Андреа Камиллери - Жаркий август

Спал он без задних ног, из пушки не разбудишь. Точнее, из пушки-то не разбудишь, а вот телефонным звонком – запросто.

Тот, кому выпало в нынешнее время жить в цивилизованной стране вроде нашей (ха-ха), если и услышит сквозь сон пушечную канонаду, наверняка решит, что это гром, праздничный фейерверк в честь святого-покровителя или придурки соседи сверху двигают мебель, и будет преспокойно дрыхнуть дальше. Но телефонный звонок, пиликанье мобильного или когда трезвонят в дверь – тут уж нет, это могучий призыв, при звуках которого человеку цивилизованному (ха-ха) ничего не остается, как всплыть из глубин сна и отреагировать.

Так что Монтальбано встал с кровати, посмотрел на часы, глянул в окно, понял, что денек обещает быть жарким, и двинулся в столовую, где отчаянно надрывался телефон.

– Сальво, где ты был? Я полчаса уже названиваю!

– Извини, Ливия, душ принимал, не слышал.

Первое вранье за сегодняшний день.

И зачем он так сказал? Стыдно было признаться Ливии, что заспался, или не хотел, чтобы она огорчалась, что его разбудила? Бог его знает.

– Ты съездил уже, посмотрел домик?

– Ливия, ты чего! Еще только восемь!

– Ох, прости, мне так не терпится узнать, подходит он или нет…

Вся эта история закрутилась с полмесяца назад, когда ему пришлось сообщить Ливии, что в первой половине августа ему не светит отлучиться из Вигаты, как они планировали, потому что Мими Ауджелло пришлось сдвинуть отпуск из-за непредвиденных осложнений с тестем и тещей. Известие оказалось не таким сокрушительным, как он опасался. Ливия нежно любила как Бебу, жену Мими, так и самого Мими. Она посетовала, конечно, куда ж без этого, и Монтальбано уже понадеялся, что тем дело и кончится. Не тут-то было! Буквально на следующий вечер при созвоне Ливия выдала неожиданную идею:

– Срочно найди дом где-нибудь поблизости – две спальни и гостиная, прямо на море.

– Не понял. Зачем нам уезжать из Маринеллы?

– Каким ты умеешь быть дураком, Сальво, когда придуриваешься! Я говорила про дом для Лауры с мужем и ребенком.

Лаура была закадычной подругой Ливии, которой та поверяла как на духу все свои милые (и не слишком милые) секретики.

– Они приедут сюда?

– Да. А ты что, против?

– Вовсе нет, ты же знаешь, мне Лаура с мужем всегда нравились, но…

– Какое еще «но»?

Тьфу, пропасть!

– Я надеялся, что мы сможем наконец почаще уединяться…

– Ха-ха-ха!

Хохот ведьмы из «Белоснежки и семи гномов».

– Что ты смеешься?

– Потому что ты сам прекрасно знаешь, что уединяться буду я одна, тогда как ты будешь дневать и ночевать в управлении в обнимку с очередным трупом!

– Брось, Ливия, тут в августе такая жарища, что даже убийцы взяли перерыв до осени.

– Это шутка юмора? Мне начинать смеяться?

С этого разговора с помощью Катареллы – не сказать, чтобы бесценной, – и начались долгие поиски.

– Синьор комиссар, есть жилплощадь, прям в тютельку как вам потребная, в местечке Пеццодипане.

– Да ведь Пеццодипане в десяти километрах от моря!

– Так-то оно так, зато там заливной пруд!

Было и такое:

– Ливия, я тут нашел милейшую квартирку в одном жилом комплексе в районе…

– Квартирку?! Я же тебе ясно сказала: дом.

– А квартирка тебе чем не дом? Это что – палатка?

– Нет, квартирка – не дом. Это вы, сицилийцы, вечно валите все в кучу и называете квартиру домом, а когда я говорю «дом», я имею в виду дом. Как тебе сказать точнее? Отдельно стоящая вилла на одну семью.

В вигатских агентствах недвижимости его подняли на смех:

– Вы шестнадцатого июля хотите найти домик у моря к первому августа? Да все уже сдано!

Впрочем, комиссару велели оставить свой телефон: если вдруг в последнюю минуту кто-то откажется, ему перезвонят. И чудо свершилось – как раз тогда, когда он потерял уже всякую надежду.

– Алло, комиссар Монтальбано? Это из агентства «Аврора». Освободился домик – как раз такой, как вы искали. В Марина-ди-Монтереале, местечко Пиццо. Только приезжайте прямо сейчас, а то мы закрываемся.

Он оборвал допрос на полуслове и рванул в агентство. Судя по фотографиям, это было именно то, чего хотела Ливия. С владельцем агентства синьором Калларой они условились, что на следующее утро, часам к девяти, из агентства за ним заедут и отвезут его взглянуть на домик, который находился вблизи Монтереале, в каких-то десяти километрах от Маринеллы.

Монтальбано подумал, что десять километров до Монтереале в разгар летнего сезона могут означать как пять минут, так и два часа – в зависимости от пробок. Ничего не попишешь, на полном безрыбье Ливии с Лаурой надо радоваться и этому.

Едва комиссар сел в машину, как синьор Каллара открыл рот и больше уже не закрывал. Начал он с недавних событий, рассказав во всех подробностях, как некий Яколино, служащий из Кремоны, снял дом и внес полагающийся задаток. Но буквально накануне вечером этот Яколино позвонил в агентство и сказал, что мать его жены попала в аварию, в связи с чем они из Кремоны никуда не поедут. Потому-то из агентства и позвонили ему, Монтальбано.

Затем синьор Каллара переключился на дела давно минувшие, а именно: поведал, опять-таки во всех деталях, как и почему этот дом построили.

– Лет эдак шесть назад один клиент лет семидесяти, а звали его Анджело Спечале, урожденный монтереалец, проработавший всю жизнь в Германии, решил построить себе домик, чтобы поселиться там с женой-немкой, вернувшись на старости лет в родные края. Упомянутая жена-немка, а звали ее Гудрун, была вдовой с двадцатилетним сыном, которого звали Ральф. Пока все понятно? Хорошо. Приехав в Монтереале вдвоем с пасынком Ральфом, Анджело Спечале целый месяц искал подходящее место, наконец нашел, сторговал, заказал себе проект у застройщика Спиталери и год с лишним ждал, пока будут закончены работы. Ральф все это время был при нем.

Затем им пришла пора возвращаться в Германию, чтобы перевезти в Монтереале мебель и все такое. Однако вышла странная штука. Поскольку Анджело Спечале самолетам не доверял, поехали они поездом. Но, прибыв на вокзал города Кельна, синьор Спечале не обнаружил на верхней полке ехавшего с ним пасынка. Чемодан Ральфа остался в купе, а его самого и след простыл. По словам проводника из ночной смены, на другой станции он тоже не выходил. Короче говоря, Ральф пропал.

– Потом его нашли?

– Да куда там, дорогой комиссар! С тех пор про парнишку ни слуху ни духу.

– А синьор Спечале сюда перебрался?

– Вот тут-то и вся соль! По возвращении в Кельн месяца не прошло, как бедный синьор Спечале упал с лестницы, ударился головой и умер, сердешный.

– А что же синьора Гудрун, дважды вдова? Так сюда и не переехала?