Ларс Кеплер - Лазарь [litres]

Полнометражного фильма не вышло, подумала Сага, наблюдая за окном барака, где повесился отец Юрека.

Время стремительно утекало. К этой минуте они уже должны бы увидеть Юрека.

Дженнифер рядом задышала быстрее. Сага торопливо оглядела прицельную зону, но там все было спокойно.

Старая сетка от кровати, промокшие картонные коробки.

На асфальтированной площадке лежал кусок бетонной плиты. В разломе посредине виднелась ржавая арматура.

Ветер усилился настолько, что Дженнифер передвинула прицел на два деления вправо.

Сага посмотрела на часы.

Она может оставаться здесь еще четыре минуты. Потом пора выдвигаться к Ледовому дворцу.

Вероятность того, что Юрек здесь, таяла на глазах.

Над головой пролетела большая птица.

Сага пыталась рассмотреть что-нибудь в глубокой зеленой темноте за бараками; картинку подергивали замедленные спазмы.

Сага понимала, что если хочет успеть на место встречи, то пора уходить, но все же снова стала осматривать зону, все так же последовательно.

Сегмент за сегментом Сага медленно рассматривала старое жилище отца Вальтера, заметила, как подрагивают от сквозняка занавески со следами копоти. Перевела взгляд на соседний барак – и уловила движение в конце барачного ряда. Она торопливо бросила общий взгляд на почти полностью обвалившийся дом.

Темно-зеленый свет колебался в стороне от фундамента, остатков несущей стены, осыпавшегося кирпича и валявшейся на земле потолочной балки.

Сага задержала дыхание.

Картинка снова скользнула, стабилизировалась, и Сага увидела движение прямо над землей.

– Самый дальний дом, – сказала она и услышала, как Дженнифер двигает дуло винтовки по кочке.

Из развалин очень медленно выходил какой-то худощавый человек.

Наверное, там была лестница.

– Вижу его, – тихо ответила Дженнифер.

Человек выпрямился, стал маленьким силуэтом на фоне светло-зеленого свечения отдаленного прожектора.

Лишь когда человек двинулся по направлению к Саге, она уверилась, что это он. Зеленые, как мох, контуры его тела то и дело искажались, но потом она отчетливо увидела черную ветровку и мотающийся пустой рукав.

– Огонь, – скомандовала Сага по рации, не отрывая глаз от дрожащего изображения.

Человек направлялся к опушке, он скоро скроется за следующим бараком.

У них и трех секунд нет.

На голове идущего был капюшон, но куртка висела на нем не застегнутой. Ветер дернул пустой рукав, и стала видна клетчатая рубашка.

– Огонь, – повторила Сага, и Дженнифер разрядила винтовку.

Сага увидела, как пуля в цельнометаллической оболочке попала выше живота, наверняка прошла навылет.

Юрек мелко шагнул вбок, потом еще.

От фасада барака откатилось эхо выстрела.

Сага едва дышала, она чуть не уронила бинокль. Взглянула на ряд бараков, но там было темно, ничего не просматривалось.

Дрожащими руками она снова взялась за прибор ночного видения. С другой стороны выстрелил Линус.

Кровь брызнула у Юрека из спины.

Он остановился.

Сага отчетливо видела, как он замирает.

Снова выстрелила Дженнифер, попала точно в середину груди. Юрек завалился на бок, как убитое животное, и остался лежать неподвижно.

– Цель поражена, цель поражена, – доложила Сага командованию и поднялась на ноги.

Она уронила прибор ночного видения на землю и бросилась вниз по склону.

Камешки скатывались из-под ног.

Наплевать на риск, на Бобра.

На бегу Сага вытащила пистолет.

Вальтера не было видно, но Сага твердила себе, что он наверняка мертв, наверняка.

Пригнувшись, она пробежала вдоль фасада, отстегнула от ремня фонарик, включила, перешагнула старую тумбочку и в дрожащем свете увидела тело.

Оно лежало неподвижно.

Сага, нагнувшись, пролезла под упавшей балкой, споткнулась, оперлась рукой о стену и перешагнула пропитанный сыростью матрас.

За ней бежали штурмовики. Сага слышала, как позванивает оружие, как стучат тяжелые ботинки, но не спускала глаз с тела.

Он лежал, наполовину вывернувшись, у фундамента, брызги крови попали на кучу кирпичей.

Саге вдруг показалось, что он поднимает голову, что шея напряглась и затылок приподнялся.

Сердце готово было выскочить из груди.

Рукоятка пистолета в потной руке стала скользкой.

В голове пронеслись слова Йоны: в детстве Юрек был солдатом. Он знает, что такое боль, он умеет выживать любой ценой.

Сага шагнула вперед. Представила себе, как он забивается в свою нору и снова исчезает.

Ветер рванул пластиковую занавеску, и она закрыла обзор.

Сага, держа фонарик рядом с пистолетом, попыталась определить линию огня. Свет отразился от пластика, Сага разглядела тело и трижды выстрелила.

Тело дернулось от пуль, отдача толкнула Сагу в правое плечо.

Сага шагнула вперед, отвела занавеску, проморгалась после ослепительных вспышек.

После выстрелов в уши словно налили пену для ванны.

Под правым ботинком треснуло стекло.

Сага подошла, все еще держа пистолет наготове, пнула безжизненное тело в спину – и увидела лицо отца.

Она ничего не понимала.

Это был не Юрек. Перед Сагой лежало тело отца, ее отца, которого они застрелили.

Он мертв. Она убила его.

Земля качнулась под ногами, и Сага упала на колени.

Лес и бараки обрушились на нее.

Сага вытянула руку, пальцы коснулись щетинистой щеки – и чернота разлилась у нее перед глазами.

Сага словно окаменела, сидя на стуле в приемном покое Каролинской больницы. На плечах у нее все еще висел плед, которым ее накрыли в машине “скорой помощи”.

Натан пытался напоить ее водой из пластикового стаканчика.

Бронежилет и рюкзак валялись где-то на карьере, но Сага все еще была в камуфляжном костюме.

Кобура с пистолетом прикрыта пледом.

Сага сидела бледная, вся в холодном поту. Грязный лоб, щеки полосатые от слез. Губы цветом напоминали алюминий, а зрачки странным образом расширились.

Сага не отвечала на вопросы врача. Она, кажется, даже не заметила, что он нашел под пледом ее руку и теперь измерял пульс.

Рука была вялой, под ногтями виднелась бурая кровь.

Больница сотрудничала с Исследовательским центром психиатрии катастроф и с Кризисным центром.

Врач поднялся, достал телефон и позвонил дежурному психиатру.

Сага слышала его слова – диссоциация, амнезия, но у нее не осталось сил протестовать. Бессмысленно.

Все, что ей надо, – это собраться, чтобы продолжить.

Врач оставил ее и вышел, закрыв за собой дверь.

Натан опустился на колени рядом с Сагой и попытался улыбнуться, глядя на ее окаменевшее лицо.

– Ты слышала, что он говорил. Ты жертва, а у выживших часто чувство вины…

– Чего? – вяло выговорила она.