Лана Прозак - Очищение

– Зобов, это одна из самых распространённых еврейских фамилий. В ней нет ничего необычного.

– Так ты на какую-то часть еврейка? А я немного немец, представляешь? У меня у прадеда была фамилия Миллер.

– И что? Ты сейчас намекаешь на то, что какая-то часть тебя борется с непреодолимым желанием удушить меня в газовой камере?

– Нет, просто придушить. Шучу-шучу-шучу. Тупая шутка.

– Как и все твои шутки. Мы почти на месте. Навигатор показывает, что до места назначения триста метров… Подожди… Остановись! Да притормози ты! Смотри!

– Куда?

– Вон там! На дороге, которая ведёт к автобусной остановке, видишь? Цветочный ларёк.

– Да. Сейчас припаркуюсь.

Ева, не дожидаясь спутника, вышла из машины и перебежала проезжую часть. Около дороги, озираясь по сторонам, стоял посеревший от грязи маленький магазинчик, чья выцветшая от времени вывеска скромно, но доходчиво гласила, что этот магазинчик исключительно цветочный. Тайнова, не церемонясь, распахнула дверь и вошла внутрь.

– Здравствуйте, – на неё смотрел приветливый молодой парень лет восемнадцати-двадцати. В его ярко-голубых глазах отражался свет галогенных лампочек, пухлые щеки сплошь покрывали веснушки, а белокурые волосы были хаотично собраны в пучок на затылке. – Какие цветы желаете?

– Следователь Тайнова, – открылась дверь, и в проёме показался запыхавшийся Денис – И оперуполномоченный Зобов. Здравствуйте. Вы давно здесь работаете?

– Да… А что? Какие-то проблемы? – парень стал заметно нервничать.

– Сейчас узнаем. В странном месте стоит цветочный магазин, вам так не кажется? Как вас зовут?

– Тарас. Я могу показать права, паспорт дома забыл, – молодой человек стал судорожно что-то искать в своём рюкзаке. – Вот.

– Спасибо, Тарас. Ты давно здесь работаешь?

– Два года. Я подрабатываю в ночную смену, заступаю в восемь вечера и в восемь утра сдаю. Подрабатываю, пока учусь в университете.

– Но сейчас день и не выходной, а ты здесь.

– Напарник попросил выйти за него, да и мне деньги нужны, вот я и решил пары прогулять. А вы здесь из-за этого?

– Конечно, – вмешался в диалог Зобов. – Сейчас по каждому прогуливающему пары студенту всю полицию и национальную гвардию на уши поднимают. А ты не знал? В этот раз не повезло тебе.

– У оперуполномоченного Зобова своеобразный юмор. Тарас, мы здесь из-за Светланы, – Ева протянула напуганному мальчику фотографию. – Ты, случайно, её не узнаешь?

– Да! Я знаю эту девушку! Это… Это Света. Она пропала, точнее, я был у неё в квартире, а хозяйка сказала, что она там больше не живёт.

Тайнова и Зобов переглянулись.

– Как давно вы с ней познакомились?

– Года полтора назад, ну, плюс-минус месяц. Она зашла купить цветы, и мы разговорились. Потом она стала постоянно заходить и болтать со мной. Ничего особенного, вы не подумайте, у неё парень есть. А тут она перестала приходить, где-то месяца три не приходила, я забеспокоился.

– Как ты узнал, где она живёт?

– Она как-то проговорилась нечаянно, а я запомнил. С ней что-то случилось?

– Мы расследуем дело о её убийстве, ты должен нам помочь.

Парень опустился на стул. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы осознать услышанное и собраться с силами.

– Я хочу помочь. Только как?

– Расскажи всё, что о ней знаешь. Только нам с Денисом Владимировичем нужно выйти на минуту. Хорошо?

Парень неуверенно покачал головой.

– Это то место, – закуривая сигарету, возбуждённо заговорил Денис. – Просто пальцем в небо – и бум! Тебе определённо везёт.

– Пока убийце везёт больше. Не будем терять время, ты сейчас едешь туда и во что бы то ни стало находишь хозяина дома. Если после нашего клиента дом больше никто не снимал, то вызывай криминалистов, участкового, короче, всех. Пусть они там всё вверх дном перевернут, а если будет необходимо, то по дощечкам разбирают к херам.

– Сделаю. А ты как доберёшься?

– Я пешком дойду, запомнила путь по навигатору, а если что, то у прохожих спрошу. Всё, иди.

Тайнова вернулась в тесное пространство магазинчика и тихо закрыла за собой дверь.

– Ты не будешь против, если я переверну табличку на «закрыто»? Будет лучше, если нас не будут отвлекать.

– Да.

– Хорошо, а можешь найти мне ещё один стул, у меня уже ноги болят от беготни по городу, – Ева наигранно махнула рукой и улыбнулась. – И не обращай внимания на повязку, я сильно застудила глаз, и теперь он очень светочувствительный… Приходится носить.

– Это ничего… Есть ещё один, – парень нагнулся под прилавок и достал небольшую потрёпанную табуретку. – Держите.

– Подойдёт. Что ты можешь рассказать о Светлане?

– Ну… Она… Она хотела… Уф, я не знаю, что важно.

– Всё. Расскажи всё.

– Она хотела стать актрисой, точнее, это была мечта всей её жизни, она жила этим. Часами могла стоять и рассказывать о фильмах, режиссёрах, актёрах. Её в институте хвалили, а преподаватель по сценической речи даже говорил, что она выдающаяся студентка. У неё был парень и куча друзей.

– Она жаловалась на кого-нибудь или на что-нибудь?

– Нет, никогда! Она всегда смеялась, ёрничала, любила изображать людей или сценки из жизни, а ещё у неё большие… Были большие серые глаза, и она их постоянно прищуривала как бы с сарказмом и говорила: «Смотри не влюбись», – а после этого смеялась. Тупо… Это никак не поможет…

– А почему она сюда приезжала, она живёт далеко, в другом районе. Света тебе не говорила?

– Сказала, что здесь живёт дальний родственник и она его навещает. Только… Не знаю…

– Что? Говори.

– Мне всегда казалось, что она грустная.

– Ты же только что говорил, что она постоянно смеялась.

– Да… Но это другое… Мне казалось, что за этим всем она всё равно грустная… была.

– Ты не спрашивал, почему она грустит?

– Нет, стеснялся. Возможно, мне вообще так только казалось.

– Хорошо. Посмотри на эти фотографии, ты никого на них не узнаёшь? – Ева достала фотографии всех жертв и разложила на прилавок.

– О! Вот этого мальчугана сложно не запомнить, – парень уверенно ткнул на фотографию четвёртой жертвы. – Он заходил с отцом и просто дико выл. Он кричал на отца, что-то вроде: «Ты меня достал, я домой хочу, куда ты меня таскаешь, я не поеду на могилу», – и так далее. Не знаю, как отец сдержался, чтобы не врезать ему, я бы отшлёпал точно.

– На могилу?

– Как я понял, отец покупал цветы на могилу жены. После того случая я их не видел. А что? Он убийца?

– Не знаю.

– Значит, они все мертвы? Стоп. И я… Я теперь подозреваемый? Я не виноват, я просто их видел, но не…

– Успокойся, тебя никто не подозревает пока что, просто твой ларёк оказался не в том месте не в то время. Ты замечал здесь, около магазинчика или на остановке, или, когда проходил по улице, странного хромого мужчину лет сорока?