Хейне Баккейд - Встретимся в раю

– В книге, над которой она работает сейчас, видимо я занял это место, – отвечаю я.

– Да? – Ивер поднимает взгляд. В его глазах вспыхивает искра. В следующую секунду она исчезает, мышцы вокруг глаз расслабляются. Есть те, у кого лучше других получается скрывать свою нежелательную реакцию.

– Мне кажется, это часть ее писательской работы, – продолжаю я. – Списывать главного героя книги с того, с кем она спит в данный момент. Думаю, в нем есть черты и Кенни, и Роберта.

– Всего пару раз, много лет назад, – отвечает Ивер, – но все закончилось так же быстро, как началось.

– Закончилось тем, что твоя жена обо всем узнала и настояла на разводе?

– Ну ты и циничная сволочь, Аске, – он кладет ложку в миску и берет бокал с пивом. – Я уже сказал, это было давно и не имеет отношения к делу.

– Поговорим об Оливии? – спрашиваю я, чтобы запустить процесс.

Ивер делает вдох и медленно кивает, поглаживая бокал.

– Я тут подумал, – произносит он.

– Да, это обычно помогает, – замечаю я.

– Если у Борга действительно есть подельник…

– То все мы в опасности?

Он с серьезным видом кивает.

– Я кое-что не рассказал, – говорит он, тяжело выдыхая. – Хотя, наверное, стоило.

– Да, пора бы.

– Надо было сразу же рассказать…

– Что вы с Кенни знали про Оливию задолго до того, как Милла наняла Роберта, чтобы найти свою дочь? Да, стоило сразу мне рассказать. И Милле тоже.

– Это Кенни разболтал?

– Я думаю, вы знали, что придет тот день, – продолжаю я, не отвечая на вопрос, – когда Милла попросит вас помочь в поисках дочери. И поэтому и предложили ей нанять Роберта, чтобы не пришлось рассказывать, что вы давно знали про Оливию.

– А что мы могли сделать? – вздыхает Ивер, крепче хватаясь за бокал. – Ведь мы не должны были знать.

– Нет, не должны были.

– Кенни сейчас нелегко, – говорит Ивер. – Не знаю, сможет ли он держать это в себе теперь.

– Вы когда-нибудь встречались с ней?

– Что?

– С Оливией, до ее исчезновения?

– Нет, я… – он делает вдох и снова хватается за бокал с пивом, словно это кислородный баллон. – Мы случайно ее нашли. Кенни же ездил на Ибицу вместе с Карин, когда девочки сбежали туда, и как раз тогда Милла стала вести разговоры о том, чтобы найти дочь… После этого мы немного присматривали за ней, следили, чтобы у нее было все хорошо, если ты это хочешь знать. Но мы держались на расстоянии, никогда не говорили с ней.

– Вы с Кенни?

– Да. Но последние полгода мы ее не видели, так как все вроде бы наладилось после их возвращения с Ибицы, и мы не хотели вмешиваться. Слушай, к чему ты вообще клонишь?

– Я только говорю, что мне трудно представить, как две девочки-подростка садятся в машину к Боргу. Скорее всего, такая девочка как Оливия села бы в машину того, кто знал ее мать, ее биологическую мать. К тому, с кем она уже общалась, кто сказал, что может представить ее маме, если она хочет. Или к полицейскому?

– Так ты думаешь, это я сделал с ней что-то? Зачем мне это? Господи, мужик. Да ты не в своем уме!

– Кенни сказал, ты давал ей деньги.

– Он лжет! – рявкает Ивер и хватает куртку, висящую на спинке стула. – Чертов идиот, – рычит он и берет ключ от машины. – Мы проясним это раз и навсегда. Садись в машину, я за рулем.

Ванная тут больше моей комнаты. В ней две раковины, душевая кабина с одной стороны и ванна с другой. Я закрываю дверь, подхожу к зеркалу и убираю волосы с лица. Включаю воду, жду, когда нагреется, и подставляю пальцы под струю. Вода стекает по ладоням до предплечий, после чего я умываю лицо.

