Жан-Кристоф Гранже - День Праха

Jean-Christophe Grangé

LE JOUR DES CENDRES

Copyright © Editions Albin Michel — Paris 2020

Published by arrangement with SAS Lester Literary Agency & Associates

Серия «Звезды мирового детектива»

Перевод с французского Ирины Волевич

Серийное оформление и оформление обложки Вадима Пожидаева

© И. Я. Волевич, перевод, 2020

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2020

Издательство АЗБУКА®

Она знала все основные правила Обители. Во время молитвы быть только в традиционной одежде и чепце. Никогда не притрагиваться ни к какой синтетике. Отказаться от мобильника, компьютера и даже от любых электрических инструментов. Не носить часы и украшения. Не брать в рот пищу, приготовленную где-то помимо Обители. Никогда не заслонять тень другого человека своим телом…

Будучи сезонной работницей, она могла не соблюдать эти правила. Первым делом требовалось одеваться, как положено, для работы. А с шести вечера, когда ее и всех остальных привозили в лагерь Обители, они могли вести нормальный образ жизни, который Посланники Го́спода [1] Посланники Го́спода — здесь: одна из сект анабаптизма, отделившегося во времена Реформации от главных течений протестантизма в Германии, Швейцарии и других странах. (Здесь и далее примеч. перев.) называли «мирским». Позже черные внедорожники с тонированными стеклами привозили им в лагерь воду и еду, прямо как прокаженным.

— Ивана, ты идешь или нет?

Она поднялась в машину следом за Марселем. Семь тридцать утра, пора отправляться на работу. Было холодно и темно; грузовики, которые использовали Посланники, всякий раз казались ей вагонами для арестантов, отправляющихся на каторгу.

Ивана поправила чепец и села рядом с Марселем на открытой платформе. Со времени своего приезда, двумя днями раньше, ей удалось поговорить лишь с несколькими сезонниками, и этот оказался самым симпатичным, несмотря на бандитскую внешность.

— Хочешь посмолить?

Он протянул ей пачку табака и тонюсенький листочек бумаги. Ивана молча взяла их и начала сворачивать сигарету, достойную этого названия, что было нелегко: машину сильно трясло и качало. По части одежды она слегка схитрила, надев под черное платье термобелье, — впрочем, эту уловку их наниматели прощали: скорее всего, они тоже носили под своей «униформой» майки и колготы собственного изготовления. Ноябрьская температура в Эльзасе редко поднималась выше десяти градусов. Ивана раскурила сигарету и окинула взглядом окрестности. Виноградники, бесчисленные ряды виноградных лоз, чем-то похожие на дреды, тянулись до самого горизонта. Перед тем как наняться на эту работу, она подробно обследовала местность. Бо́льшую ее часть, именуемую Обителью, занимали виноградники. А в центре территории находился так называемый Диоцез [2] Греческое слово «διοίκησις» (диоцез) обозначает всю территорию, находящуюся в юрисдикции той или иной поместной церкви. — фермы и хозяйственные постройки, принадлежавшие Посланникам. Все это было исключительно частной собственностью, и никто из посторонних не имел туда доступа.

Единственным исключением из этого правила был период сбора винограда, когда анабаптисты оказывались в безвыходном положении: чтобы вовремя собрать вручную весь урожай, им приходилось нанимать на две недели сезонных рабочих. Так что — добро пожаловать, Ивана …

Она закрыла глаза и отдалась мерным толчкам машины. Сейчас она чувствовала себя почти хорошо. Завтраки в Обители были превосходны — простые, натуральные продукты, как она любила, — а холодный ветерок эльзасских полей приятно обдувал ей лицо.

А ну, встряхнись, старушка! Ты здесь не для того, чтобы тешиться мечтами. Ивана открыла глаза и толкнула в бок Марселя, дремавшего рядом:

— Ты что-нибудь слыхал про мертвеца?

— Про какого еще мертвеца? — спросил тот, и, словно вспомнив о цигарке, дымившейся у него в руке, сделал затяжку.

Внешне он был похож на человека, побывавшего в тюрьме. Лет тридцать на вид, бледное, испитое лицо, скверные зубы. И на этом лице, слишком истасканном, чтобы выглядеть честным, выделялись бегающие глазки, какие бывают у мошенников, мечтающих мирно погреться на солнышке, но почти все время гниющих за решеткой.

— Мне сказали, что в какой-то часовне нашли труп.

— Ага, в часовне Святого Амвросия…

Затянувшись сигаретой, он почти сразу выдыхал дым, словно берег легкие. Верхнюю часть его лица затеняли поля шляпы, полагавшейся сборщикам, — что-то вроде соломенной панамы, которая шла ему, как вязаная шапочка с орнаментом Пабло Эскобару [3] Пабло Эскобар (1949–1993) — колумбийский наркобарон и террорист. .

— Так что же там случилось? — настойчиво спросила Ивана.

— А тебе какое дело? Ты что, из полиции?

Ивана заставила себя рассмеяться.

— Нет, но все-таки, что там стряслось?.. — повторила она.

— Ну, дело было неделю назад, — ответил наконец Марсель, — в старой часовне, рядом с Обителью, рухнули подпорки. А этот парень стоял внизу. Он кто-то из важняков в ихней Обители.

— Главный начальник, что ли?

— Главных начальников там нет, а Самуэль был у них как бы епископом. Ну, тем, кто служит мессу.

— И он ничем другим не управлял?

— Я же тебе все сказал. Ты задаешь слишком много вопросов, подруга.

Грузовик съехал с шоссе на грунтовую обочину, подняв облако пыли. Ряды виноградных лоз вокруг напоминали Иване американские кладбищенские кресты в Сюрене [4] Сюрен — коммуна во Франции и ближний пригород Парижа, там находится мемориальный комплекс, где похоронены американские солдаты, павшие во время двух мировых войн. . В раннем детстве ей довелось провести там, по милости социальных служб, много лет.

Внезапно Марсель заговорил снова, теперь уже громче, чтобы перекричать шумные толчки машины:

— Эту часовню сейчас ремонтируют. Похоже, там рухнули деревянные леса, вот все и обвалилось, и Самуэль попал под обломки свода.

— Думаешь, это просто случайность?

Марсель не успел ответить: грузовики остановились. Рабочие молча по очереди спрыгивали наземь. Ивана не могла точно определить, сколько их, — навскидку около шестидесяти, а вместе с анабаптистами, наверно, добрая сотня работников, готовых весь день напролет корячиться на виноградниках. Марсель, конечно, не был надежным источником информации, но все-таки кое-какие слухи до него доходили. По крайней мере, держась рядом с ним, она могла узнать, как сезонники расценивают эту драму. Но это для начала. Разумеется, Ивана предварительно изучила официальное досье. Однако жандармы в Кольмаре знали очень мало. В настоящее время они склонялись к версии несчастного случая, но ждали заключения экспертов по строительству. Кроме того, полиция допросила Посланников, но ровно ничего не добилась. Те изъяснялись на каком-то заумном языке, одновременно и скупом, и напыщенном.