Блейк Пирс - Мотив для испуга

– Барри Кехнер мертв, – сообщила Блэк. – Келлэвей висит на волосок от смерти!

К тому моменту, как кэп с остальными добрались до шпал, Кортни уже прочно оперлась на тот же выступ, на котором сидела Хизер Эллис. Она медленно подошла к ней, держась за ограждение.

– Хизер, – произнесла она. – Пошли со мной на ту сторону.

Девушка кивнула и что-то ответила, но Эйвери не могла расслышать ее.

Зазвонил телефон. Она достала его и увидела, что это была Роуз.

« Черт , – подумала Блэк. – Я же должна забрать ее из боль.. .»

Эта мысль оборвалась на полуслове, поскольку Эйвери ощутила резкое головокружение. Она взглянула на Келлэвей, которая помогала Хизер медленно выйти через шпалы на тротуар, находящийся на другой стороне. Блэк слабо улыбнулась, сделала шаг вперед и потеряла сознание.

Три дня спустя Эйвери уже сидела в кабинете Коннелли. Это был его первый день на работе после укуса. Оказалось, что на него напал более слабый подвид воронкового паука, который, хоть и был смертельно ядовит, но действие яда которого все же легко останавливалось несколькими уколами в больнице. Коннелли все еще был в повязке, прикрывавшей травмированное место, но, не считая этого, выглядел вполне обыденно.

Это также касалось его наглого метода общения. Дилан посмотрел на сидящую на противоположной стороне стола Блэк и вздохнул. В закрытом помещении они были наедине. И это одновременно казалось не только очень личным, но и слегка удушающим.

– Я хочу, чтобы ты вернулась, – произнес он. – Знаю, что ты прошла через настоящий ад, и этот Барри Кехнер был лишь одолжением, которое ты оказала А1, но... Я действительно хочу, чтобы ты вернулась. Я хочу, чтобы ты работала здесь до тех пор, пока не одряхлеешь настолько, что будешь не в силах удержать в руках пистолет.

Эйвери не смогла удержаться и не представить себе пятидесятипятилетнюю версию самой себя, борющейся с Барри Кехнером на краю Тобин Бридж.

– Я ценю это, – ответила она. – И я совру, если скажу, что совершенно не заинтересована в возвращении и работе здесь. Но прямо сейчас, в следующие несколько недель или даже месяцев, я должна провести время с Роуз. Я должна устроить личную жизнь, прежде чем возьмусь за работу.

Правая сторона головы все еще болела после падения на мосту. Учитывая, что врачи, которые наблюдали за ней, так и не нашли реальной причины потери сознания, психиатр, с которым она встречалась буквально вчера, сделал вывод, что это был результат эмоциональной или же психической травмы, и что ее старая жизнь и мечты столкнулись с необходимостью восстановить отношения в семье. В какой-то момент ее мозг слегка перенапрягся и просто прекратил работу. Это послужило отличным толчком разложить все по полочкам и выбрать Роуз, которая победила даже без участия в этих мини соревнованиях.

– Я уважаю твой выбор, – кивнул в ответ Коннелли, расслабившись в своем кресле. – И даже ожидал подобного. Итак... Стоит ли мне сообщить Финли, что твой кабинет принадлежит ему еще на пару недель?

– Нет, – ответила Эйвери, улыбнувшись. – Пускай остается у него. И, пожалуйста, Коннелли... Можешь сделать мне одолжение?

– Какое?

– Потерпи, пока я не позвоню сама. Я вернусь. Просто... Как бы объяснить... Я должна сначала разобраться с дочерью.

– Понял, – ответил Коннелли, поднимаясь на ноги. Затем он прошел к двери и открыл ее, провожая Эйвери. – А теперь вали отсюда, пока не увидела, каким я становлюсь, если что-то идет не по-моему.

Блэк поступила так, как он просил. Она думала было зайти попрощаться с Финли и О’Мэлли, но не хотела привлекать к себе больше внимания. Ее уже начали расхваливать за геройство из-за действий на мосту. Келлэвей также наслаждалась этим, но уже вернулась к работе, получив следующее дело. Эйвери просто не могла дождаться момента расцвета карьеры этого молодого детектива.

Черт возьми, кто знает... Вполне возможно, что скоро они снова будут работать вместе. На самом деле, Эйвери надеялась на это. Она все еще помнила, что должна Келлэвей за спасение собственной шкуры.

Блэк изначально побаивалась реакции Роуз на свой домик. Но, в конце концов, это оказалось именно тем, что было нужно... Причем им обеим . Их планом, появившимся в первую совместную ночь, было отстраниться от всего вообще и провести время вместе, узнавая друг друга. При необходимости они могли обсудить Джека, Рамиреса или же то, как в последнее время жизнь посмеялась над ними.

Роуз также согласилась на семейную терапию и, хоть идея не нравилась ни одной из них, обе не стали упираться, прекрасно понимая, насколько она может помочь.

Во время второй недели, проведенной в лесу, дочь уселась на диван рядом с матерью. Эйвери переключилась на чтение художественной литературы, местами бессмысленной, чтобы просто перезапустить мозги и отойти от стресса реального мира.

– Слушай, мам, – начала Роуз мягким, сладким голосом, который говорил Эйвери о том, что дочери нелегко произнести то, что она собиралась.

– Да?

– Я хочу пожить здесь какое-то время, – сообщила она. – Не только для того, чтобы решить проблемы между нами. Я имею в виду в ближайшем обозримом будущем. Пока я не закончу колледж, пока не найду хорошую работу.

– Думаю, я была бы не против, – ответила Блэк, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

– Но я не хочу быть просто маленьким ребенком, который все еще живет с родителями. Я хочу также платить за жилье. Я хочу быть соседкой.

– Я не против, ты же мне дочь.

Роуз кивнула и улыбнулась матери. Сердце Эйвери слегка трепыхнулось, увидев в этой улыбке бывшего мужа.

– Ну а теперь, раз уж ты официально являешься моей соседкой, – сказала Блэк, – наступила твоя очередь мыть посуду.

– О, так вот ты какая , – усмехнулась Роуз. Тем не менее, она все же встала с дивана и направилась на кухню.

Эйвери посмотрела в окно на оголенные осенью деревья. Небо выглядело так, словно собирался пойти снег, хотя, по прогнозу его быть не должно. Она вспомнила о маленьком холме где-то глубоко в лесу, у которого она пыталась охотиться, и поняла, что больше не является той одичавшей женщиной.

И это было хорошо. Потому что та женщина почти сдалась, решив закончить жизнь самоубийством. Честно говоря, Эйвери даже ненавидела ту суку.

Они довольно легко вошли в обычную жизнь. Вместе проходили терапию, делили обязанности, когда дело касалось приготовления пищи, ходили гулять на морозе и говорили о близких, которых им пришлось потерять. Когда они стали чувствовать себя рядом комфортно, то «перезарядились» (термин, который Роуз использовала для энтузиазма) и начали вместе смотреть телевизор. Это действительно было странно , будто они и правда стали соседями. Периодически они все же возвращались к неприятным темам, либо кто-то из них плохо спал, что вызывало возвращение к отправной точке их отношений, которые развивались годами.