Анжела Марсонс - Роковое обещание

– Хорошо, но меня зовут… – Мужчина повернулся к ней и закатил глаза.

– Наконец-то, – сказала Стейси. – Вам нужен мужчина тридцати пяти лет по имени Ричард Чанс.

– Но как я, черт возьми, могу его… – Инспектор замолчала, увидев перед собой бирку с именем охранника. Перед глазами у нее промелькнули события последней недели, и она вспомнила слова Брайанта.

– Стейс, – спокойно сказала Стоун в трубку, – у Ричарда Чанса есть второе имя?

Хотя ответ был ей не нужен.

Она уже знала имя человека, которого искала.

Брайант поблагодарил своего проводника и прошел мимо кафетерия, торговых аппаратов, урны и нескольких деревянных столиков со скамейками. Между пустыми пластиковыми стаканчиками и шуршащими упаковками на них валялись газеты «Сан» и «Дейли стар».

Дверь в шкафчик для одежды Анджело Манчини он открыл, выломав крохотный замок. Этот шкафчик был вторым по левой стороне, в ряду четырех других, стоящих вдоль стены в хорошо освещенном и просто обставленном административном помещении. Вместо именных табличек на дверях кое-где виднелись следы чего-то липкого. На некоторых имена были написаны поверх зачеркнутых имен предыдущих хозяев. Какие-то были написаны прямо на металле, другие – на бесконечных стикерах, глядя на которые Брайант задумался о текучести кадров в больнице.

В шкафчике Анджело он нашел старую футболку, пару свернутых носков и автомобильный журнал.

Пройдя вдоль стены, сержант нашел шкаф Джованни Манчини. Замка на нем не было, а дверца оказалась слегка приоткрыта. Он осторожно открыл ее и задержал дыхание. С внутренней стороны двери была приклеена фотография обнаженной женщины на мотоцикле, но дыхание он задержал вовсе не из-за нее.

Возле синей тряпки для уборки из микрофибры лежало фото двух сыновей Корделла. Оно было из рамки, которой врачу заехали по голове.

Взяв фото в руки, сержант какое-то время просто смотрел на него. Это была последняя часть головоломки. Убойное доказательство того, что человек, находящийся сейчас под арестом, виновен в смерти по крайней мере трех человек и, возможно, четвертого.

Брайант услышал шаги, приближающиеся со стороны кафетерия.

– Вы закончили, сержант? – спросил его проводник.

– Да, всё в порядке, приятель. Спасибо, что показали…

И Брайант замолк, получив удар дверцей шкафа Джованни Манчини по голове.

– Не отвечает, – сказала Ким, услышав, как телефон Брайанта в третий раз переключился на голосовую почту. – А где, черт возьми, эта раздевалка?

– В противоположном конце здания, – ответил охранник.

Ким перешла на рысь. Дэвид уже связался с диспетчерской и поднял тревогу, но инспектора это не успокоило. Все охранники в радиусе действия раций разыскивали Ванессу и ее дочь.

– Следующая лестница приведет нас куда надо, – сказал охранник.

Ким согласно кивнула, но что-то не давало ей покоя.

Корделл выбрал смерть, и он умер первым, а после него умер его сын. Ната Мэнселл решила принести в жертву свою мать и умерла вскоре после нее. Ким не сомневалась в выборе Ванессы. Естественно, она отдаст жизнь за жизнь своего ребенка. Это было абсолютно ясно.

Значит, сначала он убьет Ванессу, а потом займется ее дочерью.

Стоун затормозила.

– Идемте же, лестница в следующем холле, – поторопил ее охранник.

Да, она это знала. И как бы ей ни хотелось пройти сейчас за ним к лестнице, которая приведет ее к коллеге, она не могла этого себе позволить.

Если сейчас она примет неверное решение, Брайант ей этого никогда не простит. Да и сама она никогда не простит себя.

– Нам надо найти ребенка, – сказала Ким, тормозя и поворачивая налево.

– Но как мы… То есть я хочу сказать, где…

Неожиданно Стоун пришла в голову мысль.

– Мне кажется, я знаю, где он ее спрятал, – сказала она.

– Откуда вы…

– Потому что именно туда он отвел меня в начале недели.

Брайант, несмотря на боль, сфокусировал взгляд и теперь смотрел в лицо Терри, волонтера в красной футболке.

– Какого…

– Лежи спокойно, или я ударю еще раз, – сказал тот голосом, показавшимся Брайанту незнакомым.

Они активно общались, пока Терри вел его к раздевалке. Болтали о погоде, больнице, и Брайант ничего такого не заподозрил. Но сейчас голос мужчины изменился: он стал холодным, жестким, начисто лишенным каких-либо эмоций.

Брайант попытался проанализировать ситуацию, несмотря на то что его все еще мутило после полученного удара. Какое отношение Терри имеет ко всему этому? Ведь он никому не известный невидимка, который передвигается по больнице и на которого ни сотрудники, ни пациенты, ни посетители не обращают никакого внимания. Он что, пытается защитить Джованни Манчини? Но в этом нет никакого смысла…

Неожиданно в другом конце комнаты раздался крик. Сержант скосил глаза и увидел у противоположной стены Ванессу Уилсон, связанную и с кляпом во рту.

– Какого черта?…

– Я дам этой суке возможность извиниться, прежде чем перережу ей глотку, – сказал Терри, вырывая кляп изо рта женщины.

«Извиниться за что?» – не понял сержант, пытаясь разобраться в той альтернативной реальности, в которой неожиданно оказался. На мгновение ему захотелось проснуться, но саднящая боль в затылке подтвердила, что это не сон.

– Сукин сын, где моя дочь?! – рявкнула Ванесса.

– Она в безопасности, – ответил волонтер. – Пока…

Брайант отчаянно пытался понять, что же все-таки происходит, но до него дошло только, что он абсолютно не в теме. Сержант знал, что Терри вырубил его, но не понимал почему.

– Ну, давай же, сука, расскажи ему, что ты натворила. Расскажи, как уничтожила мою гребаную жизнь…

– Ричард, невозможно было спасти…

– Заткнись! – Терри сильно ударил ее по ребрам.

«Кто такой, черт побери, этот Ричард?» – подумал Брайант, слушая их перебранку и ничего не понимая.

– Вы даже не попытались. Предложили мне выбрать – жена или ребенок! – закричал мужчина. – Начали говорить о статистике, называть эти гребаные цифры, а моя жена в это время умирала на операционном столе. Вы все трое заваливали меня процентами и показателями смертности, а я даже думать не мог. Вы и смотрите-то на всех нас как на простые цифры. Вы хотели, чтобы я сделал выбор, чтобы я принял решение… И сказали, что у моего ребенка шансы выше.

Терри посмотрел на женщину, которая кашляла, держась за бок.

– Как, твою мать, человек может сделать такой выбор?

Брайант слушал этот разговор, одновременно осматривая комнату. Сейчас ее уже не использовали в качестве палаты, но раньше, судя по оборудованию на стенах, здесь стояли четыре кровати. Возле небольшой раковины, рядом с которой была дверь, расположилось металлическое мусорное ведро.