Влада Ольховская - Дерево самоубийц

– Но ты сама правильно указала: есть и другой вариант. Она могла нравиться ему.

– Могла. Маргарита Вишнякова была красивой женщиной и не терялась даже на фоне здешних администраторов. Она могла привлечь внимание Яковлева, но теперь, когда она умерла, он испуган, он не хочет, чтобы его связали с этим, вот и юлит. Но все это не точно, поэтому я и сказала, что полной уверенности у меня нет. В любом случае, списывать «Долину вереска» со счетов пока рано.

Ян решил, что пора доказать – он там тоже не просто так сидел:

– Особенно при том, что он – вторая скрипка. В документах может быть написано что угодно, по факту же, Яковлев скорее на подхвате.

– Это да, мальчик слишком юн, чтобы ворочать миллионами.

– Не только поэтому. Ты обратила внимание: весь этаж оформлен явно под женщину. Все эти цветочки, коврики, рюшечки. Да и кабинет Яковлева – это не кабинет руководителя. Слишком мало места, слишком близко к лестнице расположен. Коридор уводил дальше. Думаю, там и заседает главный босс этой игры, который почему-то отказался нас принять.

– Ловко, братишка, – признала Александра. – Эх, тут работать еще и работать. Но не получится. Непонятно, как.

С этим не поспоришь. Пока у них не было ни одной толковой причины обыскивать «Дом вереска» или даже допрашивать клиентов и сотрудников. Нынешний разговор с Яковлевым – это просто жест доброй воли с его стороны. Если он заподозрит давление, начнутся визги и призыв адвокатов. Вот если бы удалось связать с этим местом еще и смерть Эдуарда. Но тут нужно содействие Инны Токаревой, о котором не приходится и мечтать.

Им пришлось вернуться в город. Они как раз подъезжали к участку, когда позвонил Павел. Это уже становилось традицией, причем раздражающей. Ян решил, что проще отделаться от этого сразу, он перевел звонок на громкую связь, чтобы не отвлекаться от дороги. Присутствие в машине Александры его не смущало – ему нечего было скрывать от сестры.

– Да.

– Она все еще это делает, – мрачно заявил Павел.

– Ты ведь понимаешь, сколько ситуаций уместится в это описание? Конкретней!

– Эта полоумная бабища не оставляет в покое моего сына!

Чего и следовало ожидать.

– Она снова таскала его на допрос?

– Нет, этого бы я не допустил, тут нет оснований. Но она копает с другой стороны! Она собирает информацию о Кирилле, запрашивала характеристику из университета. А еще за ним следят! Она додумалась приставить к нему «наружку». Вот ты мне объясни: зачем?

– Это Кирилл тебе все сказал?

– Про слежку? Нет, это я сам заметил, тоже не вчера родился! Кирилл жаловаться не будет, он у меня не какой-то сопляк. Но это не значит, что он должен терпеть все на свете!

– Подай жалобу.

– Самый умный, да? – хмыкнул Павел. – Для жалобы пока оснований не хватает, слишком мелочно получится, и когда эта коза выкинет фортель посерьезней, меня уже не будут слушать.

– Сказка об адвокате, который кричал «Волк!»

– Это не смешно! Речь идет о твоем племяннике!

– Который, как ты верно подметил, крепкий парень и со многим справится, – заметил Ян.

– Это да – но какой ценой? Кириллу все это непросто дается. Он стал нервным, я вижу, что у него бессонница. Он шарахается от каждой тени, хотя пытается это скрыть – думаю, он заметил слежку куда раньше меня, просто не хотел меня беспокоить.

– Вот и не беспокойся.

– Это ж надо было так вляпаться. На пустом месте!

– Но это уже случилось, прошлое не переиграешь. Расследование идет, это я тебе могу гарантировать. Кириллу только и остается, что терпеть. Будем надеяться, что недолго.

– Уж надеюсь, что ты прав!

Пашке наверняка стало легче от этого разговора. Он не просто высказался, он делегировал ответственность. Вроде как позаботился о сыне, хотя по факту не сделал ничего. А вот у Яна настроение испортилось окончательно.

Александра заметила это сразу:

– Ты чего перешел в предгрозовую стадию?

– Да бесит этот простой. Я Алисе обещал в обед заскочить, но теперь уже не получится.

– Чего это? Просто из желания изобразить бурную деятельность по приказу патриция Пашенция? Перестань! Я понимаю, что ты беспокоишься за Кирилла. Я тоже за него беспокоюсь. Но это не повод мельтешить! Поэтому съезди к Алисе, она не меньшая часть твоей жизни, чем Пашка. А я пока навещу Гайю, и все будут при деле.

И снова она была права. Как это часто бывало во время серьезных расследований, он передвинул Алису на второй план. Не то чтобы она была не важна, это получалось само собой. Во время расследования ему нужно было гнаться, преследовать, зная, что цель может и ускользнуть. А Алиса никуда не денется – с чего бы?

Он понимал, что это неправильное мышление. Вроде как они с Алисой договорились, что у них свободные отношения, каждый делает, что хочет, и никто никому не обязан. Но когда это было? С тех пор многое изменилось. Алиса была слишком вежлива, чтобы открыто напоминать об этом, но Ян и сам знал.

Так что он честно собирался сдержать данное ей слово. Он даже ехал в нужном направлении! А потом поступил звонок, которого Ян совсем не ожидал – от Андрея.

Да, они разошлись на обещании связаться, если ветеринару этому удастся выяснить что-нибудь путное. Но Ян сильно сомневался, что такое вообще возможно! Андрей не отказал ему из вежливости, на самом деле он и не собирался ничего узнавать, так?

Оказалось, что не так. Теперь Андрей рвался ему что-то показать, время поджимало, потому что встретиться можно только в обед, а дальше – операция, и уже не до разговоров. Словом, пришлось звонить Алисе и все отменять.

Опять. В который раз уже.

Раньше она упрекала его за такое, даже скандал могла устроить, а теперь приняла его оправдания с плохо скрываемой грустью. Может, Яну следовало радоваться: одной проблемой меньше, Алиса просто хорошо его изучила! Но он чувствовал, что это тревожный знак.

И все же Алиса действительно могла подождать, спасать нужно не ее, а Кирилла.

Отправляясь в ветеринарную клинику, Ян втайне опасался, что его сейчас ждет очередной сентиментальный разговор. Андрей снова начнет талдычить о своих чувствах, просить о помощи, расспрашивать об Александре, утирая скупую мужскую слезу. Что-нибудь в этом роде.

Но обошлось без мелодрамы. Андрей общался с ним свободно, словно их вообще не связывало ничего, кроме этого расследования. Значит, тогда, в короткий момент искренности, он сказал все, что хотел, и больше не собирался возвращаться к этому. Может, и о том моменте пожалел!

– Короче, после нашего разговора мне и самому стало любопытно, куда тут молодняк носит, – сообщил он. – Я поустанавливал камеры на наших подоконниках – не лучшего качества, но хватит, чтобы посмотреть, что там.

– И что там?