Алексей Макеев - Клейма ставить негде

— Кассандра… — подняв лицо, улыбнулась с оттенком грусти Мария. — Кассандра говорила правду, но ей никто не верил.

— А вот я тебе верю! — с некоторой даже торжественностью произнес Лев и ударил себя кулаком в грудь.

— Ну хорошо, хорошо! — с заметным облегчением чуть слышно вздохнула Мария и добавила: — Спасибо, успокоил. Ладно, иди на работу и не забывай о том, что мне пообещал!

Она коснулась губами его щеки и отправилась в ванную. Когда Лев уже выходил в прихожую, Мария приостановилась у двери и украдкой торопливо перекрестила его вслед. А Гуров, будучи в какой-то мере фаталистом и уверенный в том, что от судьбы не уйдешь, не испытывая никаких внутренних сомнений и тревог, отправился на работу. Руля по московским улицам на своем «Пежо», он целиком ушел в свои размышления и вскоре начисто забыл и про сон Марии, и про какие бы то ни было риски и угрозы.

Миновав Главк, Лев доехал до своего министерства. Созвонившись с главным хозяйственником центрального офиса Уланским, попросил его выкроить время для встречи и беседы. Узнав, что ему звонит Гуров, тот сразу же согласился. Они встретились за чашкой чая в служебном кабинете Васильича. Выслушав Льва, Уланов с ним полностью согласился — и в самом деле, чрезвычайное происшествие с Давишиным выглядит весьма странным и иррациональным. Впрочем, как и сам Давишин.

— Знаешь, Лев Иванович, — отпивая чай, неспешно рассказывал Уланов, — хоть и говорили древние, что о мертвых — или хорошо, или ничего, скажу откровенно: скверноватый он был тип, с «двойным дном». Лицемерный и неискренний. Его у нас, как он только тут появился, прозвали Молчалиным. Мне он никогда не нравился. Таких в народе именуют «тихая сволочь». Он никому никогда не грубил, не хамил. Но он никогда не забывал и своих обид. А задеть его могло даже то, что кто-то на него посмотрел как-то «не так».

Сводить счеты со своими обидчиками Давишин умел и даже любил. Делал он это чужими руками, очень ловко манипулируя людьми. На кого-то руководству министерства вдруг приходил компромат по части его или «бытового разложения», или коррупции, или превышения должностных полномочий. Кто-то в самый неподходящий момент вдруг оказывался жертвой очень ловкой «подставы», организованной непонятно как и неизвестно кем. Хотя для большинства, знавших Давишина, секретом не было, кто все это творит.

— Был у нас тут такой случай… — Отставив чашку, Васильич задымил сигаретой, — В штат одного из наших отделов прислали молодую, перспективную сотрудницу. Давишин, как видно, ее заприметил и начал к ней «подбивать клинья»: то в коридоре ее остановит — у него якобы возникли к ней вопросы, то к себе в кабинет вызовет — дескать, нужна консультация… Но она была девчонка с характером, на его давление не поддавалась. Ходят слухи, что у себя в кабинете он как-то раз попытался взять ее силой. Но она ему влепила такую оплеуху, что у него тут же вся «хотелка» пропала. А через неделю с ней произошла препоганая история. Шла она вечером домой от подруги, и в безлюдном месте на нее вдруг напал какой-то мужик. Ну, она кое-как отбилась и пошла дальше. Вдруг сзади слышит крик. Обернулась, а этот мужик валяется с ножом в груди. Она к нему подбежала, стала вызывать «Скорую». И тут, как по заказу, останавливается машина, из нее выскакивают двое оперов. Ее схватили, тут же нашли «свидетеля», который «видел», что это она мужика ударила ножом.

— Вот это фокус-мокус! — удивился Гуров. — Кстати, что-то такое я слышал… Вроде бы года три назад это было?

— Да, три года назад. Конечно, подстава организована была — супер! Комар носа не подточит… — Васильич вполголоса непечатно выразился. — Это, конечно, не афишировали — еще бы, сотрудница министерства обвиняется в убийстве! На суде обвинение запросило восемь лет, как за умышленное убийство при отягчающих. Хорошо, адвокат оказался парнем хватким, смог доказать, что удар она не наносила, поскольку на рукояти ножа не оказалось ее отпечатков. Кроме того, трассолог установил, что она такой удар, с учетом ее роста, нанести не могла. Максимум, что она сделала, — оттолкнула мужика от себя, и он, упав, сам напоролся на собственный нож. Ну, суд с этим согласился, и ей дали два года условно. Из органов ее, конечно, уволили…

— Ну, то, что это была подстава, устроенная именно Давишиным, я так понимаю, никто и не сомневался? — уточнил Гуров.

— Понятное дело, нет. Как только это случилось, все сразу сказали: он, сука, больше некому! — Уланов потушил недокуренную сигарету и вдавил ее в пепельницу. — Вот зараза! Уже пятый раз пытаюсь бросить курить — и все никак не получается… Вы-то, я так понимаю, не курите?

— Давно уже бросил! — кивнул Лев. — А где она сейчас, та ваша бывшая сотрудница?

— Предполагаете, что она каким-то боком может быть причастна к смерти Давишина? — усмехнулся Васильич. — Сейчас она отсюда далеко. Вскоре после суда они с адвокатом поженились, а потом уехали на Дальний Восток. Видимо, девушка рассудила, что этот урод в покое ее все равно не оставит, и поэтому они с мужем уехали, насколько мне известно, в Хабаровск.

— Но ведь, надо думать, Давишин покушался не только на ту сотрудницу? — вопросительно прищурился Лев. — Вполне возможно, есть и другие жертвы этой «тихой сволочи»? Причем никому не заявлявшие о своих обидах. Но они могли рассказать о случившемся с ними кому-то из близких.

— Да, похоже на то… — сразу же согласился Уланов. — Надо сказать, ходили слухи, что он домогался еще двоих женщин. Но слухи есть слухи, и можно ли им верить, я не знаю. Насколько достоверен данный факт — вопрос очень большой. Так что…

— А вы не могли бы назвать имена тех женщин? — поинтересовался Лев, приглушив голос. — Речь не о том, что я собираюсь их в чем-то подозревать, затевать какие-то следственные действия и тому подобное… Нет, мне просто хотелось бы охватить достаточно широкий круг сотрудников министерства, услышать их мнения, суждения и так далее. Понятное дело, никаких ссылок на вас я делать не собираюсь. Нет, ну если вы сочтете, что это выходит за какие-то этические рамки, то свой вопрос я снимаю.

— А что тут такого? — пожал плечами Васильич. — Назову, почему бы нет? Одна — сотрудница отдела, курирующего ПДН, майор Симакова Анна Валерьевна. Другая — из отдела, ведающего сектором криминалистики, тоже майор Ланина Вера Алексеевна. Обе как специалисты — очень компетентные, как люди — очень порядочные. Что еще сказать? Обе адекватные, настроенные на позитив. Так что общий язык найти с ними можно.

В завершение разговора Уланов рассказал, как найти интересовавших Льва сотрудников министерства. Первый кабинет, куда постучался Гуров, оказался местом работы майора Ланиной. Услышав «Войдите!», он открыл дверь и увидел приятной наружности даму «за тридцать» в форменном кителе. Узнав, по какому вопросу к ней пожаловал знаменитый (именно — знаменитый!) Лев Гуров, хозяйка кабинета охотно согласилась ответить на вопросы нежданного гостя. Высказываясь о том, каково ее мнение о бывшем сотруднике министерства Давишине, Вера Ланина была категорична: