Алексей Макеев - Клейма ставить негде

— Я все это просматриваю, выбираю то, что требуется по теме, систематизирую, обрабатываю и… И получается нормальный, читаемый материал. Что касается всех прочих ДТП, которые упомянуты в моей корреспонденции, то… Надеюсь, вы не осудите меня слишком строго: эти происшествия имели место быть на Репеевской трассе, но… в разных местах. А что поделаешь? Закон жанра обязывает, да и главный редактор тоже… — заразительно рассмеялась она.

Рассмеялся и Крячко — Виктория нравилась ему все больше и больше (впрочем, об этом своим друзьям-коллегам он рассказывать не стал). На его вопрос, не доводилось ли ей ранее что-то слышать о Давишине, она поморщилась и утвердительно кивнула. По ее словам, «этот типчик», было дело, за что-то взъелся на мужа ее бывшей однокурсницы, который работал опером в одном из столичных ОВД. Ни с того ни с сего на опера, который ранее у себя на работе имел одни лишь благодарности и поощрения, вдруг, как из рога изобилия, посыпались неприятности. Кто-то на него накатал анонимку, в которой обвинял полицейского в вымогании денег и приставании к несовершеннолетней. Потом у него в столе нашли наркотики… Его то и дело стали дергать на всякие комиссии, ему без конца приходилось отбиваться от несправедливых обвинений.

Он никак не мог понять, что происходит. И тогда жена призналась ему в том, что все это происходит из-за нее. Она работала в солидном издании, и редактор поручил ей взять интервью у генерал-лейтенанта полиции Давишина. Она поехала в министерство и встретилась с интервьюируемым. В ходе беседы тот вдруг намекнул, что был бы не против «продолжения интервью» в несколько иной плоскости. Точнее говоря, горизонтальной. Но та тоже намекнула, что у нее есть муж, которого она очень любит. Судя по всему, это генералу очень не понравилось. Скомкав разговор, он объявил, что очень занят, что его ждут некие важные дела. Поскольку на том, что ей уже удалось услышать, построить хороший материал было невозможно, журналистка решила пообщаться с коллегами Давишина, чтобы услышать их мнение о нем. К ее удивлению, одни о Давишине говорить ничего не хотели, другие, предупредив, что это «не для обсуждения», говорили, что хорошего об этом человеке сказать нечего, а если сказать все, как есть, — проблем не оберешься…

Журналистка тогда и подумать не могла, как скоро проблемы появятся у ее мужа. Тот материал она написала, но в форме небольшой заметки, причем сугубо деловой, даже суховато-сдержанной. Редактор материал пропустил, но поместили заметку где-то ближе к концу, между рекламой памперсов и сообщением о банкротстве фирмы-однодневки. Судя по всему, Давишин им остался крайне недоволен — именно после этого на мужа журналистки и посыпались неприятности. Вскоре на опера завели уголовное дело. Отбиться ему удалось — его не посадили, но со службы уйти пришлось. Понимая, что подонок при больших погонах все равно спокойно жить ему не даст и рано или поздно постарается упечь за решетку, пара продала квартиру и уехала жить подальше от столицы, не оставив обратного адреса.

— Вот такая он гнида, этот Давишин! — завершил Стас свой рассказ. — Хоть и говорят, что о мертвых — или хорошо, или ничего, мнения своего не изменю: из мрази — мразь!

— Да-а-а… — недоуменно покрутил головой Орлов, — В толк никак не могу взять: ну как, каким образом такой негодяй смог дорасти до генерала, к тому же сотрудника министерства? Я по своим каналам пытался прозондировать, кто именно продвигал Давишина по службе, кто его «крышевал», и вот с чем столкнулся: о нем все, как один, — или хорошо, или ничего. Похоже, есть тайные нити влияния, которые очень многих повязали крепче, чем пеньковый канат. Мне Давишин в данный момент, с учетом того, что нам о нем уже известно, представляется очень хитрым, алчным пауком, который умел сплести свою паутину, в которой запутались слишком многие… Ну а тебе, Лева, что интересного рассказали в министерстве?

Достаточно сжатое сообщение Гурова о своих беседах с Васильичем, с Ланиной и Симаковой Орлов и Крячко выслушали с большим интересом, не перебивая.

— Это единственные, с кем удалось поговорить, — другие постарались найти причину, чтобы со мной не встречаться, — особо отметил Лев, — Но даже этого достаточно для того, чтобы тех, кто потенциально хотел бы поквитаться с Давишиным, выстроилась целая очередь. Это же подтвердила и встреча с одной из его любовниц. Вернее, наложниц, причем подневольных.

— Тебе удалось найти любовницу Давишина? — одновременно и удивился и восхитился Орлов.

— Спасибо «Росвестям» — они помогли. Что сказать об этой несчастной? Она и в самом деле — его подневольная наложница. Даже, можно сказать, секс-рабыня. И стала ею не без участия Феликса Батумского.

Он вкратце изложил услышанное от Люташкиной о том, как произошло ДТП и что за этим последовало. Не углубляясь в детали, рассказал и о том, как Давишин развлекался со своей наложницей. Орлов на это отреагировал довольно сдержанно. Он медленно повел головой вправо-влево и, покривившись, издал что-то наподобие: «Тьфу, блин, гадость какая!» Крячко отреагировал куда эмоциональнее, отрубив:

— Охренеть! Ну и извращенец, ну и чмо!

— Но это лишь, так сказать, штрихи к его «нравственному портрету». Хотя применительно к этому типу говорить о нравственности было бы нелепым, — добавил Лев, — А главное я тут вижу в том, что Давишин и Гурманидзе были не просто знакомыми, но еще и активными подельниками. Надо полагать, проделка с автоподставой и еще одной подставой с наркотиками в отношении Люташкиной — это лишь отдельный, рядовой случай того, что ими вытворялось, что было поставлено на поток.

— Ты считаешь, что Давишин активно сотрудничал с оргпреступностью? — На лице Орлова появилась гримаса удивления и одновременно сомнения.

— Я не считаю, — отчеканил Лев, — я уверен в том, что Давишин не просто сотрудничал с криминалом, а был его составной частью. Да, да, да! Он был активным подельником криминальной верхушки России. Кстати, об этой верхушке. Когда-то, если верить летописным преданиям, русичи призвали на княжение варягов. Теперь, надо понимать, российские воры тоже призвали «варягов», но уже из Закавказья. Не анекдот ли? В России появился дефицит на отечественных воров в законе…

Орлов, изобразив дежурную улыбку, вздохнул и потер лоб ладонью.

— М-да-а… Похоже на то… Ну, допустим, в этой истории плотно завязан вор в законе Гурманидзе. Вы предполагаете с ним поработать? И, кстати, в качестве кого вы его видите? Как подозреваемого? Ну в том, что это он «заказал» убийство Давишина? Как соучастника по его прежним делам? Как свидетеля?

— Как потерпевшего — как жертву российской военной агрессии в две тысячи восьмом… — язвительно усмехнулся Крячко.