Ханс Русенфельдт - Себастиан Бергман. 5 книг

В гостинице его ожидал сюрприз. На лестнице, по пути в номер, его окликнул портье.

— Надеюсь, это ничего, что я вчера вечером впустил к вам в номер коллегу?

Себастиан остановился, очевидно, с настолько удивленным видом, что молодой человек за стойкой, не дожидаясь вопроса, продолжил объяснять.

— Вашего коллегу, Билли Русена, он забыл у вас в номере компьютер, а вы ушли.

Себастиан попытался связать воедино услышанную в этих предложениях информацию, но тщетно. Билли даже не заходил к нему в номер с тех пор, как они приехали, и уж тем более не забывал там никакого компьютера. Однако Себастиан не собирался раздувать из этого целую историю. Он лишь многозначительно кивнул.

— Да-да, конечно, все в порядке. Точно. Никаких проблем.

Поспешно сгребая свои немногочисленные принадлежности, он пытался сообразить, зачем Билли понадобился доступ в его номер. Ничего не придумал. Все вроде на месте. Прослушка? Камера наблюдения? Чего ради? В таком случае Билли мог ожидать увидеть только немного гостиничного секса, а это представлялось крайне малореалистичным. Так в чем же причина?

Он удовольствовался тем, что знает о таком факте. Догадываться зачем придется когда-нибудь позже.

Сейчас, в машине, эти мысли вернулись, но он слишком устал для того, чтобы сосредоточиться. В салоне постоянно поддерживался 21 градус, мотор жужжал, тихая музыка и голова Николь у него на плече.

Себастиан прислонился к окну и тоже заснул.

Тремя часами позже они остановились на Софиелундсвэген в пригороде Эншедедален к югу от Стокгольма. Когда они проезжали мимо Глобуса [108] Самое большое сферическое здание в мире, место проведения концертов и спортивных мероприятий, построено в 1989 году. , Фредрика объявила, что впервые видит это здание в реальности, а не на фото, и Себастиан на мгновение заволновался, что она с кем-нибудь столкнется, — так долго она смотрела на огромную металлическую сферу.

Подъехав к нужному дому, Фредрика осталась ждать в машине, а Себастиан, Мария и Николь поднялись на один этаж и вошли в квартиру. Три комнаты. Все светлое и чистое, в прихожей паркет, ведущий налево в гостиную, дальше два белых платяных шкафа с раздвижными дверьми и рядом с ними банкетка, обитая зеленым вельветом.

— Берите только то, что вам требуется на ближайшие сутки, — сняв ботинки и войдя в квартиру, сказал Себастиан. — Потом мы сможем составить список и кого-нибудь сюда послать.

Мария кивнула и взяла Николь за руку.

— Начнем с моей комнаты? — спросила она Николь, и они скрылись за последней дверью с правой стороны.

Себастиан прошел несколько шагов вперед и заглянул в гостиную. Вдоль одной стены стеллаж. Под большим окном на коричневом ковре серо-бежевый угловой диван с яркими подушками. Перед ним маленький круглый журнальный столик со стальными ножками. На противоположной стене плоский телевизор. На полках книги и фильмы вперемешку с фотографиями в рамочках из ИКЕА. Себастиан взял одну в руки. Маленькая Николь — ей тут четыре или пять — стоит между Марией и мужчиной с латиноамериканской внешностью. Ее отец, предположил Себастиан. Развод, по всей видимости, был не настолько тяжелым, чтобы Мария чувствовала необходимость вычеркнуть мужа из их жизни. С другой стороны, насколько Себастиан знал, Мария не связывалась с ним после возвращения в Швецию, поэтому он подумал, что их отношения можно описать как прохладные.

Себастиан поставил фотографию обратно и вышел из комнаты. Он услышал, как Мария разговаривает в комнате, которая, очевидно, принадлежала Николь, и направился туда мимо светлой кухни.

В дверях он остановился. Николь стояла возле кровати и укладывала в рюкзачок три книжки, а Мария доставала из шкафа одежду. Откуда ни возьмись, возникли картины, перенесшие его во времени на десять лет назад.

К другой девочке, к другой кровати, к другому рюкзачку.

С медвежонком.

Сабина, собирающая вещи перед поездкой в Таиланд с концентрацией и тщательностью, доступными только четырехлетке. Книжки, заколки, розовая щетка для волос, пластиковая тиара в стразах с изображением диснеевской Золушки, маленький кошелек с деньгами на мороженое, полученными от бабушки, и наконец, Дракон — мягкая игрушка в форме сказочного дракона, оранжевого с зеленой чешуей по спине и хвосту, которую ей подарили на второй день рождения и с которой она никогда не расставалась.

Себастиан не думал о Драконе с… да, с каких пор? С того дня, тогда. Дракон остался в гостинице, когда они пошли на пляж во второй день Рождества. Он не любил купаться. «Он же извергает огонь, — укладывая Дракона в свою постель, объяснила Сабина голосом, полным четырехлетней мудрости. — Ему вредно мокнуть». Потом они пошли.

На пляж.

К волне.

— Я подожду в машине, — выдавил Себастиан, несмотря на растущий ком в горле. Николь взглянула на него и сразу заволновалась. Она смотрела то на Марию, то на Себастиана, словно не могла решить, где хочет находиться.

— Или же, — увидев реакцию Николь, начал Себастиан и откашлялся. — Я подожду в гостиной. Я никуда не уйду. — Ему удалось слегка улыбнуться Николь. — А вы заканчивайте собирать вещи.

Вместо гостиной он попал на кухню. Стол с местами для четверых. Холодильник, морозильная камера и встроенная на удобной высоте микроволновка. Фотографии, рисунки и листочки с записями, прикрепленные разноцветными магнитами. На рабочих поверхностях чистота и порядок. В одном углу электрический чайник и вспениватель молока, в другом — несколько поваренных книг. Мойка вытерта, в раковине никакой посуды. Кухня, прибранная в преддверие долгого отсутствия. Себастиан принялся открывать покрытые белым лаком дверцы шкафов, пока не нашел стакан. Тогда открыл кран, наполнил стакан водой и принялся пить. Прислонясь к мойке, он уперся взглядом в висящий на стене над кухонным столом постер с изображением скандинавской фауны. Начал перебирать в голове, какие из животных ему знакомы.

Десятью минутами позже они вернулись в машину.

Полицейская квартира в пригороде Фарста тоже оказалась трехкомнатной, но на этом сходство заканчивалось. Квартира Марии и Николь была домом. Индивидуальным, продуманным, уютным. Эту же квартиру можно было, в лучшем случае, описать как функциональную. Открыв дверь, они почувствовали спертый воздух, а как только вошли в прихожую, ощущение запустения возросло. Во многом потому, что на одной из стен в гипсе зияла большая дыра, — видимо, там висело нечто тяжелое и упало. Николь тихонько сунула свою ручку в руку Марии, и они вместе стали обходить квартиру, комнату за комнатой.

Мебель была целой и чистой, но ничто, казалось, не сочеталось друг с другом. Возникало ощущение, будто прежним жильцам периодически что-нибудь требовалось и они покупали необходимое, не принимая во внимание уже имевшийся интерьер. В результате вся меблировка носила характер находок на блошином рынке.