Джонатан Келлерман - Анализ крови

Возможно, уже тогда она поняла, что рана слишком глубокая и заживить ее нельзя. И все же они с мужем попытались наложить швы. Чтобы не допустить утечки отвратительного секрета, они забрали ребенка и подались в бега…

– Они тайком выкрали ребенка у меня за спиной! – сказала Нона, стиснув мне руку, вонзая в нее зеленые ногти. В ней снова вскипала ярость. Тонкая пленка пота выступила над полной, сочной верхней губой. – Как самые настоящие воры, твою мать. Она вырядилась врачом-рентгенологом. Натянула маску и халат, прихваченные из корзины с грязным бельем. Они спустили Вуди в подвал на служебном лифте и вышли через запасный выход. Воры! Вернувшись в мотель, я застала там всех троих. Мой ребенок лежал на кровати, такой маленький и беспомощный. А они собирали вещи и шутили насчет того, как легко им удалось все провернуть. Как никто не узнал ее под маской, потому что никто ни разу не взглянул ей в глаза. Во всем виновата клиника. Он распространялся по поводу смога и прочего дерьма. Пытаясь оправдать то, что они сейчас сделали.

Нона предоставила мне шанс. Настало время повторить свою попытку. Убедить ее по доброй воле уйти отсюда, забрав ребенка.

Однако прежде чем я успел что-либо сказать, дверь распахнулась.

В дверях стоял Дуг Кармайкл, похожий на коммандос из кинобоевика. Его вытянутая вперед рука сжимала двустволку. Другая размахивала здоровенным топором так, словно она была из бальзы. Его черная футболка в сетку не скрывала гипертрофированную мускулатуру. Толстые ноги, испещренные жилками вен и покрытые ковром светлых вьющихся волос, были облачены в обтягивающие белые шорты. Коленные чашечки были выбиты – обычный удел тех, кто увлекается серфингом. Большие грубые ступни были в резиновых пляжных шлепанцах. Светло-рыжая борода аккуратно подстрижена, густо покрытые лаком волосы аккуратно уложены феном.

По сравнению с нашей предыдущей встречей изменились только глаза. В тот день в Венеции они имели цвет безоблачного неба. Сейчас же я заглянул в две черные бездонные дыры: расширенные зрачки окружали тонкие кольца льда. Безумный взор прошелся по прицепу, перейдя от бутылки виски к подвыпившей девушке, затем ко мне.

– Я убью тебя прямо сейчас за то, что ты напоил ее этой отравой!

– Я тут ни при чем. Она пила виски сама.

– Заткнись!

Нона попыталась сесть прямо, но опасно качнулась.

Кармайкл направил двустволку на меня.

– Сядь на пол! К стене, положив руки под себя. Вот так хорошо. А теперь сиди смирно, иначе я сделаю тебе больно. – Повернувшись к Ноне: – Подойди ко мне, сестренка.

Девушка подошла к нему и прислонилась к его туше. Одна могучая рука нежно обняла ее за плечо. Та, что с топором.

– Малышка, он обращался с тобой плохо?

– Нет, все в порядке. Только говорил. Хочет забрать Вуди в клинику.

– А то как же, – презрительно оскалился Кармайкл. – Это у них общая установка. Накачать его отравой и грести лопатой деньги.

Нона подняла на него взгляд.

– Не знаю, Дуг, жар не проходит.

– Ты давала ему витамин С?

– Да, как ты сказал.

– А яблоко?

– Не стал есть. Очень хотел спать.

– Попробуй еще раз. Если Вуди не любит яблоки, здесь есть груши и сливы. И апельсины. – Он кивнул на стоящие на полу сумки. – Всё суперсвежее. Чистая органика, только упакованы. Дай ему фрукты и жидкость, и витамин С, и жар спадет.

– Мальчик в опасности, – вмешался я. – Одними витаминами тут не обойтись.

– Я сказал: заткнись! Ты хочешь, чтобы я прикончил тебя прямо здесь?

– По-моему, он хочет нам добра, – робко заметила девушка.

Кармайкл улыбнулся ей, с искренней теплотой и лишь тенью снисходительности:

– Сестренка, ступай к малышу. Проследи за тем, чтобы он поел.

Нона начала было что-то говорить, но Кармайкл заставил ее замолчать ослепительной белоснежной улыбкой и обнадеживающим кивком. Девушка покорно скрылась за пластиковой занавеской.

Когда мы остались одни, Кармайкл пинком захлопнул входную дверь и встал напротив меня, спиной к столу. Я увидел перед собой два дула его ружья – смертоносную восьмерку.

– Мне придется тебя убить, – спокойно произнес Кармайкл, виновато пожимая плечами. – Ничего личного, понимаешь? Но мы семья, а ты представляешь для нас угрозу.

Меньше всего мне хотелось выразить скептицизм, и, как мне казалось, это у меня получилось. Однако психический радар Кармайкла был настроен так чутко, что сработал непредсказуемо – испорченный аппарат настоящего психопата. Злобно прищурившись, Кармайкл опустил дробовик, целясь в нежную впадину у меня между глазами. Расправив свои здоровенные плечищи, он угрожающе уставился на меня.

– Мы одна семья . И тут нам не нужны никакие анализы крови.

– Разумеется, – согласился я ртом, набитым ватой. – Главное – эмоциональные узы.

Кармайкл пристально посмотрел на меня, убеждаясь в том, что я не говорю с ним снисходительно. Я превратил свое лицо в маску искренности. И заморозил на нем это выражение.

Топор описал дугу, острое лезвие оцарапало пол.

– Вот именно. Главное – это чувства. А наши чувства были выкованы в боли. Мы втроем против всего мира. И наша семья такая, какой должна быть – спасение от всего окружающего безумия. Безопасная гавань. Прекрасная и бесценная. И я должен ее защищать.

У меня не было никакого плана бегства. Пока что я надеялся лишь потянуть время разговорами.

– Понимаю. Ты глава семьи.

Голубые глаза вспыхнули пламенем газовых горелок.

– Единственный. Остальные двое были плохими – одно только название, что родители. Они злоупотребляли своими правами. Пытались разрушить семью изнутри.

– Знаю, Дуг. Сегодня я побывал в доме. Видел теплицу. Прочитал дневники, которые вел Своуп.

Лицо Кармайкла исказилось в страшной гримасе. Вскинув руку, он взмахнул топором, и наточенное лезвие, описав ослепительную параболу, врезалось в стол. Пластик разлетелся вдребезги, весь прицеп содрогнулся. Движение это далось Кармайклу без какого-либо усилия, он даже не пошевелил рукой, сжимающей ружье. За занавеской послышался какой-то шорох, но девушка не появилась.

– Я сейчас собирался уничтожить эту помойную яму, – прошептал Кармайкл, высвобождая лезвие. – Вот этим. Разрубить в щепки всё до последней доски. Разнести на части весь дом. А затем сжечь его дотла. Но, приехав на место, я обнаружил, что замок срезан, и вернулся сюда. И очень хорошо, что все так обернулось.

Шумно втянув воздух, он выпустил его со свистом. Дыхание культуриста, привыкшего «качать железо». Натужное, шипящее возбуждением. Поборов страх, я постарался собраться с мыслями: мне нужно переключить внимание Кармайкла на преступления Своупов. Заставить его забыть обо мне.