Александр Горский - Похититель ангелов

Виктория поддержала Реваева под руку.

— Осторожно, Юрий Дмитриевич, здесь скользко.

— Ну что ты со мной, как с инвалидом, — рассмеялся Реваев, — ноги у меня вполне даже ходят. Если врачи не врут, то, может, они еще и на работу прийти сумеют.

— Скорей бы, — вздохнула Вика.

— А что, тебе разве с Матвейчуком плохо работается? — Реваев остановился возле деревянной скамейки, намереваясь немного отдохнуть. — Вон какое дело раскрутили.

— Да уж, раскрутили, — покачала головой Крылова, — скорее, оно само раскрутилось. А если бы Жорка на машину не налетел, так и Булгаков бы наверняка ушел. С психологическим портретом вообще все странно вышло, думали, что преступник один действует, а оказалось их двое, да под описание Булгаков не очень подходит. Получается, пальцем в небо ткнули и попали, так?

— Не так, — горячо возразил Реваев, — совсем не так! Вот взять, к примеру, рыбалку. Если рыбак рыбу из пруда вытащил — это что, только везение? Или все же его заслуга, что он встал в пять утра, червей накопал, на пруд приехал? Так и у нас, твоя задача понять, в каком пруду рыба, и туда удочку закидывать, а уж поймается кто или нет, не все от нас зависит. Так что сработали вы очень даже неплохо.

— Ну да. Неплохо, — Крылова села на лавочку рядом с подполковником, — но все равно, не то это. Честно, Юрий Дмитриевич, жду не дождусь, когда вы вернетесь. А вот потом еще и Жорку подлатают, и тогда мы вообще всем покажем.

— Что говорят, когда его в Москву перевезти можно будет?

— Ой, Юрий Дмитриевич, не знаю. — Вика мгновенно погрустнела. — Сказали, что лучше его не трогать, пусть хоть немного окрепнет. Так что я завтра все дела приведу в порядок и беру отпуск, поеду в Ростов.

— Ну и правильно, — согласился Реваев, — ему сейчас поддержка нужна будет. — Он положил руки на колени и вздохнул. — Да уж, тяжелый год вышел, кто бы мог подумать.

— А еще у меня родители через неделю прилетают, — продолжила Вика, — сказали, что билеты сдавать не будут, хотят на меня посмотреть. И на Жору тоже. Только я не знаю, как им теперь его показать. Мама, наверно, плакать будет, а папа вообще не поймет.

— Перестань, — Реваев коснулся ее руки, — они потому и прилетают, что все понимают. На то они и родители. Кстати, по поводу твоего отпуска. Завтра тебя Карнаухов к себе пригласит, все изложит, так сказать, в официальном порядке, но я хотел сам тебе сначала сказать.

— Господи, Юрий Дмитриевич, что вы меня пугаете? Что еще случилось?

— Есть мнение, что ты, Вика, созрела уже для самостоятельной работы, причем давно созрела. Помолчи, — Реваев сжал руку собиравшейся возразить Крыловой, — я сам предложил это Карнаухову. Может быть, это и раньше стоило сделать, но уж больно от себя хорошего специалиста отпускать не хотелось. Так что после отпуска выйдешь в городское управление, следователем, приказ о переводе завтра будет готов. Не вижу радости на лице, коллега!

— То есть, как раньше, уже не будет? — прошептала Вика, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Как раньше, никогда не бывает, — мягко улыбнулся Реваев и поднялся со скамьи, — пойду я в сторону дома, а то Ольга Дмитриевна уже, поди, волнуется.

— Так давайте я вас провожу, — вскочила Виктория, но Реваев отрицательно покачал головой:

— Не надо, тут идти-то всего ничего. Сам дойду.

Некоторое время она смотрела вслед его сутулой фигуре, осторожно шедшей по усыпанному свежевыпавшим снегом тротуару, затем ненадолго закрыла глаза, пытаясь осознать только что услышанное. Когда она вновь посмотрела вслед полковнику, его уже не было видно. Некоторое время в переулке было совсем безлюдно. Затем в противоположном конце появился маленький, одетый в оранжевый жилет человечек, несущий на плече лопату. Человечек некоторое время постоял, глядя в затянутое серыми тучами небо, а затем начал счищать с тротуара снег. Каждый раз, махнув лопатой, он делал небольшой шаг вперед, постепенно приближаясь к Виктории. Уходящая от нее белая полоса тротуара с каждым его шагом постепенно становилась все короче. Дворник монотонно работал лопатой, не обращая внимания на то, что вместе со свежевыпавшим снегом счищает с тротуара и оставленные Реваевым следы.

Черная полоса становилась все длиннее и медленно, но уверенно приближалась к Крыловой. Вика поежилась и, накинув на голову капюшон, пошла к стоящей в противоположном конце переулка маленькой зеленой машине.