Саймон Бекетт - Запах смерти

– Жрать захочется – и не в такую выйдешь.

– Неужели у вас ближе магазинов нет?

– Думаете, я поперлась бы в такую даль, если бы были?

На этом наша беседа иссякла. Некоторое время мы ехали молча.

– Лола, – вдруг выпалила она.

– Извините?

– Меня так зовут. Лола.

Враждебность из ее голоса исчезла, оставив лишь усталость. Я посмотрел на нее в зеркальце заднего обзора: она глядела в окно, и лицо ее не выражало ничего.

Имя Лола ей не подходило.

Улица находилась в нескольких сотнях ярдов от рощи, где я увидел ее в первый раз. По обе стороны от проезжей части тянулись цепочки одинаковых блочных домов. Большая часть их выглядела нежилыми; во всяком случае, свет горел в нескольких окнах. Многие дома уже превратились в руины.

– Здесь.

Я остановил автомобиль перед домом, на который она указала. Этот дом не перекрашивали давно, только сияющая лаком входная дверь производила впечатление новой.

Надо же было такому случиться, но дождь закончился, стоило мне выйти из машины. Лола открыла дверцу со своей стороны и выбиралась на тротуар.

– Давайте помогу, – произнес я, протягивая руку к ее пакетам.

– Сама возьму! – отрезала она.

Я отступил на шаг, чтобы не мешать ей. С усилием перехватив пакеты одной рукой, другой Лола на ходу рылась в сумочке в поисках ключей. Однако вместо того, чтобы отпереть дверь, она остановилась, глядя на меня.

– Если ждете, что я вам заплачу, не теряйте времени.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся я. – Я просто хочу удостовериться, что вы справляетесь.

– Как-нибудь справлюсь.

Похоже, я исчерпал лимит общения.

– Что ж, хорошо. Удачи.

Лола не ответила. Я вернулся к машине и чертыхнулся, посмотрев на часы. Мгновение я колебался, не спросить ли у Лолы дорогу к церкви, но решил, что не надо нарываться на новую резкость. Сам найду.

За спиной послышался щелчок отпирающегося замка, за которым вдруг последовал вскрик и звон бьющегося стекла. Я оглянулся и увидел, что один из ее пакетов лопнул и все находившиеся в нем бутылки, банки и свертки рассыпались по земле. В результате упаковки ветчины, сосисок и битые яйца лежали в центре расползавшейся по мокрому асфальту белой молочной лужи.

Я подставил ногу, останавливая готовую провалиться в сточную решетку банку консервированной фасоли, потом подобрал ее и несколько других банок, откатившихся в мою сторону. Лола застыла в дверях и смотрела на катастрофу, словно не веря своим глазам. Я подошел к ней с подобранными продуктами.

– Могу я занести это в дом? – спросил я.

– Я сказала: в помощи не нуждаюсь.

Она сунула пакеты куда-то за дверь, потом повернулась и начала брать у меня из рук банки. Дверь за ее спиной оставалась открыта, и откуда-то из глубины дома послышался стон. Я заметил, как недовольно сжала губы Лола, но отозвалась, лишь когда стон повторился, на сей раз громче.

– Слышу, слышу. Дай мне войти.

Стонал явно человек, не животное. Я попробовал заглянуть в дом. Там царила темнота, но я разглядел упаковку, вывалившуюся из одного пакета. Памперсы для взрослых.

– Все в порядке? – спросил я.

Лола посмотрела на меня так, словно я сморозил глупость.

– Вам-то какое дело?

Я вздохнул, простившись с мыслью успеть на собрание.

– Послушайте, почему бы мне не убрать все это, пока вы разберете покупки?

Я даже не понял, разозлилась Лола или просто удивилась. Она смотрела на меня, как на невиданную диковину. Потом выхватила у меня из рук последнюю консервную банку.

– Оставьте нас в покое!

Дверь захлопнулась у меня перед носом.

Первые десять минут собрания я пропустил. Хотя церковь находилась совсем недалеко от того места, где жила пожилая женщина, дорожные указатели там отсутствовали, а я опаздывал. Мне пришлось включить карту в мобильнике, и она привела меня на улицы, по которым я раньше проезжал, и уже с них свернуть на нужную. Дождя не было, если не считать нескольких редких капель, но низко клубившиеся тучи убеждали меня в том, что этот перерыв временный. Я запер автомобиль и поспешил перейти дорогу.

Церковь оказалась мрачным зданием эдвардианской эпохи с нелепой пристройкой 1970-х годов, прилепившейся к ней с одной стороны. Стоило мне перешагнуть порог, как на меня накатила волна влажного воздуха и запаха мокрой одежды. Стены украшались плакатами различных общественных мероприятий; к одной из стен прислонялся порванный, сложенный батут. Я ожидал, что непогода отпугнет участников, однако небольшой зал был забит до отказа. Свободных стульев не было, и люди стояли у задней стены и в проходах. Кто-то уже начал выступление, и искаженный дешевой электроникой голос гремел в динамиках.

За столом на сцене сидели перед микрофонами пять или шесть человек. Говорившая находилась посередине: усталого вида женщина с короткой стрижкой, вся в бусах и браслетах.

В торце стола, чуть поодаль от остальных стоял пустой стул. Смотрелся он на этой сцене как-то странно, словно его поместили сюда специально. Ближе других к нему за столом сидел мужчина – тот самый, что выступал на демонстрации перед больницей. Как и в прошлый раз, он был в черной куртке, джинсах и белоснежной рубашке. Ничего особенного, и тем не менее из всех присутствующих за столом он производил наиболее яркое впечатление, приковывая к себе внимание. Выступавшая женщина постоянно поглядывала в его сторону, будто ожидая одобрения. И когда он кивнул своей бритой, блестевшей, как бильярдный шар, головой, женщина даже покраснела.

Я заметил свободное место у стены и пробрался к нему. Хотя я изо всех сил старался делать это бесшумно, мое появление не осталось незамеченным. Повернувшись лицом к сцене, я понял, что за мной наблюдали и смотрел на меня тот самый мужчина.

Накануне я решил, что мне это показалось, но теперь в том, что он меня узнал, не осталось сомнений. Мужчина кивнул мне и снова повернулся к выступавшей.

Кто он? Озадаченный, я напрягал память в поисках ответа. Если мы и встречались, я этого не помнил, а вот мужчина явно меня узнал. Я продолжал размышлять, пока меня не тронули за рукав.

– Вот не ожидал встретить вас здесь, доктор Хантер, – раздался знакомый голос.

Даже не успев оглянуться, я по выговору узнал Уэлана. Инспектор улыбнулся женщине, которая уступила ему место рядом со мной, и поднял голову.

– Вы прямо напрашиваетесь на неприятности, – прошептал он. Если Уэлан и заметил, как кивнул мне мужчина на сцене, виду он не подал. – Каким ветром вас сюда занесло?

– Простое любопытство, – ответил я, тоже понизив голос. Не мог же я признаться, что мне просто нечего делать?

– А старший инспектор Уорд знает об этом?

– Я сам об этом не знал еще час назад. – Будь у меня такая возможность, я бы обсудил это с Уорд, но я не видел в этом необходимости: в конце концов, это открытое собрание. – А вы-то сами что здесь делаете?