Магнус Йонссон - Игра в куклы

Он снова вернулся в интрасеть полиции и поискал датский холдинг. Удивился, обнаружив еще одно расследование Отдела экономической преступности, касающееся другого помещения. Офиса. Имени Йоргена Кранца не было и здесь: ни как владельца, ни как отвечающего за оплату. Если этим офисом распоряжался «Патриотический фронт», то это было просто потрясающей сделкой! Ведь датские владельцы вообще не брали арендную плату за помещение! Согласно расследованию. Что было по меньшей мере странным, поскольку офис располагается в самом сердце Стокгольма, на улице Грев Турегатан, в финансовом центре столицы.

Он записал оба адреса и откинулся на спинку стула.

Потом вытащил из мобильника батарейку, сломал пополам сим-карту и пошел в кухню. Слабому желтоватому свету ламп хрустальных люстр в гостиной аккомпанировал похожий свет солнца, отраженного медной крышей церкви Хедвиг Элеонора. В той мере, в какой этому свету удавалось просочиться через просветы в оконных шторах.

Цифровое полицейское радио на кухонном столе потрескивало. Хоть частоты и были выверены, все равно голоса вызовов и тревоги накладывались друг на друга и терялись в помехах. Это была частота, которой пользовались во всем регионе Стокгольма, так что мужчина был уверен, что сразу услышит, если случилось худшее: что Линн найдена полицией. Пока этого не было. Он это проверил еще минувшей ночью. Узнал заодно, что Йорген Кранц объявлен в розыск по всей территории Швеции. Это, кстати, и было доказательством того, что полиция не спрятала Линн в целях ее защиты. Он взял полицейский радиоприемник, взял в прихожей ключи от машины и поехал лифтом вниз, в гараж.

Адрес на улице Грев Турегатан ничего не дал. Там все было закрыто наглухо. Полицейское радио сообщило, что никакой активности нет и по адресу, куда был отправлен патруль в связи с розыском иммигранта. Ахмед. Он прилег в гостиной на вишневый диван дизайнера Карла Мальмстена и закрыл глаза. Не потому, что устал, а чтобы подумать.

Думал он о контратаке: о том коммюнике для прессы, которое он заставил себя написать, несмотря на неудачу в квартире Линн. Разумеется, это было никакое не официальное коммюнике, а замаскированное под утечку информации. Классическая стратегия операции под фальшивым флагом. Цель – возложить вину на Линн и ее прежнюю организацию за то, чего они не делали. Старый добрый прием дезинформации. С задачей дать журналисту, который попал на место в ту же ночь, что-нибудь такое, от чего и ему самому была бы польза в поисках Линн. Кроме того, медийная охота, направленная на молодую террористку, заставит полицию хотя бы временно поменять приоритеты. Никто не может устоять перед рубриками о «сумасшедшей анархистке-убийце». Он был достаточно старым, чтобы помнить случай с «поруганной честью Катарины Блум». Там это сработало.

Первая часть информации, указывающей на связи между осужденной антифашисткой-террористкой и полицией, работавшими вместе, охотясь на правых экстремистов, была хороша сама по себе. Но когда он добавил, что та же самая активистка Линн Столь действовала за спиной полиции и использовала сотрудничество для поисков идеологических противников, то тут все становилось еще интереснее. Он представлял себе, как мозги редактора закипают в поисках подходящих заголовков. Такую сенсацию ни один редактор не позволит себе пропустить, а скорее всего развернет в сетевой версии газеты, как только получит снимки из квартиры.

Он сам предложил несколько вариантов заголовков: «Анархистка обманула полицию – использовала доверчивых оперов, чтобы выследить и казнить своих врагов». Не помешает помочь им сформулировать «убийственный» заголовок. В качестве источника информации он указал Гуннара Ларцона, но потребовал, чтобы они написали, что источник «пожелал остаться анонимным». Закончил адресом места убийства.

Все произошло так, как он и предвидел. Сетевая версия газеты начала публиковать первые тексты уже через пару часов. Сопроводив их фотографией в высшей степени удивленного комиссара полиции, ослепленного вспышкой камеры.

Заголовок был даже убойнее, чем он мог надеяться. Слово «анархистка» удлинили, превратив в «террористка-анархистка-убийца», чтобы уж никто не сомневался, о чем идет речь.

Полицейский радиоприемник в углу комнаты продолжал пережевывать через декодер фрагменты сообщений. Мужчина в синем комбинезоне ждал своего часа.

Инспектор уголовной полиции Андерс Юнгберг проснулся от того, что солнце светило в приоткрытое окно и грело ему лицо. С террасы пахло петрушкой, шалфеем, розмарином и тимьяном. Слабый морской бриз дул из бухты Фаштавикен. «Я живу так классно, аж стыдно», – подумал он. Вообще-то он довольно часто так думал, но после вчерашнего вечера, когда вся семья собралась вокруг гриля, это ощущение было особенно правдивым. По желтизне света он понял, что солнце только что взошло. Он придвинулся поближе к жене, обнял ее и уснул опять.

Он снова проснулся из-за того, что жена шутливо покусывала его за ухо. И тут же запищал мобильник. Заманчивые контуры груди виднелись под одеялом. Он чувствовал тепло, исходящее от тела жены, и несколько секунд подумывал не брать телефон. Но понял, что ничего из этого не выйдет.

Покосился на дисплей: «Новое сообщение. Рикард Стенландер». Он понял, о чем речь, не читая сообщения, и вылез из постели. Спустился по лестнице в кухню. Никто из детей еще не проснулся. Он подключился к планшету. Как и думал, пришел ответ от техников, дежуривших в ночную смену на Tele2. У них было по горло работы, когда Юнгберг звонил вчера, так что ему пришлось подчеркнуть, что речь идет о жизни и смерти. Тогда они пообещали, что пришлют выписку телефонных разговоров Лиисы, «как только, так сразу».

Увидел, что ночью пришла еще одна эсэмэска. От техников оператора Telia, с которыми его попросил связаться Эрик, когда не удалась пеленгация мобильников Анны и Ахмеда. Он прочел сообщение.

Протер глаза и начал читать еще раз.

Непослушными со сна пальцами набрал телефон техника. Хоть бы он был еще на работе! Представился и быстро спросил:

– Что это ты написал? Что ты имеешь в виду?

По голосу молодого парня было слышно, что он нервничает.

– Я, это, я разговаривал с другим полицейским, с Эриком Свенссоном, что не удается запеленговать телефоны. Ни Анны, ни Ахмеда. Он сказал, чтобы я повторял попытки. Время от времени. Ну, это, с триангуляцией. А он, это, включен. Телефон Анны Борг.

Юнгберг почувствовал, как все закружилось перед глазами.

– Ты уверен?

– Йес. Но он движется. То есть мобильник двигается с адреса в районе Эстермальм, где он был, когда его включили, в сторону центра. Как только он остановится, я опять попробую провести триангуляцию и дам координаты.