Инге Кристенс - Руны смерти, руны любви [litres]

– Нам не дано этого понять, потому что мы живем в другое время, но культ жертвоприношений неспроста присутствовал у всех древних цивилизаций. В этом есть какой-то глубинный смысл, который очень полезно было бы постичь и нам. Без жертвы нет блага, недаром же сам Один повесился на Иггдрасиле [86] Согласно легенде верховный бог Один повесился на Мировом дереве Иггдрасиль и провисел на нем в течение девяти дней и девяти ночей, чтобы получить знание рун. , чтобы узнать руны…

Глаза у него при этом горели, а ноздри тонкого породистого носа раздувались, как паруса под ветром. У Нильса было красивое лицо, которое нисколько не портил чересчур массивный подбородок. Слева и сбоку на шее, прямо над воротником джинсовой рубашки, был вытатуирован похожий на свастику символ Торсамар, [87] Thorshamar (дословно «Молот Тора») – древний скандинавский символ силы. а на тыльной стороне правой ладони – замысловатая кельтская плетенка в виде шестиугольной звезды. Сразу видно настоящего скандинава.

– Чем крупнее просьба, тем дороже должна быть жертва. Сын или брат – что может быть дороже? Но сыновей и братьев мало, потом с ними жаль расставаться, поэтому у наших предков существовал очень интересный обряд, называемый «эрсатнин». Согласно этому обряду жертва усыновлялась и потом уже совершалось жертвоприношение…

Настоящий скандинав столь увлеченно развивал тему жертвоприношений, что Рикке заинтересовалась и, презрев общепринятые правила этикета (вернее, понадеявшись на то, что в этом мирке они не очень строги) влезла без приглашения в разговор незнакомых людей.

– Человек нигде и никогда не может обойтись без обмана, – громко сказала она. – Даже принося жертву богам надо словчить! Интересно, неужели наши предки надеялись на то, что боги не заметят их хитрости? Это всемогущие-то боги?

Приятели настоящего скандинава немного удивились, во взгляде одного даже мелькнуло что-то вроде осуждения, но сам скандинав расплылся в улыбке и возразил:

– Ну что вы, никакого обмана не было! Усыновление делалось по полному обряду со смешением крови в чаше и питьем из нее. После завершения обряда тот, кого приносили в жертву, считался настоящим сыном… Богов не принято обманывать.

– Все равно, что-то такое, «левое» [88] Намек на Либеральную партию Дании, самую крупную в стране, славящуюся различными хитрыми уловками на грани обмана. Сокращенное название партии – «Венстре», то есть «левая». в этом есть, – улыбнулась Рикке. – А если надо было принести в жертву женщину, то ее официально брали в жены?

– Не только. Женщина становится женой после того, как ее… – настоящий скандинав не сразу нашел нужное слово, но в итоге выбрал вежливый библейский глагол, – познают.

До этого Рикке присматривалась к нему, а сейчас – заподозрила.

– Наверное, у наших предков был красивый обряд бракосочетания, – мечтательно сказала она, не давая разговору прерваться. – И очень сложный…

– До предела простой, – ответил настоящий скандинав. – Суть заключалась в обмене обручальными кольцами, подаваемыми друг другу на острие меча или кинжала.

Рикке представила его в роли Татуировщика. Приводит жертву в подвал, угрозами заставляет совершить бракосочетание по обряду викингов, насилует, то есть «познает» и душит – приносит жертву… А для чего татуировка?

Затрагивать тему татуировок прямо сейчас не стоило. Серийные убийцы постоянно начеку. Весь мир против них, то есть – они против мира. Одним неосторожным словом можно испортить все дело. Поэтому Рикке выдала самую обворожительную улыбку из своего арсенала и томным голосом проворковала:

– С вами так интересно! Вы так много знаете…

– Нильс Лёвквист-Мортен, художник, культуролог и любитель скальдической поэзии, – представился настоящий скандинав, выхватывая из нагрудного кармана рубашки визитную карточку. – А это мои друзья…

Имена спутников Нильса Рикке не запомнила, потому что они, будучи людьми деликатными и понятливыми, сразу же вспомнили о каких-то неотложных делах и оставили их вдвоем. По тому, как Нильс смотрел на Рикке, было видно, что она ему нравится, Рикке старательно изображала то же самое. Они походили немного по галерее, продолжая обсуждать древних скандинавов с их обычаями (обсуждение заключалось в том, что Нильс говорил, а Рикке слушала и восхищенно на него пялилась), а затем Нильс предложил поехать в ресторан «Коккериет». Заведение было не самым паршивым в Копенгагене – Нильс явно старался произвести впечатление. Поскольку располагалось оно на людной Кронпринцессгэд, недалеко от Новой королевской площади, Рикке приняла предложение без опаски. Только уточнила, что за себя заплатит сама, так как не собирается быть кому-то обязанной. Нильс воспринял это заявление без особого энтузиазма, но перечить не стал.

За четыре проведенных вместе часа, Рикке узнала об Нильсе много, потому что тот охотно рассказывал о себе. Когда-то серьезно занимался живописью, потом оставил, потому что понял – вторым Матиссом ему не быть. Сейчас зарабатывает на жизнь статьями об искусстве, сотрудничает с доброй дюжиной изданий, не бедствует. Живет в большом доме рядом с Дегнемосен-парком. Одинок, но мечтает встретить женщину, которая будет его понимать и так далее.

Попутно Нильс дважды сравнил себя с Локи, богом хитрости и обмана, сообщил, что ему несвойственно испытывать угрызения совести, что его редко посещают сомнения, и дал понять, что ему нравится манипулировать людьми. Вполне достаточно, чтобы Рикке смогла заподозрить в нем социопата. Особенно, с учетом интереса к жертвоприношениям и того, с каким вдохновением вещал о них Нильс в галерее.

Разговор о живописи сам собой перешел на Нильса. Рикке задала вопрос, Нильс, не без некоторого смущения, признался, что когда-то считал себя художником. Рикке заявила, что непременно хочет взглянуть на картины Нильса. Нильс ответил, что это, вообще-то, рисунки и пригласил ее к себе домой, но Рикке, разумеется, не собиралась туда ехать. Насчет того, что Нильс мог быть Татуировщиком, стопроцентной уверенности у нее не было, а вот в том, что дома он ее изнасилует, Рикке не сомневалась. Интуиция подсказывала.

Когда Нильс начал буквально исходить похотью (у него даже дыхание стало сбиваться) и рискнул погладить Рикке по колену, она поняла, что пора закругляться. «Вспомнила», что ей завтра надо проводить тестирование новых сотрудников (Нильсу Рикке представилась психологом из сети «Юск» [89] JYSK – датская розничная сеть (мебель, декор и т. д) ), а она еще не подготовилась. Договорились созвониться как-нибудь и встретиться снова. Продолжить знакомство с Нильсом Рикке определенно хотелось, только надо было получше продумать линию своего поведения и помнить о безопасности. Еще бы придумать, как можно взглянуть на картины, не посещая дом Нильса… Попросить сфотографировать самые удачные и прислать ей фотографии по почте? Неестественно, как-то. Нет, гораздо удобнее заехать на минуточку домой к Нильсу, и, не отпуская такси, быстро познакомиться с его творчеством. Для того, чтобы найти или не найти сходство с рисунками Татуировщика, много времени не надо, а при ждущем у дома таксисте Нильс не рискнет ни насиловать Рикке, ни, тем более, убивать ее. А подобную ситуацию смоделировать в реале не так уж и сложно.