Михаил Котвицкий - Шесть витков следствия

Их разговор прервал зуммер телефона. Докладывал Носиков. Он сообщил, что Яблокова обычно звонила в первой половине дня. Нина Николаевна перезванивала ей примерно через час, а приезжала на следующий день.

— Спасибо, Василий Иванович, — поблагодарил Миронов и, положив трубку, повернулся к своему собеседнику — Что я говорил? Она звонит с одного и того же телефона. Стопроцентная гарантия — из автомата, а товар получает вечером. Сегодня какой день? — Миронов посмотрел на настольный календарь. — Ага, среда. Завтра четверг. Это день второй половины дежурства Егоровой.

— Может, поговорить с Егоровой? — предложил Симонов.

Розыск, по всем данным, выходил на финишную прямую.

— Не будем нарушать нормальное течение событий, — ответил Миронов. — Раскрываться перед Егоровой не стоит. А вот с комендантом поговорить надо. И еще. Попытайся встретиться с членами совета общежития.

Прикурив сигарету, Миронов продолжал:

— Продумай, Николай Николаевич, в деталях план операции по захвату «ловчилы».’ Нужно задействовать не менее трех-четырех автомашин с радиотелефонами и расставить их в городе так, чтобы одна из машин могла прибыть к телефону-автомату за пять — семь, максимум за десять минут. Мнимое приглашение к телефону Яблоковой затянем. Можно даже попросить перезвонить — вышла, дескать. Учти все это. План доложишь сегодня в девятнадцать тридцать.

— Ну, а если будет звонить с личного телефона?

— Тогда операция отменяется. Но это маловероятно. Уверен, что воспользуется автоматом.

Тучи, закрывая солнце и синеву неба, громоздились друг на друга бесформенными, неуклюжими пластами. Дождь то начинал идти, то переставал. Он насыщал воздух мельчайшими каплями, проникал всюду.

Миронов, глядя в окно, поджидал телефонного звонка. Ради него отложил все дела, перенес на более поздний срок важную встречу. Как и было вчера условлено, Симонов находится сейчас в общежитии все под тем же предлогом — проверки паспортного режима, а Носиков — в столовой. Он уже организовал звонок от имени Яблоковой. На вахте его приняли, обещали передать Нине Николаевне. Значит, пока все идет по плану.

Настроение, однако, не поднималось. Видимо, все-таки погода действовала, давила на психику. Алексей Павлович бросил взгляд на пудовую гирю и тут же отвел. Перед глазами почему-то мельтешила Нина Николаевна. Мысленно рисовал ее портрет, варианты возможных действий. С утра она, как и всякая женщина, наверняка занималась домашними делами: готовила завтрак, кормила мужа или сына, отправляла одного на работу, другого в школу. А потом занималась собой. На это уходило от часу до двух. Свободная, независимая женщина могла позволить себе подобную роскошь. Где-то около одиннадцати выбиралась на улицу, шла к ближайшему автомату. Открывала записную книжечку, отыскивала нужный номер и начинала крутить диск…

Глуховатый зуммер, прозвучавший в тишине особенно резко, вернул Миронова к действительности. Он схватил трубку.

Симонов известил, что выезжает в переулок Грив-цова. Часы показывали 11.50. Тотчас все пришло в движение. Операция началась. Она продолжалась недолго, всего пятнадцать минут. Именно через это время Симонов доложил, что «ловчила», как ее прозвал Миронов, задержана. Она оказалась Ветровой. Задержан также гражданин, назвавшийся Микрюковым.

— Мы сейчас в жэке оформляем протокол, — добавил Николай Николаевич. — Скоро будем в управлении.

— Как насчет товара?

— Есть.

— Поздравляю с удачей, — успел сказать Миронов и тут же поднял трубку другого ожившего аппарата.

Звонил Носиков. Выслушав его, подполковник приказал ему следовать в общежитие, изъять журнал записи вахтеров и привезти с собой вахтера Егорову.

Варваре Степановне на вид лет шестьдесят, она невысокая, в темно-синем сарафане и в коричневом беретике. Осторожно присела на край стула. Белесые с желтизной глаза глядели выжидательно. Держалась спокойно, сказала, что работает вахтером около года.

— Внуки появились. Пенсии не стало хватать. Вот и решила поработать, пока есть силенки.

— Многих, должно быть, знаете?

— Особенно не запоминаю, но кое-кого из девчат знаю.

— С Ниной Николаевной Ветровой давно знакомы?

— Ветрова. Эта фамилия мне незнакома.

Миронов взял в руки журнал и стал его листать.

— Вы по понедельникам и четвергам работаете?

— Такой уж график. Если кто заболевает или там в отпуск уходит — график ломается.

— Вот посмотрите, в журнале немало записей с просьбой о том, чтобы позвонила Нина Николаевна.

Егорова задумчиво полистала журнал.

— Да, помню голос этой женщины, — бесхитростно сказала Варвара Степановна. — Такой резкий, крутой. Но саму ее не видела и не представляю, как она выглядит. А то, что в журнале записывала, так не только я, а и другие записывали. Комендант так внушала нам, вахтерам, — девочки должны заботу чувствовать, от дома не отрываться. Многие повыходили замуж, да не все с жильем устроены. Кто с мужем в другом общежитии живет, а кто угол снимает.

И, освоившись, понимающе посмотрела на Миронова.

— А я-то думала: чего это участковый околачивается, да еще и с помощником? Не женихаться же они приходили. По делу, значит. Меня не спрашивают — я и молчу. А поинтересовались бы — я бы сказала.

Старушка дорожила своим достоинством и с ноткой обиды заключила:

— Мне ведь скрывать нечего. Моя совесть чиста. У нас и в роду-то никого не было, кто жил бы кривдой. Эта Нина Николаевна и сегодня звонила. Я передала, что Валентина ею интересуется.

— Извините, Варвара Степановна. Мы не хотели вас тревожить раньше времени. — Миронов встал из-за стола, подошел к Егоровой. — Никаких претензий к вам милиция не имеет. За все, что вы рассказали, большое спасибо.

Вошел Симонов и положил на стол перед Мироновым протокол:

— Опять — крестики. Пятнадцать штук. Три пары сережек. Два перстня и два обручальных кольца, три браслета. Записная книжка.

— Что в записной книжке?

— Имена, телефоны.

Миронов взял в руки журнал и стал называть имена, записанные рукой Егоровой, а Симонов следил по записной книжке и говорил: «Есть».

— Так мы не запомним. — Алексей Павлович остановился. — Надо записывать. Вот тебе чистый лист бумаги. Разделим его линией пополам. В левой стороне помечай имя, которое я тебе назову, а в правой — из записной книжки.

Когда эта работа была закончена, получились солидные колонки по обе стороны разграничительной линии. Кроме того, в записной книжке было два шифра: НВЕ, ТСВ — с четырехзначными телефонами. Это, видимо, особые люди, которых Ветрова на всякий случай тщательно оберегала.

Предстояло выяснить, кто из этих лиц кроме Валентины Яблоковой являлся заказчицей и покупательницей золотых изделий у Ветровой. Кому принадлежат телефоны — частным лицам или организациям?