Блейк Пирс - Прежде чем он загрустит

«А, чёрт, - сказал Эллингтон. - Отойди».

Она улыбнулась. Она была вполне способна самостоятельно вышибить дверь, но знала, что Эллингтон любит брать инициативу в свои руки. Иногда его нужно было просто немного подтолкнуть.

Эллингтон отпрянул назад и нанёс сильный удар ногой рядом с дверной ручкой и замком. Дверь пошатнулась и не столько распахнулась, сколько вогнулась внутрь. Одна из петель отскочила, и дверь разлетелась на куски.

«Да, в этом доме давно никто не живёт», - подумала Маккензи.

Эллингтон и Райзинг, войдя в дом, тоже достали фонарики. Дом был абсолютно пуст -ни мебели, ни картин на стенах, ничего. Только паутина и крысиный помёт. Большая часть деревянного пола была покрыта бесцветным материалом, который когда-то был ковром. От стены, где в былые времена стоял телевизор, тянулся клубок старых проводов.

«Да, я думаю, это была пустая затея», - сказал Райзинг. Он стоял в большой прихожей между кухней и гостиной. Маккензи заметила, что из кухни даже вынесли плиту.

Она не была готова признать, что они бездарно потратили столько времени. Она вышла в коридор, дверь в который располагалась в правой части гостиной. Как и весь дом, коридор был небольшим и заброшенным. Справа на стене отсутствовал кусок штукатурки. По правую сторону коридора была всего одна дверь, которая вела в маленькую ванную. В раковине была грязь и сажа, а в ванной - коричневое пятно.

Там была ещё только одна комната. Она находилась в конце коридора, дверь широко распахнута, внутри темнота. Маккензи не могла справиться с охватившим её чувством, первобытным страхом перед неизвестностью. Подойдя к двери, она посветила фонариком внутрь и увидела, как позади неё загорелся луч, который направил Эллингтон.

Она вошла в дверь и обнаружила почти пустую комнату. Мебели не было, как и во всём остальном доме. На стене были отметины и вмятины. С потолка свисала сломанная люстра.

Но прямо перед ней на полу, прислонившись к старой телефонной книге, сидела кукла. Она смотрела мёртвыми стеклянными глазами.

Маккензи было даже стыдно за то, что она так испугалась.

«Мак?»

Эллингтон встал рядом с ней, и направил свой фонарик в то же место, куда светила она. Кукла оказалась полностью освещена. Более того, в лучах света они заметили клочок бумаги, который лежал в развилке ножек куклы.

«Нашли что-нибудь?» - спросил Райзинг, подходя к ним. Увидев куклу, он тихо выругался себе под нос.

Маккензи медленно подошла к кукле. Она наклонилась и подняла клочок бумаги. Это был простой листок из блокнота, разорванный пополам и потом ещё сложенный. Листок был не новым, но выглядел определенно свежее, чем слои пыли в доме.

У неё за спиной зазвонил мобильник Райзинга. Этот звук заставил всех троих подпрыгнуть. Маккензи показалось, что он даже потянулся за пистолетом. Все вздохнули с облегчением, не обращая внимания на неловкую ситуацию. Райзинг ответил на звонок с явным раздражением.

«Алло» - сказал он.

Слушая разговор Райзинга, Маккензи медленно развернула листок. В доме было так тихо, что она слышала голос на другом конце провода. Это была Дентри, которая звонила поделиться собранной информацией.

«Мы искали везде, сэр, - сказала Дентри. - Единственный человек по имени Марк Райли, которого мы смогли найти, умер в 1977 году. Это фальшивое имя, сэр. Возможно, и адрес фальшивый».

«Хотел бы я, чтобы это было так, - сказал Райзинг. - Благодарю».

Он положил трубку, и Маккензи поняла, что все взгляды устремлены на неё.

Она развернула обрывок бумаги, ожидая увидеть насмешливый текст.

Но то, что она обнаружила, оказалось ещё хуже. От волнения её немного затошнило, к горлу подступил комок.

«В чём дело?» - спросил Эллингтон.

Она повернулась и показала ему. Заглядывая ей через плечо, они вместе прочитали содержимое записки.

Склад «Bellevue». Блок 32.

Под словами была нарисована маленькая рожица со зловещей улыбкой. Незрелая рука, создавшая этот незамысловатый рисунок и небрежный почерк создавали впечатление, что записку оставил ребёнок.

«Чёрт побери, - сказала Маккензи. Она повернулась к Райзингу и спросила: Как далеко «Bellevue» отсюда?»

«В пятнадцати минутах езды. Может, двенадцати, если поторопиться».

Именно это они и сделали - быстро вернулись в холл и пошли обратно через тёмный дом.

Как только жутковатый вид заброшенного дома и находящейся в нём куклы, исчез, и Маккензи, и Эллингтон смогли по достоинству оценить тот факт, что теперь они, похоже, напали на след убийцы. Конечно, они напали на след только потому, что кто-то, предположительно сам убийца, помог им, но даже это было лучше, чем ничего.

«Я просто не понимаю, - сказал Эллингтон, сидевший за рулём. Они снова последовали за Райзингом, на этот раз в Bellevue. - Предположим, что кукла и записка были оставлены там убийцей. С какой стати ему помогать нам?»

Этот вопрос мучил и Маккензи. У неё была теория, которая казалась правдоподобной, но немного запутанной. «Я думаю, что всё дело в теме чаепития. Он что-то замышляет. Готовится к чему-то. Выжидает. Очевидно, ему кажется, что мы продвигаемся недостаточно быстро. Он подгоняет нас».

«Так ты думаешь, он хочет, чтобы мы его поймали?»

«Понятия не имею. Похоже на то. Но, с другой стороны, если бы он хотел, чтобы его поймали, то всё время оставлял бы нам такие записки».

Они оба задумались над сказанным. Пока Маккензи разбиралась в своих мыслях, у неё возникло ощущение, что она весь день куда-то бежала. Казалось невероятным, что ещё утром она была в Орегоне. И то, что она вернулась в Сиэтл всего пять часов назад.

«Сегодня звонила моя мать, - сказал Эллингтон. - Дважды».

«Она все ещё в Вашингтоне, ждет твоего возвращения?»

«Нет. Она уехала домой. Сказала, что ей не очень нравится место, которое мы выбрали. Она считала его слишком заурядным».

Маккензи пожала плечами. «Если тебя не волнует, что она думает, тогда и меня тоже. Но я все же задаюсь вопросом, как мне строить взаимоотношения?»

«Ты имеешь в виду с моей матерью?»

Маккензи кивнула. Было глупо говорить о таких вещах, учитывая стоящую перед ними в тот момент задачу, но эти разговоры помогали ей сохранять нужную форму. Они также не давали ей зациклиться на обстоятельствах дела, которое они пытались раскрыть.

«Мне всё равно. Она невыносима в последнее время. Её всё бесит. Если и моя жена попала в число тех, кто ей не нравится, пусть будет так».

«Она прямо так и сказала, что ей не нравлюсь?»

«Нет, она не выражала свое отношение настолько открыто. Но я рассказал ей о твоей преданности работе, а она считает, что работа не должна быть главным приоритетом замужней женщины».

«Ты правда использовал слово преданность?» - спросила она.