Александр Горский - Я, Лунин…

— Ватку рукой зажмите и подержите минуту. Впрочем, вы и так должны знать.

Вернувшись в кабинет, Илья вновь уселся в свободное кресло и взглянул на Шестакову. Ирина нетерпеливо барабанила по столу пальцами.

— Ну, вы мне что-то сегодня расскажете? Почему я с вами должна играть в шпионов и лазать по кустам в поисках закладок?

— Если честно, вы меня очень сильно выручили. — Лунин вздохнул, еще не решив, насколько подробным должен быть его рассказ. — Если бы не вы, — он взглянул на часы, — то через полчаса я бы уже уехал из города.

Ирина молча ожидала продолжения. Илья в нерешительности потер кончик подбородка и наконец, собравшись с силами, залпом выпалил:

— Я не помню, что было со мной этой ночью. Утром мне позвонил человек и предложил покинуть Одинск, а чтобы мне было легче с ним согласиться, прислал фотографии. Судя по снимкам, я провел ночь с двумя малолетними девицами.

Илья взглянул на Шестакову, чтобы попытаться понять ее реакцию.

— Понимаете, я просто лежал, может быть, даже спал, а они скакали по мне, как…

— Не надо подробностей. — Ирина протестующе вскинула руку. — Лучше скажите, почему вы еще не уехали.

— Это же очевидно, — удивился Лунин, — если кому-то так сильно не нравится мое пребывание в Одинске, этот кто-то не хочет, чтобы я помогал вам в расследовании.

— А вы, значит, мне помогаете? — иронично переспросила Шестакова. — Интересно, в чем эта помощь заключается?

— Я отрабатываю различные версии случившегося.

— Да так интенсивно, что вас даже на камеру снимают.

Илья обиженно скрестил на груди руки.

— Вы еще скажите, что я сам этот хлорфенил себе и подсыпал.

— Трихлорфенил, — машинально поправила его Ирина.

— Тем более! — Илья вскочил с места, но, поскольку в кабинете было тесно и ходить из стороны в сторону не представлялось возможным, он вновь беспомощно плюхнулся обратно в кресло. — Вы, случаем, не в курсе, кто меня домой отвозил, такси?

— Вы и этого не помните? — осуждающе покачала головой Шестакова. — Вы были в таком состоянии, что вас бы ни один таксист не повез. Головков созвонился с патрульными, они довезли вас до дома.

— Головков, значит, — хмыкнул Илья.

— И что это значит? Вы еще скажите, что это он вас фотографировал, — возмутилась Ирина. — Головков после вашего отъезда еще час в ресторане отплясывал, если не больше.

— Я думаю, за него есть кому потрудиться.

Телефонный звонок прервал становящийся все более ожесточенным спор. Лунин взглянул на высветившийся номер.

— А вот и мой неизвестный доброжелатель. — Он продемонстрировал Ирине экран смартфона. — Я на громкую связь переводить не буду, он сразу заметит. Но если вы немного наклонитесь, то вполне сможете все услышать.

— Ответьте уже, наконец, — прошипела в ответ Шестакова, едва заметно подаваясь вперед, чтобы быть ближе к динамику мобильного телефона.

— Слушаю вас. — Лунин поднял руку. Он держал телефон над столом так, что тот находился ровно посередине между ним и Ириной.

— Ты почему не уехал? — Голос в трубке звучал глухо, но достаточно отчетливо, чтобы его можно было слышать, не прижимая телефон к уху. — Тебе что, картинок мало? Можно еще прислать.

— Не стоит, — Илья наклонился над столом, чтобы говорить прямо в микрофон смартфона, — я подумал, что наличие у меня в крови одного сильнодействующего вещества может заставить мое руководство, если, конечно, вы ему пошлете записи, посмотреть на это дело немного с другого ракурса.

— Это еще с какого? — насторожился неизвестный.

— Кто-то, пока неизвестный, подмешал сотруднику следственного комитета сильнодействующее, несовместимое с алкоголем вещество, — начал перечислять Лунин, — затем, пока этот сотрудник находился в бессознательном состоянии, организовал съемку, для чего использовал заведомо несовершеннолетних девушек, а после этого еще и пытался шантажировать данного сотрудника. Как вы сказали, городок маленький? Я думаю, если управление собственной безопасности всерьез начнет разбираться, то девушек найти будет не очень трудно. А они наверняка расскажут, какой именно оперативник заставил их принять участие в этих съемках.

Шестакова ошеломленно уставилась на Илью, пытаясь понять смысл последней, сказанной им фразы. Невидимый собеседник Ильи тоже на некоторое время замолчал.

— Я думаю, Лунин, что ты ошибся в своем решении, — наконец раздался приглушенный голос, — очень сильно ошибся.

— Время покажет, — успел бросить в ответ Илья, прежде чем в смартфоне послышались короткие гудки.

Лунин положил телефон на стол и взглянул на Шестакову. Та по-прежнему сидела, наклонившись над столом, очевидно пребывая в состоянии глубокой задумчивости.

— Вот такая вот история, — Илья смущенно улыбнулся, — вы можете попробовать пробить номер, но я больше чем уверен, что это ничего не даст. Кстати, вы, случайно, голос этого человека не узнали?

— Голос? — Ирина откинулась на спинку кресла. — Нет, голос незнакомый. Он конечно, измененный, похоже, через тряпку какую-то говорили, но все равно, если бы это был кто-то, кого я хорошо знаю, я бы поняла. Да, а почему вы сказали, что девушек в съемках заставил принять участие оперативник?

Лунин пожал плечами:

— Это всего лишь мое предположение. Я, конечно, могу ошибаться. Но знаете, что я запомнил вчера? Точнее, это одно из последних моих вчерашних воспоминаний.

— Что же вы такого смогли упомнить? — вздохнула Шестакова. — Как уронили со стула Ольгу Дмитриевну?

— А я ронял? — расстроился Илья. — Не важно! Я помню, что Головков подсаживался ко мне за стол и предлагал с ним выпить. А это значит, что он вполне мог подсыпать мне этот самый трихлорфенил.

— Ну да, раз вы с ним пили, это, конечно, аргумент весомый. А ничего, что вы вчера пытались выпить на брудершафт почти с каждым из присутствующих гостей? Лунин, я, если честно, не понимаю, как вы вообще сегодня на ногах стоите, вы и без всякого фенила должны были отравиться и помереть.

— Вы этого так хотите? — растерянно пробормотал Лунин.

— Господи, да ничего я не хочу, — Ирина всплеснула руками, — я хочу спокойно вести расследование, а с вашим участием это все превращается в какой-то аттракцион.

— Луна-парк, — всплыло в голове Ильи, казалось, уже почти забытое название из далекого детства.

В кабинете незаметно появился Аркадий Анатольевич. Исподлобья оглядев застывших в возмущенном молчании Лунина и Шестакову, он едва заметно усмехнулся.

— Все бранитесь? А я вам уже заключение подготовил, — помахал он листком бумаги перед носом Ильи, — трихлорфенил из вашей крови никуда не делся, конечно, концентрация несколько уменьшилась, но так и должно быть, все же с момента первого анализа прошло больше трех часов. Дайте-ка паспорт, я внесу ваши данные.