Геннадий Сорокин - Скелет в семейном альбоме

На этом серьезный разговор между нами закончился. Спать мы легли уже за полночь, на разных кроватях. Полежав в одиночестве минут пять, я перебрался на кровать к Лизе.

– Ты же обещал! – Она попыталась столкнуть меня, но в итоге уступила мне место, и сама отодвинулась к стене.

– Я ничего не нарушаю! – зашептал я. – Полежим вместе пару минут, и я уйду к себе на кровать. Две минуты, Лиза, всего две. Давай я поцелую тебя перед сном. Один раз… Не, не так. Лиза, ты расслабь губы, не сжимай их… Давай еще раз попробуем… У тебя упругая бархатистая кожа. Ты до глубокой старости будешь оставаться очень привлекательной женщиной. Закрой глазки, я поцелую их… Лиза, не крутись ты так! Я же не вампир, я не собираюсь тебя в шею кусать. Лежи спокойно. Я только один раз поцелую тебя вот сюда… и сюда… и сюда…

К утру мы подошли к той грани, за которой начинались новые отношения. Оставалось сделать всего один шаг, но мы оба, не сговариваясь, остановились.

– Только не здесь! – устало прошептала Лиза. – Я не хочу, чтобы кто-то видел, что между нами было.

– Скажи: «Я – твоя», и оставим все до следующего раза, – согласился я.

– Конечно, твоя, чья же еще? – обняла меня Лиза. – Стала бы я лежать раздетая с мужчиной, который мне не нравится.

– Я тебя больше не отпущу от себя.

– Не отпускай, только не будем спешить. Не все так быстро. Мне надо привыкнуть, что в моей жизни появился человек, с которым все будет по-другому. Ключи я твои брать не буду, сам в гости приведешь.

– Когда?

– Когда скажешь, тогда и пойдем.

– На сей раз не сбежишь? – без малейшей иронии уточнил я.

– Чего бегать? – не менее серьезно ответила Лиза. – Все и так понятно. Отбегалась.

После обеда настала пора уезжать. В фойе нас провожали Валентина Павловна и Касим.

– Андрей, это наш скромный подарок. – По знаку Журбиной дежурная администратор принесла большого надувного жирафа. – Бери, Ариночка, вспоминай, как с тетей Валей белок кормила. Ты еще приедешь ко мне в гости?

Арина, не отвечая на вопросы, схватила жирафа, крепко прижала к себе. Игрушка была большая. Если поставить на ноги, то ростом как раз с Арину.

– Валентина Павловна, – сказал я, рассматривая подарок, – в наших магазинах я таких жирафов не видел. У нас вообще никаких игрушек нет. Под Новый год я Арине куклу искал, так проще автомат Калашникова купить, чем хорошую игрушку.

– Этого жирафа из Москвы привезли. Для милого дружка – сережку из ушка! – Журбина ласково потрепала Арину по голове. – Сын Касима в пятницу слетал в Москву и нашел в «Детском мире» подходящего жирафика. Ты довольна, девочка моя?

Арина закивала головой. Она была так рада подарку, что забыла все слова благодарности.

– Всего хорошего, Андрюша. – Валентина Павловна пожала мне руку на прощание. – Лиза, приятно было с тобой познакомиться. Приезжайте с Андрюшей, всегда будем вам рады. Арина, не скучай!

Знакомый Журбиной довез нас до города. Я оказался в положении паромщика из загадки про волка, козу и капусту.

«Если пойти провожать Лизу, то куда девать Арину? Если вначале завести дочку домой, то Лиза что будет делать, в подъезде меня ждать или вместе со мной к Наталье пойдет? Куда ни кинь, всюду клин!»

Выход из положения нашла Елизавета.

– Вези Арину домой. Завтра позвонишь мне на работу, и я скажу, где мы увидимся.

Наталья была дома одна. Встретила она нас неласково, как видно, дела ее на личном фронте шли неважно.

– Где это ты такого жирафа купил? – безразличным тоном спросила Наталья. – Раздень Арину, у меня каша варится, не могу от плиты отойти.

Она пошла на кухню. Дочка внимательно посмотрела ей в спину и отчетливо сказала:

– Мама, иди сюда!

Наталья замерла в дверном проеме, медленно-медленно, как в замедленной киносъемке, повернулась к нам.

– Мама, жираф! – Арина протянула Наталье игрушку. – Он мой друг.

– Андрюша, Арина разговаривать начала? – потерянным голосом спросила Наталья. – Давно? Ты почему мне ничего об этом не сказал?

Тут до нее дошло, что дочка не просто начала разговаривать, а стала сразу же говорить осмысленными предложениями.

– Арина, доченька моя! – Наталья бросилась перед Ариной на колени, стала целовать ее в щеки, в лоб, в растрепавшиеся волосы. – Андрюша, что ты стоишь, как неродной? Разувайся, проходи. Я сейчас стол накрою, выпьем по рюмочке, расскажешь мне, как все произошло.

– Наташа, я, пожалуй, пойду, – неуверенно сказал я.

– Не будь сволочью! – перебила меня Наталья. – Оставайся и расскажешь, как Арина начала говорить. У нас такое событие, а ты хочешь увильнуть? Ты, Андрей, как был эгоистом, так и остался им. Скажи, у тебя что, много срочных дел? Тебе уже дочка совсем безразлична стала?

С кухни потянуло сгоревшей манной кашей. Наталья оставила дочь на меня и побежала устранять аварию. Я скинул туфли и стал раздевать Арину.

За столом, под коньячок, рассказывая Наталье о приключениях Арины в «Изумрудном лесу», я вдруг отчетливо понял, что Наталья стала неинтересна мне как женщина. С появлением Лизы она стала мне чужой.

«Вот так все кончается, – подумал я. – Была любимая женщина, а стала просто женщина, и по воле случая мать нашего совместного ребенка. Дочка у нас общая, а мы – навсегда чужие».

В понедельник двенадцатого июня рейсом из Москвы в наш город прилетел вор в законе Дато Батумский с сопровождающей свитой. Его встречала представительная делегация местных преступных авторитетов. По их требованию администрация аэропорта разрешила автомобилям встречающих подъехать за гостем к трапу самолета.

На двух «девятках» и двух «Волгах» кортеж нового теневого правителя области двинулся в город. На трассе из аэропорта попутные «Жигули», идущие впереди головной машины кортежа, резко затормозили и остановились посреди дороги. Одновременно второй автомобиль, идущий по встречной полосе, блокировал оставшийся участок дороги.

Из «Жигулей» вышли два молодчика с автоматами Калашникова наперевес. За ними следом – высокий парень, одетый во все черное. Поблескивая медальоном-черепом на шее, незнакомец громко сказал:

– Внимание, недоноски! Запоминаем мантру: один рыпнется – всех положим!

Сопровождаемый одним из автоматчиков парень в черном прошелся вдоль кортежа, заглядывая внутрь автомобилей. У «Волги» с Дато Батумским остановился.

– Вот этот, на заднем сиденье! – Незнакомец показал на высокопоставленного гостя.

Трое дюжих молодцов выволокли Дато Батумского из машины и стали избивать его ногами и милицейскими резиновыми дубинками, с размаху пару раз приложили лицом о капот «Волги».

– Я же по-человечески сказал, чтобы никаких иноземцев в области не было. – Незнакомец подошел к Дато Батумскому, брезгливо осмотрел его разбитую в кровь физиономию. – Ты, джигит, русский язык понимаешь? Я даю тебе ровно сутки. Если завтра ты мне встретишься, то я прикажу повесить тебя на первом же фонарном столбе. Ты меня понял, уважаемый?