Сергей Бакшеев - Казнь в прямом эфире

Имеет право дышать свежим воздухом, вспомнились объяснения полицейских. Бред слюнтяев! Такой подонок вообще не имеет право дышать!

Инженер громыхнул ключом по кондиционеру. Панин заметил его, взял булочку, откусил, без спешки поднялся и прогулочным шагом вернулся в пекарню.

«Пошел прочь!» — хотелось крикнуть Антонову. Он не даст педофилу пускать слюни на девочек.

Но к его ужасу после занятий в школе многих девочек так и тянуло в кафе-пекарню «7 пирогов». Там продавались теплые булочки, сдобные печенья, красивые пирожные — и так вкусно пахло! Девочки заходили в кафе с мамами, а некоторые сами по себе. Устоит ли малышка, если добренький с виду дядя предложит ей вкусное пирожное?

«Что же делать?» — мучился сомнениями Антонов.

Полиция ничего не предпримет, пока не произойдет что-то страшное. Не дай бог! Как им втолковать, что педофилы неисправимы. От Панина пострадали многие, неужели будут новые жертвы?

Как его остановить?

2 июня. 12:33. 2 дня 20 часов 57 минут до казни

В зале заседаний управления полиции Красногорска Шумаков и Петелина остались вдвоем. Полковник объяснял, заранее оправдываясь:

— Для меня это дело тоже, как снег на голову. Видишь обратный таймер?

Елена взглянула на монитор. Счетчик показывал: 02:20:57.

— Дни, часы и минуты, которые у нас остались, — пояснил Шумаков. — Отсчет стартовал три часа и три минуты назад, а спустя час меня выдернули из кабинета и направили сюда.

— Почему именно в Красногорск? — уточнила следователь.

— Потому что этот тип, — Шумаков ткнул в монитор на закованного узника, — работал здесь.

— Стоп! Давайте по порядку, Геннадий Александрович. Кто он?

— Личность мы установили — Панин Борис Игоревич. Сейчас ему сорок два года, ранее работал детским тренером по плаванию в Митино, этот жилой район примыкает к Красногорску. Там и проявились его пагубные наклонности в виде нездорового интереса к маленьким девочкам.

— Насколько маленьким? — предчувствуя ответ, напряглась Елена.

— Семь-десять лет.

— А нездоровый интерес это…

— Насильственные действия сексуального характера.

— Панин педофил, — констатировала Петелина. Теперь она смотрела на узника иным взглядом, но все-таки уточнила: — Его вина доказана?

— В уголовном деле фигурирует шесть пострадавших девочек, самой старшей из которых было десять лет. Четверо девочек неоднократно подвергались насилию, некоторые серьезно пострадали, — подтвердил Шумаков.

— Мразь! — не сдержалась Елена.

— Осужден на четырнадцать лет, — продолжил полковник. — Вышел условно-досрочно два месяца назад, отсидев неполных двенадцать. Вернулся жить к матери в Митино. В колонии получил специальность пекаря, что помогло ему устроиться на работу в кафе-пекарню здесь в Красногорске. Это все, что мне на данный момент известно. Я отправил людей по месту жительства и работы Панина, чтобы все проверить.

Петелина посмотрела на вызывающий кроваво-красный заголовок сайта «Суд Народа» и указала:

— Дело поручили главку, потому что…

— А как ты думала? — не сдерживал раздражения полковник. — Начальство в панике. Порядок рушится, если вместо власти суд и приговор будет вершить народ. Трое суток отмеряно на голосование по педофилу, а дальше занавес — ты видела варианты приговора.

— И вам приказали срочно остановить это безобразие, — догадалась следователь.

— Вот почему я тебя привлек? Потому что у тебя интуиция. Ты даже слово точное повторила — безобразие! Именно так это видится из высоких кабинетов.

Елена понимающе кивнула и спросила:

— Что еще известно?

— Да ничего толком неясно. Кто-то сделал сайт, заковал педофила в специально подготовленной камере, подключил трансляцию, разослал ссылку по новостным каналам и началось!

— Панин успел взяться за старое?

Полковник пожал плечами:

— Разбираемся.

В комнату стали заносить столы, греметь стульями, тянуть удлинители от розеток. Петелина и Шумаков вышли в коридор.

— Панину может мстить кто-то из пострадавших, — предположила следователь.

— Черт бы подрал такого терпилу! Хотел бы отомстить, грохнул бы педофила по-тихому в подворотне, и мы бы расследовали обычное убийство, — не скрывал сожаления полковник.

— Мститель не хочет по-тихому, и сам марать руки не собирается. Всеобщий суд организовал, хитрое устройство придумал. Как народ решит, так и будет.

— А он, вроде как, и не при чем.

— Не дурак, — согласилась Петелина.

— Вот ты и найди, кто такой умный! — включил командный голос Шумаков. — Изучай документы, общайся с потерпевшими, анализируй информацию. Я для этого тебя и вызвал.

— Спасибо за доверие, товарищ полковник, — так же строго ответила следователь.

— А мы будем искать темницу, где держат Панина. Время тикает, теперь живем по адскому таймеру. Выбирай рабочее место, Петелина. Капитан Майоров доставит тебе документы.

— Подождите! Я еще не дала согласие, — смутилась Елена.

— Не издевайся, Петля, — взмолился полковник. — Нам брошен вызов. Оперативникам, следователям, судьям, всей правоохранительной системе, а это, считай, государство! Неужели останешься в стороне?

Елена вспомнила, как обрадовалась, увидев Ваню Майорова, а он всего лишь бывший напарник ее мужа, Марата Валеева. Последние месяцы она полностью посвятила малышу, отодвинув на задний план Марата. Порой она не разговаривала с ним сутками, потому что уставала и ложилась спать еще до его прихода, сонно отбрыкивалась от постельных ласк, первой вскакивала на писк ребенка и с укором отвергала запоздалую помощь мужа. Утром Марат спешил на службу, а у нее голова шла кругом от материнских забот.

Не от этого ли проблемы в их семье? Если дома общение не получается, то возможно на службе они снова сблизятся. Хотя бы появится шанс.

— У меня условие, — потребовала следователь. — Я хочу привлечь к делу своих коллег: экспертов, оперативников. Так мне привычнее.

— Да привлекай кого хочешь, Петелина, только дай результат! Ссылайся на меня. Все, мне некогда!

Шумаков ушел, на ходу отдавая команды по телефону.

В коридоре появился распаренный Иван Майоров. Он прижимал к бокам обеими руками по коробке, отчего казался смешным и неуклюжим.

— Елена Павловна, куда? — пыхтел Ваня, обливаясь потом. — Уголовное дело Панина из архива доставили.

В обычных обстоятельствах Елена прыснула бы со смеху, но вспомнился монитор со всполохами красно-желтых огней на лице узника и таймер с тающими минутами. Она зашла в распахнутые двери бывшего зала совещаний, где на глазах формировалась оперативная комната.

— Неси за мной. Выберу себе место у окна.