Григорий Жуков - Клятвоотступники

— Будем готовы, — поддержал своего товарища Котов.

Осложнений долго ждать не пришлось. Инструктор отдела административных органов ЦК КП республики Давид Артурович Куртяну появился в кабинете Рыкова в начале рабочего дня. За окном свирепствовала гроза. Сверкали молнии и раздавались удары грома, а потоки воды сплошной стеной падали из темных туч, омывали улицы, превращаясь в грязные ручьи, исчезающие в сточных колодцах. Аккуратно поставив сложенный зонтик у двери, Куртяну пошел навстречу поднявшемуся Рыкову, поздоровался, сел к столу.

— Чем обязан вашему посещению, Давид Артурович? — спросил Рыков. — Вы же не просто так приходите.

— Да, вы правы. Нам не хватает времени на праздные встречи. — Куртяну отряхнул капли дождя с рукавов темно-серого костюма и поправил такого же цвета галстук. — Жалоба на вас поступила, Федор Федорович, о грубейших нарушениях социалистической законности, допущенных вашими сотрудниками в отношении генерального директора Хохлова. Обязан проверить.

— Ну что ж. Проверяйте, раз вам поручено. От работников ЦК у нас секретов нет, — Рыков нажал клавишу внутренней связи: — Вольдемар Александрович, зайдите ко мне.

Через несколько минут в дверях появился Котов.

— Вольдемар Александрович, Давид Артурович прибыл к нам в связи с поступившей жалобой о грубейшем нарушении социалистической законности в отношении подозреваемого Хохлова. Ознакомьте проверяющего с уголовным делом, а также с оперативными материалами, если он потребует, — приказал Федор Федорович.

— Есть, товарищ полковник, — и, повернувшись к Куртяну, спросил: — Может, зайдем ко мне?

— Пойдем к вам, Вольдемар Александрович, — Давид Артурович поднялся с места и, ничего не сказав Рыкову, вышел из кабинета.

С этого момента на несколько дней работа по расследованию уголовных дел практически была приостановлена. Куртяну требовал то разные справки, то брал объяснения от сотрудников следственной группы, то встречался с подозреваемыми, которые еще больше подливали масла в огонь, подавая встречные жалобы. Проверочная папка все больше становилась пухлой. В конце концов Давид Артурович закончил свою работу и свои выводы доложил министру:

— Иван Георгиевич, проверка поступившей в ЦК жалобы мною закончена. Хочу сказать, что при возбуждении уголовного дела против Хохлова допущена предвзятость и жесткость. Начальник отдела милиции товарищ Ситняк поступил правильно, отказав в возбуждении уголовного дела. Хохлов — заслуженный человек, награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, однако вами это обстоятельство не было учтено. Доказательств вины Хохлова не имеется. Во втором уголовном деле также много недоработок. Можно было не возобновлять его производством, но коль это сделали, считаю нужным его прекратить. Моя справка будет доложена второму секретарю ЦК.

— Ваше право, Давид Артурович, кому докладывать справку. Но прошу в ней отметить, что я с вашими выводами не согласен. Вы юрист, ранее работали в прокуратуре республики следователем, скажите, поводы и основания для возбуждения уголовного дела имеются? — спросил министр.

— Формально имеются, но, извините, Иван Георгиевич, ваши сотрудники допустили политическую близорукость. Политика партии, поддерживаемая нашей советской общественностью, идет по линии смягчения законодательства, а этого ваши сотрудники не учли и допустили необоснованную жестокость в отношении заслуженного человека.

— Мне политграмоту читать не нужно. Я прекрасно понимаю эти истины. Но еще раз повторяю, что с вашими выводами категорически не согласен. Надо справедливо разобраться, виновен человек или нет, а этого можно достичь только путем тщательного расследования, не допуская поспешности.

— Спасибо, Иван Георгиевич, за откровенность. Ваше мнение доложу Владлену Порфировичу.

— Доложите.

Через два дня последовал вызов к секретарю ЦК Шламову. Иван Георгиевич положил в папку анализ последних данных работ министерства и зашел к Рыкову.

— Федор Федорович, выезжаю в ЦК по вызову Шламова. Не исключено, что он пригласит вас. Будьте на месте и подготовьтесь к разговору.

— Буду готов, Иван Георгиевич.

В ЦК министра ждали и сразу разрешили зайти в кабинет секретаря. Тот хмуро перебирал листы то ли доклада, то ли справки.

— Здравствуйте, Виктор Яковлевич, — поздоровался Ганчук.

— Садитесь, — не отвечая на приветствие, пригласил Шламов.

Он еще некоторое время не обращал внимания на сидящего за приставным большим столом министра внутренних дел, продолжая читать тщательно отпечатанные листы бумаги. Это был его давно испытанный прием доведения приглашенного до крайней степени волнения, который никогда его не подводил. Не один раз Шламов наблюдал, как, не выдержав психологического напряжения, физически крепкие руководители высокого ранга, чувствующие свою вину во многих прегрешениях, падали в обморок. Но генерал Ганчук терпеливо ждал, когда освободится секретарь и начнет разговор. Сказывались семнадцать лет работы в КГБ, взрастившие его не только как оперативника высокого класса, но и как настоящего волевого человека. В данном случае психологическая атака секретаря ЦК прошла впустую. Наконец Шламов поднял голову и, прищурив правый глаз, посмотрел на спокойное лицо министра.

— Как мне понять ваше несогласие с выводами Куртяну? — спросил он.

— Я ему подробно высказал свою точку зрения и, если позволите, могу ее повторить вам, — ответил Ганчук.

— Не позволю. Она мне известна и подробно изложена вот в этой справке. Мне непонятно одно: как вы, министр, занимающий одну из высоких государственных должностей, не понимаете задач, поставленных партией, и позволяете издеваться над заслуженным человеком, сделав его преступником.

— Хочу поправить вас, Виктор Яковлевич, мы его преступником не считаем, а просто проводим расследование. Только суд имеет право после рассмотрения дела на своем заседании признать человека виновным в совершении преступления, — возразил Ганчук.

— Вы меня не просвещайте. Я прекрасно знаю, что может сделать суд, а что можете вы. Но уже то, что Хохлова допрашивают, бросает тень на этого порядочного человека. Ваш Рыков перестарался. Может, поставить вопрос о его переводе в Белоруссию? Уж больно много идет негатива на вашего заместителя.

— Я буду категорически против. К нам прибыл хороший, порядочный руководитель, профессионал, прошедший школу боев в Афганистане. Есть достаточно людей, которые умышленно будут нагнетать обстановку вокруг Рыкова, и мы это должны учитывать.

— Мне не нравится ваше поведение. Вы по всем поставленным вопросам противоречите. Не этого мы ждали, когда назначали вас на должность министра. Ваше поведение может привести к тому, что бюро ЦК будет вынуждено рассмотреть вопрос, соответствуете ли вы занимаемой должности, — пронзительно рассматривая Ганчука, высказался Шламов.