Анатолий Силин - Перстень шаха

После моих слов в разговор вступила сама «родственница», она просто рвалась «в бой». Получилось весьма убедительно и ничего лишнего. Думаю, пересказывать весь их разговор смысла нет. От себя же я многозначительно добавил:

-- Верни, Василь Петрович, родственнице вещички, верни, не заставляй раскручивать по полной программе. -- Как бы невзначай глянул на часы: -- Да и Новый год на носу... -- и недовольно покачал головой.

Злобин морщил лоб, чесал затылок и думал, думал, думал... Ему и в самом деле было о чем поразмышлять. Что же касается меня, то я хотел выжать из такой благоприятной ситуации по максимуму. Добавил, что женщина жалобу в милицию не писала и писать не будет, но надо вернуть ее кровное. Мало ли что случилось по недомыслию? А она все забудет и успокоится. Да и тебя, Петрович, в какой-то степени понять можно -- прихватил по пьянке да по привычке, а потом одумался и вернул.

-- Может, оно и так... -- мрачно изрек наконец Злобин и опять глубоко задумался.

Самойленко же продолжала его жалобить и умолять, пускала слезу. Я решил ввернуть кое-что из результатов проведенного за Злобиным наружного наблюдения.

-- Все твои походы, по часам и минутам, у меня вот тут, -- постучал пальцем по голове. Кое-чего напомнил: куда Злобин недавно заходил и с кем общался. -- Но зачем мне это? К чему? Уважишь меня, уважу и я, в долгу не останусь...

Мои речи вроде на Злобина подействовали: он зашевелил мозгами, заговорил с Самойленко, стал уточнять, какие именно вещички мог по пьянке у нее прихватить. (Наблюдение помогло!) Видно, он боялся дальнейшей раскрутки и не хотел этого. Мне и пострадавшей даме начинал верить, а точнее -- «вникать в наше положение».

Ох, и тяжело же ему несколько этих признательных слов было сказать, он их просто еле-еле выдавливал.

-- Да, я спьяну... малость пошутил... В шутку забрал кой-чего, чтоб, значит, был потом повод для встречи... Но вы чуток опередили, -- кисло заулыбался.

«Да-а, -- подумал я про себя. -- Это «чуток» тянулось больше полгода. Ладно, черт с тобой, и на том спасибо».

Стал быстро, пока он не передумал, оформлять признание в протокол допроса. Подал лист бумаги, где он собственноручно изложил, как познакомился с Самойленко, как провели время в ресторане, а потом пришел к ней в гости и, уходя, забрал «по пьянке» золотые изделия и деньги, пообещав сегодня же их вернуть. В чем и расписался. Пока они с Самойленко уточняли, сколько денег и золотых вещичек он забрал, я быстро вышел в коридор и попросил стажера Алехина срочно переписать протокол допроса. Минут через двадцать он меня вызвал по телефону, якобы к начальству, и передал оригинал с переписанным текстом. Оригинал протокола я засунул в карман пиджака, а копию положил в папку и вернулся в кабинет. Выяснения между Злобиным и Самойленко -- что взял, чего не брал, -- к тому времени прекратились. Атмосфера была натянутой. Оба ждали, что же будет дальше. Я извинился, что время летит, начальство перед Новым годом торопит, до боя кремлевских курантов осталось всего два часа. Прежде чем выйти из кабинета, Злобин предупредил, что своему слову будет верен и все вернет, но и с ним просил не шутить, а разойтись по-мирному, как договорено. Теперь-то он уж точно волновался, раз заговорил об этом.

-- Хорошо-хорошо, -- заверил я. Быстро сели в машину и поехали.

Процедура «приема» золотых изделий и денег была проведена оперативно. Меня больше всего интересовало, где он прятал ворованные вещи. А прятал он их в сарае, куда попросил никому не заходить. Однако было слышно, как Злобин поднимал половую доску -- значит, тайник находился под полом. Это было важно. Вот они, вещественные доказательства, почти в руках. Предстояло провести заключительный этап моего плана. Проверив по «протоколу» допроса сумму денег и золотые вещи, передаю все это Алехину и на глазах Злобина рву на мелкие части копию протокола допроса. Говорю:

-- Всё, Василь Петрович, заявления в милицию от родственницы не было, протокол, сам видишь, в клочки, так что осталось соблюсти последнюю формальность...

Видя, как зимний ветерок вместе со снегом разносит в разные стороны двора обрывки бумаги, Вася расслабился. Но слова о последней формальности его насторожили.

-- Какую такую формальность?.. -- протянул недоверчиво, полагая, что все проблемы уже сняты и пора расходиться.

-- Самую элементарную, -- успокоил я его. -- Всего-то и надо оформить вещички и денежки протоколом добровольной выдачи.

-- Но я же вернул все точь-в-точь!

-- Зря теряем время. Тем более, дама ждет -- вдруг какие возникнут вопросы. Нет, порядок есть порядок. Поехали...

В райотделе протокол был оформлен без задержки. Злобин его подписал, и я, даже не глядя, положил его в папку. У Самойленко никаких вопросов не возникло, все, что Злобин у нее украл -- вернул. Я попросил ее подождать в коридоре, а сам приготовился сказать самое главное, но Злобин опередил меня.

-- Я понял, что меня обманули, -- буркнул мрачно, опустив голову. -- Но в протоколе добровольной выдачи стоит не моя фамилия. Поглядите-поглядите, и ничего вы не докажете!

-- Хорошо, что понял, -- кивнул я, пододвигая к себе папку. -- Да, то, что вы, Василь Петрович «по пьянке» прихватывали, называется кражей, и вы нам тут крепко помогли.

-- Чем докажете? Протокола допроса нет, сами в клочки порвали! Их теперь не соберешь, клочки-то...

-- А и собирать не надо. Оригинал протокола с вашей личной подписью цел, а порвана была копия. Вот он, смотрите. -- Я достал протокол допроса и показал Злобину. Тот аж побелел, кинулся, чтобы выхватить, но не тут-то было. К этому я был тоже готов.

Злобина сдал в дежурку до утра, так что Новый год он встречал в камере отдела милиции, называвшейся у нас попросту «обезьянником».

А дальше все пошло уже безо всяких моих оперативных премудростей. Прокурор дал санкцию на обыск, для этого имелись законные основания. Обыск, как и положено, проводился в присутствии Злобина и понятых. В сарае, под полом, было изъято вещественных доказательств аж на 17 краж! Вот когда начался крутеж для оперативников и следователей других районов города. Своим тоже работы хватало. А как раскрываемость по кражам сразу подскочила! Скажу честно -- мне это было приятно. Вдвойне же было приятно, что за умелое профессиональное раскрытие совершенных Злобиным краж я был приказом поощрен премией в размере пятидесяти рублей. По тому времени сумма неплохая.

Со Злобиным я встречался, и не раз, уже в следственном изоляторе. Как же при встречах со мной он психовал, как психовал. Это надо было видеть.

-- Ну ты меня и расколол! -- взрывался он, переживая. Да и как не переживать, когда какой-то пацан-оперативник сумел его, опытного ворюгу без особого труда за какие-то считанные часы обвести вокруг пальца. Опытные следователи не могли с ним сладить, а этот юнец обул как мальчишку!..