Алексей Макеев - Не говори об этом мужу

— Брось оружие! — крикнул первый, прижимая к шее пленника лезвие ножа.

Лев зарычал от ярости, понимая, насколько он сейчас беспомощен. Эти двое не будут оставлять свидетелей. И уж парня они убьют точно. Выстрелить в этого, а потом в другого, который с ножом? Не успеет ни в того, ни в другого. Время, увы, упущено!

— Я — полковник Гуров из уголовного розыска, — крикнул он как можно увереннее. — Я приказываю вам отпустить парня и поднять руки.

В голове созрело неожиданное решение. Опасное, но это был единственный шанс выпутаться из ситуации и как-то попытаться обезвредить бандитов и спасти парня. Тот, с ножом, не причинит пленнику вреда, если не будет видеть опасности. Значит, надо дать этому, второму, подойти к себе и завязать с ним схватку. Тогда будет возможность выстрелить в этого. А пока второй не успел понять, что произошло, то и в него. Вопрос в другом: удастся ли справиться с молодым, крепким и, кажется, хорошо подготовленным мужчиной? Ну, выхода все равно нет, главное, спасти парня.

Лев чуть попятился назад. Мужчина двинулся к нему, отведя в сторону руку с зажатым ржавым железом. Он смотрел холодно, сосредоточенно, но без злобы. А ведь это не бандиты, подумал Лев. Одеты хорошо и однотипно и действуют слишком хладнокровно.

— Э-эх! — раздалось справа.

Мужчина, стоявший перед ним, сразу повернул голову. Да и Лев от неожиданности тоже глянул в сторону, откуда раздался голос. Непонятно, откуда спрыгнул Крячко и как он попал сюда. Но сейчас его коренастая фигура с шумом спрыгнула сзади бандита с ножом.

На бетонный пол полетели обломки шифера, каких-то досок. И одна доска, которую Стас держал в руках, обрушилась на затылок и спину мужчины. Пленник вместе со стулом снова повалился на пол, его мучитель рухнул рядом, нож отлетел в сторону.

— А ну-ка, без резких движений! — крикнул Стас, выхватывая пистолет одной рукой, а другой, морщась от боли, потирая колено. — Вам же сказали, полиция!

Железный ржавый уголок со стуком упал на пол. Держа на прицеле «своего» противника, Крячко рывком поднял с пола пленника вместе со стулом. Паренек держался хорошо. Одежда грязная, но крови на нем и следов каких-то увечий заметно не было. Да и от боли он, кажется, не страдал. Может, только тело затекло от веревок и ушибся, падая. Кажется, он серьезно испугался. Да и неудивительно.

Парень сидел на стуле посреди кабинета и разглядывал след от укола на руке. Медики ушли, ничего опасного для жизни не обнаружено. Даже психическое состояние похищенного, видимо, пришло в норму. Вот только на стуле он еще ерзал: возможно, беспокоили его воспоминания, как он совсем недавно сидел привязанный и прощался с жизнью.

— Ну что, Эдуард Липатов? — Гуров снисходительно смотрел на парня, сидя за своим рабочим столом. — Интересна жизнь, когда в ней есть такие любовные приключения?

— Я думал, что мне капец! — искренне признался Эдик и для убедительности прижал руки к груди. — Спасибо вам!

Лев со вздохом еще раз посмотрел на обнаженные руки задержанного и красовавшиеся на них рисунки чуть пониже локтя. Оскаленные морды хищников в пламени. То ли тигры, то ли пантеры, то ли мифические твари. Хорошие рисунки, подумал в который уже раз он, рука художника видна. И образы тоже впечатляют. Только это не татуировка, это рисунок, нанесенный гелевой ручкой. А следов татушки даже медики на его руках не нашли. Так ее не сведешь, след все равно останется, а у Липатова кожа чистая, под нее никакой краситель не вводился.

— Ладно, с благодарностями не спеши, — хмыкнул он. — Не будешь отвечать на мои вопросы, я тебя снова этим вурдалакам отдам.

— Вы что?! — опешил Липатов. — Вы не можете… Это незаконно! Вы же полиция, вы, наоборот, должны…

— Угомонись, страдалец! Половой гигант! Давай-ка, вспоминай лучше! — И Лев вытянул из папки лист бумаги с распечатанной на нем фотографией Ирины Захаровой. — Помнишь эту женщину?

Эдик посмотрел и опустил голову. Позитивный настрой, который в нем преобладал после чудесного спасения, вдруг как-то сразу улетучился, оставив место унынию. Гуров хорошо понимал, что в памяти паренька вспыли украденные из кошелька Захаровой деньги, только он от неожиданности никак не может решить, признаваться или нет, докажут в полиции, что он украл, или не докажут.

— И не пытайся юлить, — посоветовал Лев, — она ведь тебя все равно опознает. Только это будут уже следственные действия, а я хочу знать, причастен ты к другим преступлениям или нет. Если непричастен и искренне хочешь нам помочь, то и к тебе отношение будет соответствующим. Упрешься — ну и черт с тобой! Пойдешь под следствие и получишь свое по максимуму.

— Какой максимум! — испугался Липатов. — Вы чего на меня вешаете? Да верну я ей деньги, верну. У меня ситуация была безвыходная.

— А ты не думал, что у этой женщины тоже ситуация могла быть безвыходной, а ты у нее последние деньги украл?

— Да, последние, — ухмыльнулся Эдик. — Были у нее деньжата.

— Знаешь, никому не дано решать, сколько конкретно другому человеку нужно денег, на что и как он их потратит. А ты сейчас берешь на себя право решать, много у нее денег на жизнь и можно ли их поубавить. Далеко тебя такая философия и такая жизненная позиция могут завести. На Колыму, например. Быстро рассказывай, какая у тебя была татуха на руке в период отношений с Ириной Захаровой?

— Я не помню, — попытался увильнуть Липатов, но Гуров прикрикнул на него:

— Не врать! Все ты помнишь, тебе это важно было, и ты татуху от своей великовозрастной любовницы старательно прятал. Почему? Приметная была? Или потому, что этот рисунок помог бы ей в опознании тебя? Заранее готовился к тому, чтобы ее обокрасть? Ладно, не в этом сейчас дело. Что у тебя было в те дни нарисовано на руке?

— Да так, — уныло пожал плечами Эдик. — Фигня всякая.

— Точнее!

— Ну, этот… Скрипичный ключ.

— Что?! Что было нарисовано?

— Скрипичный ключ. Ну, это символ такой музыкальный. Он у них там что-то обозна…

— Стоп, стоп, стоп! — поднял руку Лев. — Остановись. Скрипичный ключ, и все?

— Не совсем. Скрипичный ключ в пламени.

— Что-то у тебя все в пламени. Сейчас морды звериные в пламени, тогда скрипичный ключ. Откуда такая страсть к огню? Ты не в файер-шоу участвуешь? Кто тебе рисовал эти морды?

— Знакомая одна, Лера Матусова, — неожиданно признался Эдик. — Она в художественном училище учится и многим рисует. Она сама сюжеты придумывает, а потом всем, кто хочет, на руки и на другие места рисует. Разные способы есть: и маркером перманентным, и гелевой ручкой, и еще какая-то фигня — то ли хной, то ли еще чем-то. И скрипичный ключ она мне рисовала.

— Давай адрес художницы, как найти ее!