За дверью я слышу, как Сив то ли поет, то ли смеется. Выключаю воду и вытираю лицо и руки полотенцем. Подхожу к унитазу и сажусь. И снова слышен голос Сив. Она что-то громко кричит. Я слушаю, взглядом скользя по полу, стенам, красивой ванне. В зеркале вижу только свою макушку, волосы и кусочек лба, я кажусь такой маленькой, как будто я ребенок, который еще не дотягивается до раковины. Вдруг в животе закрутило, я чувствую, как слюна заполняет рот, бросаюсь на колени и еле успеваю открыть крышку унитаза за миг до того, как меня выворачивает наизнанку.

Унитаз наполняется водой винного цвета, я хватаю ртом воздух и снова блюю. Когда желудок наконец очищается, я встаю и возвращаюсь к раковине, снова включаю воду и полощу рот. Мое тело застывает, когда я слышу крик Сив в третий раз. С ней что-то не так. Это не ее обычные пьяные вопли – так кричат от испуга.

– У вас есть ключи? – спрашивает Ивер, паркуясь около квартиры Миллы на Св. Хансхауген.

Я качаю головой.

– Кенни сказал, у него есть.

– Поднимемся в квартиру. – Ивер бросает быстрый взгляд на угол улицы, выше поднимает воротник куртки и идет к лифту.

– Заперто, – говорит Ивер, когда мы оказываемся у двери в квартиру. Он звонит в дверь, но ответа нет.

Я достаю телефон и звоню Милле. Трубку берет Йоаким.

– Что случилось? – спрашивает он. – Милла спит.

– Кенни с тобой не связывался?

– Звонил недавно. Я сказал ему, что Милла спит. Она вымоталась в дороге. Он был в нашей квартире в Осло.

– Мы сейчас тут. Заперто.

– А ты ему звонил?

– Его телефон отключен.

– Он наверняка уснул в квартире. У него был пьяный голос, и я сказал ему…

– Разбуди ее.

– А это не может подождать, я…

– Разбуди ее!

– Ну хорошо. – Я слышу, как Йоаким открывает и закрывает дверь за собой. – Милая, – шепчет он. – Милая, они хотят поговорить с тобой.

Из постели раздается уставшее бормотание, и снова доносится голос Йоакима.

– Она приняла таблетки, я…

– Черт побери, мужик. Ты можешь просто разбудить ее?

– Милла? Милла, пожалуйста. Им нужно с тобой поговорить.

И снова слышны стон и бурчание Миллы, и опять тишина.

– Ничего не выйдет, – шепчет Йоаким после долгой паузы. – Я не могу.

Ивер берет у меня телефон и подносит к уху.

– Это Ивер, – резко говорит он. – У тебя есть ключи от квартиры?

Он ждет несколько секунд и кивает.

– Хорошо! Сейчас же вези ключи сюда. Окей?

Он отключается и отдает мне телефон.

– Эта размазня привезет ключи. Пока подождем здесь.

Два часа спустя приезжает Йоаким. Мы слышим, как он бежит по лестнице.

– Тут есть лифт, – кисло замечает Ивер, когда Йоаким наконец поднимается.

– Не люблю замкнутые пространства, – отвечает Йоаким, звеня связкой ключей. – Мы собирались поставить сюда кодовый замок, чтобы ключи были не нужны, но после того, что случилось с Робертом, не так часто тут бываем.

Он отпирает дверь и делает шаг в сторону, пропуская меня с Ивером.

– Можно я поеду? – спрашивает Йоаким. – Не хочу оставлять Миллу одну так надолго, и…

– Ты остаешься здесь, – бормочет Ивер, когда мы заходим в гостиную. Над головой у нас луна цвета ржавчины, будто укутанная вуалью, она светит через окна в крыше. Вся квартира сильно пропахла средствами для уборки, и еще чем-то, слабым запахом алкоголя, перегаром, спрятанным в полутьме. Я чувствую, как в диафрагме нарастает дискомфорт, так обычно бывает, когда я готовлюсь испытать сильное зрительное впечатление.