Влада Ольховская - Дерево самоубийц

Просчиталась. Оказавшись в палате, Павел не сказал ни слова. Он устремился к кровати и отвесил сыну, обмотанному бинтами и окруженному дренажными трубками после операции, оплеуху. А Кирилл даже тогда ни слова не произнес, только отвел взгляд, словно так и надо, словно его можно и нужно бить за то, что он сделал.

Первой отреагировала Александра. Она ничего не обдумывала, тело будто двигалось само по себе. Она подскочила к старшему брату, схватила его за волосы и, не сдерживаясь, приложила лицом об стену. А силы у нее были совсем не скромные, она не прерывала тренировки много лет. Ударила Александра всего один раз, но этого хватило, чтобы на белой штукатурке осталось кровавое пятно, казавшееся огромным и особенно уродливым на фоне больничной чистоты.

Потом, конечно, был скандал. Орали медики, завывал Пашка, которому она сломала нос, между ней и воинственной толпой стоял Ян. Александра не извинялась и ни о чем не жалела. Важнее всего для нее было то, что в глазах Кирилла впервые мелькнуло что-то кроме боли – удивление. Если повезет, парень поймет, что кое-кто на его стороне все же остался.

А если очень повезет, этот кое-кто будет не один.

Ян понял ее быстро, но так всегда бывало. Он поговорил с Кириллом наедине, и она не спрашивала, о чем, она знала, что он все сказал правильно. Ну а ей предстоял разговор с Павлом. Ей многое хотелось ему сказать!

Она выждала несколько дней, а потом заявилась к нему домой дождливым февральским вечером. Она знала, что он будет один: Ася, ее маленький верный агент, утащила Жанну и Никиту на прогулку.

Пашке прогулки не светили, потому что его не самым светлым ликом пока можно было только детей пугать. Лицо отекло, глаза почти скрылись за багровыми мешками, на носу, похожем на переваренную картофелину, повязка. Но при появлении Александры он не попытался придушить сестру и не выпрыгнул в окно, уже хорошее начало!

– Что, больно тебе говорить, да? – сочувствующе поинтересовалась Александра.

– Твоими стараниями.

– Ага, потому что тебе пока рано говорить, тебе слушать надо. Ты ведешь себя неприемлемо.

– Я узнал, что мой сын – гей! Как я должен реагировать?

– Так, стоять! Твой сын был не в себе, и это видно. То, что происходит на этом гребаном видео, не имеет никакого отношения к его ориентации или желаниям. Парня, по сути, изнасиловали – знаешь, каково это? Я вот знаю. Это хреново, Пашка. Это больно физически и уничтожает тебя внутри.

– Он это допустил!

– Твоими стараниями. Ты на него давил в лучших традициях нашего собственного папочки! Он был загнан в угол, он задыхался и пошел туда, откуда веяло свежим ветром. Он ошибся, так бывает. Но он же и заплатил за это! Твоему сыну только что сломали всю жизнь, если до тебя еще не дошло! Горло ему зашили в спешке, и никто не берется сказать, будет ли он когда-либо нормально говорить. Про это видео в той или иной степени станет известно многим. Его карьера уже не состоится – в том виде, на который он надеялся. От него отвернутся многие друзья. Его ждет суд. Он сделал то, за что ему будет тяжело простить себя. А ты просто предаешь его! Правду говорят про наследственность.

– При чем тут наследственность?

– А ты не видишь? – Александра пристально посмотрела ему в глаза. – Ты сейчас предаешь своего сына точно так же, как наш отец предал меня. История идет по кругу, а, Паш?

– Папа не предавал тебя, ты сама удрала!

– О, я имею в виду не свой отъезд в США. Хотя не мешало бы вспомнить, кто меня к этому подтолкнул! Он предал меня, когда назвал моим именем неизвестный труп из американской канавы. Он знал, что это не я, но солгал, потому что хотел убить во всех память обо мне. Ему не нужна была дочь, которая недостаточно хороша, а тебе не нужен такой сын?

– Отец сделал это, потому что хотел успокоить нас.

– Он сделал это, потому что он – эгоистичное чмо, и ты такой же. Ты нужен Кириллу, усвоишь ты это или нет? Прости его, люби его, он твой единственный сын! Не уподобляйся великому Михаилу Эйлеру, это не так круто, как ты вбил себе в голову! Я знаю, что такое отвратительный отец. Не будь таким же!

Но Павел словно не слышал ее.

– Отец поступил с тобой так, потому что ты всегда была бродягой. От тебя семье был вред, и нужно было что-то делать! Разве ты не доказала, что он был прав? Ты ж и сейчас ни с кем ужиться не можешь! Сама утонешь и Яна с собой утащишь!

Он хотел, чтобы она сорвалась, а Александре хотелось сорваться. Наорать на него, ударить снова, выплеснуть обиду, копившуюся годами – обиду на другого человека, которому он тупо пытался подражать.

Но она не стала. Его порадовало бы, если бы она предстала перед ним варваркой и доказала, что он прав! Так что Александра лишь смерила его презрительным взглядом и направилась прочь.

– Я буду бороться за Кирилла несмотря ни на что, – предупредила она. – И Ян тоже. Вот только. Я не уверена, что этого будет достаточно, чтобы он остался в живых.

Она сказала все, что могла. То, что Пашка не понял ее сейчас, не значит, что не поймет позже, у него будет время подумать. А ей просто хотелось уйти, пусть даже в ночь, в дождь.

Но не хотелось домой. Александра чувствовала себя опустошенной внутри – и мыслями о Кирилле, и воспоминаниями о том, что отец сотворил с ее жизнью. Она вызвала такси и внезапно назвала не свой адрес.

Назвала, удивилась, а исправлять ничего не стала, позволила машине ехать.

Она вдруг поняла нечто очень важное, ответ, который искала давно, а он все ускользал от нее. Почему она не могла подпустить к себе Андрея? Почему не прощала ему мелочи, которые и обиды-то не стоили? Почему не пускала его в свою жизнь, прикрываясь памятью об Эрике? Ей казалось, что ответа нет – а он вдруг появился.

Она боялась, что в его случае это не любовь, а иллюзия любви. Когда они познакомились, Андрей пережил травму, а она спасла его. Не может ли быть так, что из-за этого он привязался к ней? Он, не способный жить самостоятельно, присосался к ней, как паразит, и теперь нарушает ее правила и ее границы, хотя сам он – неудачник, способный лишь выполнять приказы.

И вот теперь она точно знала, что ошиблась. Она увидела его другим – в его родной стихии. Он был уверенным и сильным. Он сотворил чудо! И в этот миг он не нуждался в ней. Может, ему и пришлось нелегко в период их знакомства, но сейчас он полностью восстановился, и неудачником он точно не был. А значит, его любовь – это не болезненная потребность, а… правда.

После той поспешной операции они больше не встречались, ей было не до того, да и ему, скорее всего, тоже. Просто однажды Ян молча передал ей папку со всеми материалами, которые собрал на Андрея, а она молча приняла это странное подношение. Вот так Александра узнала его адрес, телефон, все его контакты. Она была уверена, что никогда не воспользуется этими знаниями, пока таксист не ввел маршрут в навигатор.