Влада Ольховская - Красный кардинал

— Убери-и-и, — тихонько проскулил Косаков.

— Не уверен, что смогу.

Тут Ян не кривил душой. Все еще удерживая адвоката, Гайя исподлобья смотрел на него, словно проверял. Янтарные глаза пса были поразительно умными. Ян вдруг почувствовал себя чуть ли не школьником, который непременно должен сдать экзамен. Но какой ответ тут будет правильным? Какая реакция нужна?

В детстве они с Александрой делили на двоих все без исключения, в их маленьком уютном мирке не было даже таких понятий, как «твое» или «мое». То время закончилось четырнадцать лет назад, и нельзя забывать, что они долго шли разными путями. Гайя принадлежал только Александре, но это не было обладание предметом или рабство. Пес сам подарил ей верность, и для его покорности наверняка была очень серьезная причина. А вот Яну он ничего не дарил, он лишь милостиво принимал его как близкого человека хозяйки, что не давало ему права отдавать приказы.

Поэтому Ян предпочел не делать ничего. Он лишь кивнул псу и остался стоять рядом с ним. Он не мог не думать о том, выстрелит ли он в Гайю, если тот решит загрызть Косакова. Ответа он так и не нашел.

Наконец на этаже послышались легкие шаги. Яну даже не нужно было смотреть в ту сторону, сестру он узнал по походке. Александра пришла одна, без девочки, но выглядела она вполне спокойной. Он мигом определил, что она не ранена, хотя и ей пришлось непросто — одежда и лицо в пыли и грязи.

— Где мелкая? — спросил он.

— В машине. На редкость стабильная психика, мне б такую… То есть, она, конечно, испугалась сначала, но одного плюшевого мишки ей хватило, чтобы угомониться.

— Ты уверена, что там никого нет?

— Больше никого.

Теперь, когда она была рядом, Ян мог отвлечься от Гайи и проверить, в каком состоянии его недавние противники.

Состояние было плачевным: один уже погиб, второй еще был жив, но срочно нуждался в медицинской помощи. Судя по стонам из служебного помещения, не он один.

Александра повела в воздухе рукой. Ян толком не разглядел жест, но этого оказалось достаточно, чтобы Гайя покорно отошел в сторону. Если бы не пес, Косаков уже наверняка начал бы угрожать или торговаться. Но в присутствии Гайи он и рта раскрыть не смел.

Адвокат даже не пискнул, когда Ян заковал в наручники его травмированную руку. А ведь перелом был серьезный! Гайя же не рвался никого добить, он спокойно слизывал с морды кровь.

— Хорошо, что этот живой и в сознании, — оценила Александра. — Те, которые рванули за мной, в ближайшее время будут не очень разговорчивы, а нам нужно действовать быстро.

— В смысле?

— Вот этот тощак, — она кивнула на Косакова, — наверняка только верхушка айсберга. Он — босс местного значения, над ним стоят ребята покрупнее. Судя по тому, что я вижу, международная организация!

— И ты думаешь, их удастся взять?

— Либо возьмем в первые сутки, либо не возьмем вообще, обычно так бывает. Но для того, чтобы взять их, нужно будет, чтобы наш новый друг немножко пооткровенничал.

Ян перевел взгляд на Косакова. Адвоката трясло — то ли от страха, то ли от болевого шока. Возможно, от всего сразу. На близнецов он даже не смотрел, все его внимание было устремлено на неподвижно сидящего пса. Гайя, словно издеваясь над ним, пялился в ответ и даже не моргал.

— Думаю, проблем с откровенностью у него теперь не будет, — усмехнулся Ян.

— Вот и я на это надеюсь. Так насколько быстро в вашей стране прибывает кавалерия?

Когда их отстранили от дела, Александра не удивилась. В Австралии ей бы за такое тоже дали по шапке, почему в России должно быть иначе? При задержании погибли два человека, еще трое были госпитализированы с тяжелыми ранениями, Косаков, оправившийся от пережитого ужаса, готовился строчить жалобы везде и всюду. Понятно, что полицейскому руководству нужно было как-то реагировать!

Если ее что и беспокоило, так это участь Гайи. К псу возникли вопросы: он не числился служебным, Александра привезла его в Россию с необходимым минимумом документов. А он при задержании покалечил человека! Нашлись умники, которые заявляли, что это опасное животное, которое непременно нужно усыпить. К счастью, Ян быстро нашел способ заткнуть им рты.

Они больше не могли участвовать в расследовании, но это оказалось и не нужно. Они и так сделали все, что надо. Следователям, занявшим их место, требовалось лишь собрать оставшиеся фрагменты, чтобы получилась вся история от начала до конца. В этом очень помогли показания Дмитрия Косакова, который готов был на все, лишь бы облегчить собственную участь, и тщательный обыск квартиры Виталия Воронина. Александре оставалось порадоваться, что им позволили узнать правду.

Женщину, погибшую в парке, звали Елена Жукова. Да, это была та самая Елена Жукова, которая якобы сгорела на своей даче. Останки, обнаруженные на пепелище, наверняка принадлежали какой-то несчастной бездомной, а настоящей Елене просто нужно было исчезнуть — и начать с чистого листа.

Всю ее жизнь никак нельзя было назвать счастливой. Это в Москву она приехала полной надежд, мечтаний и уверенности в том, что все обязательно будет хорошо. Постепенно мечты слетали с нее, как шелуха. Она поняла, что получить гарантированную награду за усердную работу — это утопия. Реальная жизнь сурова, она требует удачи.

А удачи у Елены как раз не было. С выбором мужа она ошиблась, и это стало понятно почти сразу, хотя она все равно держалась за семью непонятно зачем. На работе она тоже звезд с небес не хватала, иногда заказов было больше, иногда — меньше, и семья вечно плавала где-то у черты бедности. Елена утешала себя тем, что позже, когда дочь повзрослеет и станет ей помощницей, можно будет отдохнуть.

Но сложилось иначе. Ольга Жукова не получила толкового образования и быстро смекнула, что работать — это вообще не интересно. Не ее это. Первый раз она родила очень рано, второй ребенок не заставил себя долго ждать — и понеслось. Она обеспечила себе стабильный доход в виде «детских» и пособия матери-одиночке. К тому же, ей помогали всевозможные фонды и просто те, кому жалко было многодетную семью. У детей всегда были игрушки и одежда, так что львиную долю денег она тратила на себя.

Выгонять мать из дома Ольга не собиралась. Напротив, присутствие Елены было ей очень выгодно: именно мать занималась такими скучными вещами, как оплата счетов и покупка продуктов.

Но если Ольгу все устраивало, то Елена чувствовала себя загнанной лошадью. Она-то надеялась хотя бы в этом возрасте насладиться жизнью, да куда там! Очень сложно расслабиться, когда под ухом орут младенцы, дочь вечно чем-то недовольна, а просвета нет и в ближайшие годы не будет.

Елена попробовала переехать на дачу, но и это не стало спасением. Да, она была свободна от обязанностей няньки и могла сама распоряжаться своими деньгами. Но жить в бывшем строительном вагончике без удобств — так себе развлечение. Она попыталась через суд выселить Ольгу из своей квартиры, но ей, естественно, отказали. Оснований для этого не было — Ольга действительно была там прописана. Да и кто же выселяет на улицу мать с маленькими детьми?