Хидео Ёкояма - Полупризнание

«Человеку суждено жить под небом лишь полвека».

Судзуки в раздумье склонил голову.

— Что это?

— Танец и песня «Ацумори» из танцев Ковака [25] Танцы Ковака (ковакамаи) — один из жанров средневекового песенно-танцевального искусства, основанный в конце эпохи Муромати (1336–1573). Как правило, это сопровождающийся пением героический танец, в центре которого — эпизод из военных эпопей. Накануне битв Ода Нобунага традиционно исполнял песню и танец «Ацумори» из одноименной классической пьесы театра Но. , — ответил Сасэ, беря в руки лист.

Процитировав эти строки наизусть, Сасэ испытал глубокие чувства, которых не было в нем в студенческие годы, когда он запомнил эти слова. Наверное, дело в возрасте. В то время для пышущего молодостью Сасэ задумываться об эфемерности жизни было бы подобно мечте о том, чтобы скорее наступила зрелость.

Когда же он написал это?

Человеку суждено жить под небом лишь полвека… Кадзи 49 лет. Это совпадение не давало Сасэ покоя.

Но была еще одна вещь, которую необходимо найти. Записная книжка. Записка с адресом. Визитная карточка. Письмо… Они с Судзуки перерыли весь дом, но им не попалось ничего из того, что должно быть в любом доме.

— Похоже, нас опередили.

— Вы имеете в виду полицию?

— А есть кто-то еще?

— Но в списке изъятых вещей ничего не было.

— Иногда следует сомневаться в людях.

Именно сейчас полиция втайне тщательно изучает изъятое. Для того чтобы установить причину поездки Кадзи в Токио.

Сасэ заметно нервничал. Время работает против него. Он планировал вернуться в прокуратуру и взять свидетельские показания у Симамуры Ясуко, но за это время полиция может воздвигнуть двойную или тройную стену защиты.

Сасэ подумал, что ничего не остается, как именно сейчас взять инициативу в свои руки и оказать давление на противника. Да, проведя обыск, он так и не смог добыть доказательства, которые выбили бы почву из-под ног полиции, но сам факт обыска станет прекрасным средством для этого.

— Допрос свидетеля отложим, — шепнул Сасэ помощнику, но затем, подумав, что должен задать именно здесь один вопрос, повернулся к Ясуко. — Вы же договорились, чтобы вся почтовая корреспонденция пересылалась на ваш адрес, не так ли?

Некоторое время назад он дал указания Судзуки проверить это на почте.

— Да…

— Вас попросил об этом Кадзи?

— Да. Он позвонил мне незадолго до того, как явиться с повинной.

— Вы хорошо держитесь.

По идее, Ясуко должна была воспринимать Кадзи как преступника, убившего ее младшую сестру.

Она часто заморгала.

— Я не могу заставить себя ненавидеть Кадзи-сан… Конечно, Кэйко очень жаль, но если б она продолжала жить, находясь в таком состоянии, ее было бы жаль еще больше… Я хорошо понимаю, что он чувствовал.

Подождав, пока Ясуко вытрет слезы носовым платком, Сасэ задал следующий вопрос:

— От кого Кадзи ждет письмо?

Ясуко побледнела.

— Кадзи назвал имя человека и попросил вас, когда от этого человека придет письмо, встретиться с ним и передать его. Разве не так?

Похоже, Сасэ почти угадал. Хотя Ясуко ответила, что Кадзи ничего подобного ей не говорил, но голос ее при этом дрожал и прозвучал еле слышно.

Не надо спешить.

Сасэ поклонился Ясуко и вместе с Судзуки покинул дом.

Возле дома был припаркован черный седан, которого не было, когда они начали обыск. Из задней части кузова торчали несколько антенн… Стекло заднего сиденья медленно опустилось.

— Ну что, нашел что-нибудь?

Это был старший следователь по особо важным делам из полицейского управления Сики Кадзумаса.

Судзуки вздрогнул и уже приготовился бежать.

— Это что?.. Слежка?

Сики ухмыльнулся.

— Проезжал мимо.

Сасэ ухмыльнулся в ответ. Хоть следователя и отстранили, дело Кадзи явно не выходит у него из головы. Сики, которого знал Сасэ, был именно таким человеком.

— Я слышал, департамент уголовных дел вне расследования…

— Думай что хочешь.

Похоже, Сики не собирался выходить из машины. Из темного салона он продолжал наблюдать за Сасэ.

— Ты вроде искал меня вчера…

— Хотел кое-что спросить.

— Не пытайся меня задобрить. Я ведь человек из полиции.

— Ты хочешь сказать, что на все мои действия последуют ответные?

— Кто знает… Слушай, ты, похоже, вчера рано лег спать.

Тут Сасэ вспомнил. Действительно, был звонок в дверь. Он подумал, что журналисты, а это был Сики…

Сасэ пытался увидеть его глаза. Для чего он приходил?

— Ты видел в кабинете лист с каллиграфической надписью? — напрямую спросил Сики.

— Да, видел.

— Можешь поднимать шум, я не возражаю, но не забывай о самом деле.

Сасэ показалось, что Сики увидел его насквозь. Твердость и доброе имя прокуратуры. Мысли об этом занимали 90 процентов всех мыслей в его голове.

— Разумеется. Для этого я и хочу поднять шум.

— Хорошо… Сделай так, чтобы Кадзи Соитиро жил долго.

— Что ты имеешь в виду?

— Он хочет дожить только до пятидесяти лет.

Вот оно что…

Человеку суждено жить под небом лишь полвека. Получается, это его завещание.

— Но почему? Почему он умрет в пятьдесят?

— Не знаю. Поэтому и прошу тебя. Я уже не смогу его допрашивать.

Сасэ угадал подлинные намерения Сики. Вчера вечером он приходил, чтобы сказать это. Он взял на себя смелость оставить этот лист в кабинете. Для того чтобы его увидел Сасэ.

Прокурор тоже решил быть откровенным:

— Кадзи живет ради кого-то. Я почувствовал это, когда допрашивал его. Не может быть, чтобы он хотел умереть.

— Выходит, наши взгляды расходятся… — проворчал Сики и приказал водителю трогаться.

Сасэ со сложными чувствами смотрел вслед уезжавшей машине.

Может, Сики передал ему эстафету?

Кадзи скрывает свое решение умереть. Если это так, то от выяснения причины подделки показаний зависит не только авторитет прокуратуры, но и судьба человека.

Сасэ сел в машину.

— Поехали в главное полицейское управление.

Судзуки, не ответив, спустя несколько секунд тронулся с места.

Пойдем в атаку на главные силы…

С одной стороны, в душе Сасэ все кипело, но в то же время он чувствовал, как что-то постепенно утихает в нем, — и эти два чувства мирно уживались.

Человек, когда он находится на своей территории, определенно выглядит спокойнее.

В подчинении главного полицейского управления находились все подведомственные структуры префектуры, поэтому, естественно, здесь в большей степени, чем в прокуратуре, было ощущение того, что находишься в государственном учреждении. Глава административного департамента полицейского управления Иё с высокомерным видом пригласил Сасэ в кабинет. Конвоир уже все доложил ему. Отекшее лицо Иё выражало неприкрытую ненависть.