Сергей Бакшеев - Казнь в прямом эфире

— Она не единственная. Почему они раньше молчали? — подал голос Валеев. — Ему бы впаяли срок побольше.

— Ты мужик, тебе не понять. Помимо слов, нужны доказательства. Ты знаешь процедуру?

Токарева метнула взгляд на напарника и опустила глаза. Она заговорила медленно, словно вспоминая:

— Девочку разденут, раздвинут ноги и будут заглядывать на предмет потертостей и покраснения. Заставят много раз рассказывать чужим людям, что и как было, во всех деталях и подробностях. Это еще одно насилие над детской психикой, а не помощь.

Петелиной показалось, что Татьяна рассказывает о личных переживаниях. Она спросила:

— А ты? За что ты проголосовала?

— Нажала красную кнопку, — призналась оперативник. — Слишком легкую смерть ему приготовили. Я бы…

Она стиснула губы и сжала кулак.

— Что бы ты сделала?

— Пусть сдохнет, как угодно, лишь бы не было этой мрази! — сорвалась ТТ.

— А ты, Марат, что думаешь? — обратилась Елена к мужу.

Валеев пожал плечами:

— Я выполняю приказы. Начальство не желает допустить публичной казни, начальству виднее.

ТТ усмехнулась:

— Боятся прецедента. А если их кто-то также под Суд Народа?

— Они соблюдают закон, — заступилась за коллег старший следователь.

— Кстати. — Токарева вновь обернулась, поймав взгляд Петелиной. — Ваш следственный комитет запустил официальную информацию, что педофил Панин свое отсидел, и ни в чем не виновен. Типа, оправдывают.

— Формально это так, — согласилась следователь. — По закону.

— А по совести? Он даже не отсидел полный срок! Какого черта УДО дают педофилам?

— Они такие же, как остальные осужденные.

— Да не такие! — в сердцах высказалась ТТ и отвернулась.

Петелина не захотела спорить. Ей снова показалось, что в эмоциях оперативницы есть что-то личное. Каждый потерпевший считает, что его преступник должен быть наказан жестче, чем остальные.

Елена по-прежнему держала в руках включенный телефон и сосредоточила внимание на трансляции.

Она убедилась, сегодня Панин вел себя по-другому. Психологи утверждают, что есть пять стадий принятия неизбежного. Первые две: отрицание и гнев — в его поведении уже были. Теперь, похоже, наступила третья стадия — торг. Если так, то о чем он бормочет?

— Жаль звука нет, — высказала сожаление следователь. — О чем Панин говорит? Взывает о пощаде?

— Хрен ему! — огрызнулась ТТ.

— Почему все-таки трансляция без звука? — задумалась Петелина.

— Панин может назвать имя похитителя, указать место, где он спрятан, — предположил Валеев.

— Камера смотрит сверху и под углом, но, когда он поворачивается к ней, видно движение губ. Надо найти специалиста, умеющего читать по губам.

— Многие глухие так могут. Особенно те, кто потерял слух постепенно.

— Вот и найдите мне такого человека, — дала поручение следователь. — Чем быстрее, тем лучше.

— Доставим тебя в штаб, потом в общество глухонемых смотаемся, — согласился Марат.

— Если бы Панин болтал о чем-то серьезном, уже бы знали, — высказала сомнение ТТ. — Тысячи людей на урода смотрят, могли на форуме написать.

— Я думаю, задание понятно, — сухо пресекла дискуссию Петелина. — Надо найти специалиста, читающего по губам, и привезти его ко мне в оперативный штаб.

Войдя в управление полиции, Петелина захотела поделиться своей идеей с полковником Шумаковым. Она подошла к кабинету начальника управления Головина, где временно разместился Шумаков, но входить не стала.

Из-за дверей слышался грозный голос полковника Головина. Стоявший у двери конвоир пояснил:

— Поймали маньяка, похитившего девочку. Начальник сам допрашивает.

3 июня. 09:00. 2 дня 30 минут до казни

Как только патрульные доложили, что задержали похитителя пропавшей девочки, полковник Головин воспрял духом.

Прошедшие сутки измотали и разозлили начальника управления полиции Красногорска. В его вотчине ведет расследование залетный полковник из главка, тот всеми рулит, а его собственные функции свелись к унизительному «подай-принеси». Окрики начальства, нерасторопность подчиненных, совещания, звонки, доклады, внимание прессы — все это, как снежная лавина накрыла Головина и выбросила из комфорта привычной действительности. Он барахтался, не зная на что опереться. Суеты было много, а результата ноль. И надежд никаких.

Если раскрутят дело с возмутительным Судом Народа, то волну успеха оседлает Шумаков. Головина же погладят против шерстки: в твоем городе интернет-бунт организовали, куда смотрел? Потом пожурят: ладно, живи, но чтобы впредь пресекал на корню подобные выходки!

И тут, как на блюдечке, добрая весть — задержан похититель малолетней девочки. Головин сразу сообразил, пусть Шумаков возится с Судом Народа, а он раскроет дело о похищении ребенка. Такие преступления всегда нас слуху.

Полковник почувствовал пьянящий вкус легкой победа. Неопровержимая улика о причастности задержанного Дениса Муравьева к похищению Софьи Дороховой имеется — детский рюкзак с ее личными вещами. Сто к одному, что дело не ограничится похищением. Наверняка парень насильник, а может и убийца! Такая новость взбудоражит общество и вызовет огромный резонанс, даже начальству не потребуется докладывать, сами узнают.

— Как только доставят Муравьева, сразу ко мне! — приказал Головин по телефону дежурному и снял тесный мундир, чтобы ненароком не порвать швы при резком движении.

Он решил сам провести допрос и лично расколоть парня. Из Главка позвонят, что да как, а он при деле — ведет допрос опасного преступника. Добивается его признания, борется за жизнь девочки.

В кабинет ввели долговязого испуганного паренька с разбитой физиономией. Его руки спереди были скованны наручниками.

— Денис Муравьев, учащийся колледжа, — доложил конвоир. — В его машине обнаружен рюкзак Софьи Дороховой, который опознала ее мать.

— А с мордой у него что? — скривился начальник и сам подсказал ответ. — Случайно упал при задержании?

— Не мы, — замотал головой патрульный. — Там папа девочки постарался, еле отбили.

Полицейский положил детский рюкзачок на стол, вопросительно посмотрел на наручники, сковывающие задержанного.

— Расстегни, — смилостивился Головин и выразительно посмотрел на дубинку полицейского: — Побудь пока здесь.

Полковник встал из-за стола, обошел задержанного, сверля парня взглядом и словно принюхиваясь к нему. Не хулиган, не торчок, не из стаи уличных отморозков — сформулировал первые впечатления опытный полицейский. Перед ним типичный подросток, стремящийся повзрослеть. Ему и пиво только по паспорту продают. Впрочем, любители маленьких девочек всегда имеют благожелательный вид.