Мария Тович - Ласточки в темноте

– Ты чего не ешь?

Вероника вздрогнула, она даже не заметила, как вернулся Артур и сел рядом.

– Не заставляй меня тебя кормить, – игриво улыбаясь, муж вилкой подцепил из тарелки кусочек омлета и поднес к ее лицу.

Вероника очнулась и посмотрела на заспанное детское лицо своего мужа. Ее план мгновенно поблек и растаял, как мираж. А что будет с Артуром? Как она ему скажет об ЭТОМ? Артуру, который боготворит отца и убьет любого, кто притронется к ней. Имеет ли право она ставить его перед таким жестоким выбором? Разве Артур это заслужил? А полиция? Что они сделают? Вероника поджала губы, представив унизительные процедуры. Какие у нее есть доказательства? Никаких. Все теряло смысл, если представить масштаб фигуры Глеба Керпу, крупного бизнесмена, мецената, человека уважаемого и состоятельного. На его стороне связи и деньги. Его слово против беспочвенных обвинений невестки. Он раздавит ее, как мошку, скажи она хоть слово. Даже пикнуть не даст!

От безысходности Вероника готова была расплакаться, но рядом сидел Артур, ни о чем не подозревая и демонстрируя отменный аппетит. Обычный завтрак… обычное утро… К удивлению, при всей своей искренней опеке и чувствах, которые Артур питал к Веронике, он был достаточно толстокож, непрозорлив и не мог догадаться, что творится на душе у жены.

Вероника проглотила слезы. В ее голове, как заевшая пластинка, звучал бархатистый голос Глеба: «Ты меня разочаровала. Все-таки ты опять меня разочаровала».

Абсурд. Но она не могла отделаться от чувства, что подвела свекра. Вероника так привыкла бороться за его расположение, что даже в этой чудовищной ситуации нашла повод почувствовать себя виноватой. Она стыдилась того, что произошло, стыдилась себя и ненавидела. Себя в первую очередь. За растерянность, беспомощность, закомплексованность. За дурацкую интеллигентность. И эти чувства даже перевешивали то отвращение и ненависть по отношению к свекру.

«Твои волосы, они просто шикарные», – звучал в мозгу Вероники жаркий шепот Глеба, и ей становилось так противно, что она не знала, куда спрятаться от этого голоса.

В тот же день Вероника записалась в парикмахерскую и вернулась домой, подстриженная под мальчика. Она ощущала резкую, жизненно необходимую потребность в том, чтобы как-то себя изменить. Принимая душ, она до боли оттирала себя мочалкой. Руки, шею и грудь Вероника не могла отрезать, а вот избавиться от волос, к которым ОН прикасался, у нее была возможность.

Артур встретил жену любящей улыбкой и прокомментировал перемены в ее внешности в своем неподражаемом стиле:

– Хоть налысо побрейся, ты от меня не отделаешься.

По щекам вновь струились слезы. Вероника брела по тропинке, уводящей в глубь леса. Наспех прорубленную просеку с обеих сторон окружали разлапистые ели. Вероника шла, не разбирая дороги. Накатившие воспоминания полугодичной давности сменились мыслями о прошедшей ночи. Вчера ей повезло. Когда вернулась, то нашла Артура дремавшим на диванчике в прихожей прямо в обуви. Дрожащими руками Вероника сняла с него кроссовки и, поднырнув ему под руку, полусонного отвела в спальню.

– Ты чего такая холодная… – только и смог пробормотать Артур, когда Вероника залезла под одеяло и прижалась к нему всем телом. Она была так напугана, что долго не могла уснуть, слушая размеренное дыхание мужа. У нее получилось задремать лишь под утро, за несколько часов до того, как взволнованная Лора постучалась к ним в дом. Поэтому сейчас вся усталость от прошедших суток навалилась на нее с двойной силой. Вероника опустилась на шершавый ствол поваленной сосны и обхватила руками голову.

Послышался треск сухой ветки. Вероника вздрогнула и прислушалась. Кто-то неспешно шел по тропинке. Девушка быстро вытерла лицо ладонями и встала. Худощавая фигура медленно направлялась к ней. Натянув на голову капюшон толстовки, по тропинке брел Игорь.

– Ты чего здесь ходишь как тень? – спросила Вероника. И тут же подумала, не слишком ли грубо выразилась. Игорь был очень скуп на эмоции. Он никогда не сердился, не кричал, не рассказывал с жаром историй. Словом, был полной противоположностью Артура. Муж Вероники иногда казался слишком шумным, Игорь же, наоборот, производил впечатление крайне уравновешенного человека. Она никогда не могла понять, что скрывается за ровными интонациями и скудной мимикой сводного брата Артура. Это настораживало Веронику, и в то же время она боялась обидеть этого тихого юношу и не распознать своей оплошности.

– Просто гуляю, – спокойно ответил Игорь, по его тону невозможно было догадаться, как он воспринимает эту неожиданную встречу. – Это лучше, чем сидеть дома и слушать Лору.

– Странное место ты выбрал для прогулок, – заметила Вероника.

– Ты тоже, – без тени улыбки ответил Игорь и добавил:

– Знаешь, куда ведет эта тропинка?

Вероника отрицательно покачала головой.

– Вон там посмотри, между ветвей. Пригнись немного. Теперь видишь горку, покрытую мхом?

Вероника сделала несколько шагов в сторону неестественно ровного холма, который при ближайшем рассмотрении оказался двускатной деревянной крышей, заросшей черничником и лишайником. Будто кукольный домик, построенный для крошечных человечков, ушел под землю.

– Это древняя могила. – Игорь догнал Веронику и остановился рядом. – Что-то вроде склепа. Несколько веков назад карелы устраивали над могилами срубы по типу обычного дома. Только компактнее.

Вероника подобралась поближе, чтобы рассмотреть резную дощечку, закрепленную на коньке:

– Там похоронен человек? – отшатнулась она.

– Да. Очень давно. А теперь это арт-объект «Surutalo: Домик для мертвеца», – прочитал он на табличке, воткнутой неподалеку.

– Сколько сейчас времени? – вдруг опомнилась Вероника.

Игорь достал из кармана телефон.

– Скоро шесть.

– Артур, наверное, с ног сбился, разыскивая меня по острову, – всплеснула руками Вероника и побежала обратно по тропинке.

На берегу никого не было. Вдалеке виднелись острова, заросшие кустами и деревьями, напоминающие неровные гребни огромных чудовищ, чьи тела скрывала темная вода. Ладога уже не бушевала. Но в ее затаившейся силе Веронике виделся дурной знак. Она чувствовала, как беспокойно колотится ее сердце. Возможно, виной этому была пробежка по склону, но помимо сбитого дыхания Вероника ощущала необъяснимую тревогу. Она огляделась и поняла, что стоит там, где сегодня утром нашли Глеба.

Сама не своя она бросилась прочь.

Мостки тоже пустовали. Вероника покосилась на катер: где-то там внутри лежал Леонид. Сама она его не видела, но, судя по зеленому лицу девушки-фотографа, зрелище было ужасающее.