Ирина Лобусова - Игра в саботаж

Так впервые было описано ощущение наркотической эйфории. Однако это состояние испытывают далеко не все. У многих первый же прием наркотиков вызывает тошноту, головокружение, тяжелую дрему. Но об этом не говорят.

Есть один миф, он бытует в среде творческой молодежи: якобы существуют «интеллектуальные» наркотики, с помощью которых можно расширить сознание, испытать необыкновенно яркие ощущения, озарение, вдохновение. Приверженцы этого ссылаются на то, что под влиянием таких веществ творили самые яркие мировые знаменитости: Пикассо, Рембо, Верлен, Бодлер и многие другие.

Однако вдохновение, посещающее гения под влиянием наркотиков, скорее можно отнести к неповторимым особенностям его личности, к химическим превращениям веществ в его мозгу. Такая же доза у обыкновенного, среднестатистического человека вызовет совершенно другие переживания, не имеющие ничего общего с творческим вдохновением. А вред, который наносится при этом нервным клеткам мозга, одинаково губителен и для гениев, и для обычных людей. Законы природы для всех одинаковы. И талант никак не спасает от разрушения личности и организма, которое неизбежно наступает после нескольких лет употребления наркотиков. А для большинства творческих людей озарения удается достичь без всяких наркотических препаратов.

Еще один миф — о том, что небольшие дозы не опасны. Здесь подключается и другой, о котором уже упоминалось: якобы есть наркотики «тяжелые» — это производные морфия, героин, кокаин, а есть легкие — марихуана, гашиш, производные конопли. И если время от времени курить «легкие» наркотики, то ничего страшного не происходит. Это также не имеет ничего общего с действительностью.

«Легких» и «тяжелых» наркотиков не существует! Их разные виды различаются по скорости формирования наркотической зависимости, но принцип действия абсолютно одинаков что у героина, что у марихуаны. Организм человека легко адаптируется к марихуане и гашишу, а затем требует все бóльшие и бóльшие дозы, чтобы получить удовольствие.

Начав с «легкой» марихуаны, человек становится законченным наркоманом лет через пять, а то и раньше. К тому же очень скоро «легкие» наркотики перестают на него действовать. Поэтому он переходит к «тяжелым».

Так как массового распространения наркомании в СССР якобы не было, то никого не учили распознавать наркомана по признакам во внешности, чтобы сразу можно было понять, что он регулярно принимает наркотики. Хотя признаки эти были налицо.

Наркоман выглядит истощенным, кожа у него желтушно-бурая или очень бледная. Нередко — замедленная бессвязная речь. Нарушенное, сбивчивое дыхание. Координация движений также нарушена.

Меняется и характер человека. Отчуждение, безразличие к окружающим… Вялость и слабость… И все это вдруг чередуется со вспышками раздражительности, гнева, с откровенной грубостью. Человек подозревает всех в плохом отношении к нему, винит во всех несчастьях семью, сослуживцев, врачей… Забота о получении новой порции наркотика вытесняет все остальные жизненные интересы. Его больше не интересуют близкие, даже жизнь его детей. У него планомерно разрушается нервная система.

Все это ведет к очень быстрому изменению личности. Даже те люди, которые отличались широким кругом интересов, отзывчивостью, чуткостью, добротой, став наркоманами, проявляют удивительное равнодушие к страданиям и бедам своих близких, к событиям в окружающем мире и к своей собственной жизни. Периоды поиска новой порции наркотиков сменяются блаженством, на смену которому приходит ломка.

Врачи называют это состояние абстинентным синдромом. В период ломки все внутренние органы и системы больного словно подчиняются невидимому «химическому дирижеру». Нормальная нервная и гормональная регуляция нарушается. Сначала человек чувствует усталость, слабость, озноб. У него нарушается сон, потом его мучает кашель, чихание, их глаз текут слезы, появляется испарина. Учащается дыхание, повышается давление, начинает колотиться сердце, появляются жуткие боли в мышцах и суставах, бьет озноб. Все эти сбои в работе организма быстро нарастают и достигают максимума на 4–5 день. Потом они постепенно уменьшаются. Но без врачебной помощи мало кто способен выдержать эти 4–5 дней…

До старости наркоманы после таких встрясок для организма не доживают. Большинство советских родителей, никогда даже не слышавших слово «наркотики», часто даже не подозревали, что их ребенок приобщился к страшному зелью. А между тем изменения в его поведении и во внешнем облике подростка всегда были видны.

Это потеря аппетита, ухудшение памяти, резкие смены настроения, повышенная утомляемость. Разрыв со старыми друзьями и появление быстро сменяющихся новых. Равнодушие к домашним делам и успеваемости в школе. Необычные просьбы дать денег. Уход из дома и необъяснимые прогулы в школе. Расширенные или суженные зрачки, покрасневшие глаза. Неспособность сосредоточиться. И, наконец, пропажа из дома ценностей, денег, книг, одежды…

Многие родители думали, что эти признаки свидетельствовали лишь о проблемах в школе, о переходном возрасте или о юношеской влюбленности. Но часто добавлялись синяки на внутренней стороне предплечья и ключицах, которые скрывались с помощью одежды с длинными рукавами… А среди школьных вещей или в платяном шкафу появлялись бумажки, трубочки, капсулы, маленькие ложечки… С этим как?

Плюс полное изменение в поведении, которое часто списывалось родителями на обыкновенное подростковое бунтарство. Эти признаки не замечали даже врачи. Что уж говорить о психологах, которых тогда почти не было!

По уровню наркомании Одесса шла вровень в Москвой, а в чем-то даже превосходила ее. Будучи портовым и очень криминальным городом, она была более свободной во всем — в перевозке и продаже товаров, в общении, да и во многом другом. Поэтому количество наркоманов здесь увеличивалось не только среди «золотой» молодежи, но и среди молодежи с рабочих окраин.

В основном наркотики продавали в двух местах — именно они и считались основными точками наркоторговли в городе. Это уже упоминавшийся «Золотой треугольник» — пересечение улиц между ЦУМом, железнодорожным вокзалом и Привозом, и парк Ильича, который находился в самом начале Молдаванки, за Привозом, и был построен на месте Первого Христианского кладбища, разрушенного в 1936 году.

Кроме того множество наркопритонов существовало среди лачуг Молдаванки. Хитрое переплетение улиц позволяло прятать следы и торговцам, и покупателям. В таких притонах, кочующих с квартиры на квартиру, с хаты на хату, варили зелье из маковой соломки и из медикаментов, купленных в аптеках. Если притон и попадался в милицейскую облаву, то и хозяев — его содержателей, и гостей-наркоманов очень быстро выпускали. Суровых уголовных законов для борьбы с наркоманией в СССР не было.