Лана Прозак - Очищение

– Вы знаете, в каком вы районе?

– Да, я здесь жила в детстве.

– Но тогда понимаете, что странных здесь хоть отбавляй, но вот прям хромых… Нет. А можно я подумаю? Я бы вам позвонил, если увижу такого.

– Возьми, – Ева протянула молодому человеку визитку. – И свой номер мне дай.

– Записывайте.

– Не уезжай из города. Хорошо?

– Хорошо. Вот я попал!

Она записала номер телефона голубоглазого парня, отдала обратно временный трон и, перевернув табличку, вышла на улицу.

Дорога до искомого дома сопровождала её грязными бордюрами, уставшими автобусами и редкими прохожими, которые с опаской и изумлением посматривали на прикрытый пиратской повязкой глаз. Еву терзали противоречивые чувства: одновременно возбуждение и разочарование. Возбуждение от того, что они с первого раза нашли нужное место, и разочарование от того, что это может ни к чему не привести.

Через двести метров своего задумчивого путешествия она почувствовала лёгкую вибрацию в заднем кармане штанов. Звонил сам Астов.

– Следователь Тайнова, слушаю.

– Здравствуйте, Ева Александровна.

– Здравствуйте, Виктор Вениаминович.

– Ева, знаешь, что я сейчас делаю?

– Слава богу, нет!

– Я сижу за своим шикарным, до блеска отполированным столом и смотрю на него. Смотрю, и хочешь знать, чего я на нём не вижу? – в голосе Астова слышалось ничем не прикрытое раздражение.

– Отчёта по ходу расследования дела?

– Ты как всегда проницательна! Хочу увидеть его завтра с утра на своём столе.

– Он будет. Простите, у меня звонок по второй линии.

На экране телефона с откровенной настойчивостью высвечивался номер Софии.

«Только тебя мне сейчас не хватало», – думала Ева, не спеша принимать вызов. Она недолюбливала журналистов и теперь уже не могла вспомнить, когда началась эта неприязнь. С момента их откровенной лжи о событиях той ночи или позже, когда всё те же журналисты обвинили её в «превышении полномочий» и «грубом задержании подозреваемого»?

Тайнова медлила, надеясь, что звонивший сдастся первым, но настойчивости Софии можно было только позавидовать.

– Следователь Тайнова, слушаю.

– Здравствуйте, Ева Александровна. Я правильно понимаю, что вы не собираетесь делиться информацией? У нас был договор.

– Почему был? Он есть. Вы получите новости по делу сразу, как они появятся. Вам следует набраться терпения.

– Терпение – это единственное качество, которым я не обладаю, и…

– Придётся приобрести, – грубо прервала Софию Тайнова. – У вас нет выбора. Хотя простите. Конечно, он есть. И, как я уже говорила, только вам решать, чего вы хотите – всё или ничего. Первый вариант звучит лучше, не находите?

– Я хочу эксклюзивные права. Я позвонила, чтобы убедиться, что наш негласный договор в силе.

– Будьте спокойны, вы их получите, как только мы завершим расследование.

– Надеюсь. До свидания.

Заспанная улица с запачканными домами, пропахшими унынием, затаившимся страхом, мольбой о помощи и выживанием, старалась проснуться. Этот запах был знаком Еве. Люди, обитающие в этих домах, словно мышки попрятались за свои покосившиеся заборы, с опаской и недоверием наблюдая из щёлок за подозрительными незнакомцами. И их насторожённость была оправданной. Здесь балом правило выражение «не хочешь попасть в неприятности – держись подальше от полиции». Фактически, если ты что-то знаешь о преступлении, если ты был хотя бы в километре от убийства, значит, ты и есть убийца, и точка. Никто не будет проверять, никто не будет разбираться, ты виновен, так как тебя некому защитить.

Ева глубоко вдохнула, заполняя лёгкие морозным воздухом, и направилась к мелькающей от дома к дому фигуре. Зобов тщетно стучался в калитки дворов, каждый раз громко выкрикивая одну и ту же фразу: «Откройте, полиция! Нам нужно задать вам несколько вопросов!»

– Так ты ничего не добьёшься. Ты без формы и выглядишь очень подозрительно. Нашёл дом?

– Да, он в самом конце улице, вон там, – Зобов указал на еле видневшийся дом, участок которого густо зарос каким-то кустарником и яблонями. – Хороший выбор. Окна дома почти не просматриваются с улицы из-за деревьев, и местоположение на отшибе, а с той стороны отсутствуют постройки, там пустырь и заезд. Если знать дорогу, можно незаметно проехать на машине.

– Прекрасно. В доме, конечно, никого нет?

– Нет. Ворота закрыты на амбарный замок. Я постучал, но ничего, никакого отклика. Но вот что странно, – Денис закурил сигарету и указал на деревянный зеленовато-синий одноэтажный домик. – Видишь тот дом, на противоположной стороне от нашего? Чуть-чуть ближе к нам.

Тайнова утвердительно кивнула.

– Получается, что это ближайшие соседи. Я увидел, что у них в окнах горит свет, и решил пойти поговорить с жильцами, но как только я постучал, свет сразу выключился и никто не вышел.

– И пока ты здесь ходил, из дома никто так и не вышел?

– Нет, я бы заметил и…

– Убирайтесь отсюдова! – из калитки послышался угрожающий голос, явно принадлежащий пожилому человеку. – Я вызвала участкового, и он сейчас приедет.

– Да! Я тоже его вызвал минут десять назад, но, видимо, он не торопится, – Зобов подмигнул Тайновой и продолжил: – Вы не могли бы его поторопить?

Через пару секунд тишины и легкого замешательства послышался неспешный звук открывающегося замка, и из ворот выглянула пожилая худенькая женщина в цветастом платке.

– Оперуполномоченный Зобов, – представился подозрительный мужчина и убрал обратно корочки.

– Следователь Тайнова, – Ева машинально повторила те же движения.

– Вы милиционеры, что ли?

– Да, мы из полиции.

– Ой, – бабушка махнула рукой на Зобова и добавила: – Полицейские, милиционеры, запутаться в вас можно! А я гляжу, ходит-бродит тут кто-то, по дворам стучит. А я же новости-то смотрю, того и гляди кругом мошенники да мониаки.

– Маньяки?

– Да, они самые! Мониаки эти. В мои времена такого не было, все люди отзывчивые были, добрые, а сейчас? Птьфу, одним словом. А я бабушка старая, одинокая, у меня замочек-то хлипенький, вон, калиточку толкнёшь посильнее – она и откроется. Заходи и бери, что хочешь, одним словом.

– Да, сейчас трудные времена, – с лицом, полным сочувствия и понимания, заметил Зобов. – А вас как зовут?

– Галина Ивановна я.

– Галина Ивановна, вы давно здесь живёте?

– С пяток десяток будет уж. Как приехали сюда с мужем моим, царство ему небесное, так и живу.

– Галина Ивановна, мы пытаемся найти хозяина вон того дома.

– Какого? – бабушка распахнула калитку и вышла на улицу. – А-а-а, того на отшибе? А чего его искать? Помер он. Год назад как помер. Лёшей звали. Молодой, конечно, помер, ну а как не помереть, когда пьёшь так безбожно, – Галина Ивановна наспех перекрестилась. – Мой тоже, конечно, выпивал, но меру всегда знал, что правда, то правда.