Ларс Кеплер - Соглядатай

— Хорошо.

— Эрик, комиссар особо спрашивала о тебе… Это я виновата. Случайно сказала, что ты лучший.

— Не пытайся подсластить пилюлю. — Эрик медленно, пошатываясь, встал, провел рукой по лицу и, опираясь о мебель, подошел к письменному столу.

— Ты встал, — весело констатировала Нелли.

— Да, но я…

— Тогда я говорю полиции, что ты уже едешь.

Черные носки с запылившейся подошвой лежали под столом вместе с длинным чеком такси и зарядным устройством для телефона. Эрик нагнулся за носками — пол поплыл ему навстречу, и Эрик упал бы плашмя, если бы не успел опереться на руку.

Лежавшие под столом предметы слиплись вместе, потом разъехались в двойных кольцах. Резко светились серебристые маркеры в стаканчике.

Эрик потянулся за полупустым стаканом, выпил воды, подумал: надо взять себя в руки.

Больница Каролинского университета — одна из крупнейших в Европе, здесь работают более пятнадцати тысяч врачей. Чуть в стороне от огромного больничного городка расположено психиатрическое отделение. Если смотреть сверху, строение напоминает ладью викингов, но если приближаться к нему через парк, то оно ничем не отличается от прочих построек. Сейчас никотиново-желтая штукатурка фасада еще была влажной после дождя, ржавая вода бежала по водосточным трубам, из подставки для велосипедов торчало переднее колесо с замочком.

Под шинами автомобиля медленно захрустел гравий, когда Эрик свернул на парковку.

Нелли ждала его, стоя на ступеньках с двумя стаканчиками кофе в руках. Эрик не смог удержаться от улыбки, видя ее довольное лицо и наигранно-ленивый взгляд.

Довольно высокая, стройная, с осветленными, безупречно уложенными волосами, со вкусом подкрашенная.

Эрик довольно много общался с Нелли и ее мужем Мартином и за пределами больницы. Нелли можно было бы и не работать — Мартин был главным владельцем «Датаметрикс Нордик» [2] «Датаметрикс Нордик» — телекоммуникационный концерн, дочернее предприятие шведского «Tele2». .

Увидев, как «БМВ» Эрика заворачивает на парковку, Нелли пошла ему навстречу. Подула на один стаканчик с кофе, осторожно отпила из другого, потом поставила оба на крышу машины и открыла заднюю дверцу.

— Не знаю, в чем там дело, но вид у комиссара озабоченный. — Нелли протянула Эрику стаканчик между сиденьями.

— Спасибо.

— Я объяснила, что мы всегда соблюдаем интересы пациента. — Нелли уселась и захлопнула дверцу, — О черт… Прости. Есть салфетки? Я пролила кофе… на твое сиденье.

— Оставь.

— Ты сердишься? Конечно, сердишься.

Аромат кофе наполнил салон; Эрик на секунду закрыл глаза.

— Можно узнать, о чем они говорили?

— У меня не так здорово получается ладить с этой чертовой… я хотела сказать — приятной дамой из полиции.

— Есть что-нибудь, что я должен узнать, прежде чем войду? — Эрик открыл дверцу.

— Я сказала ей, что она может подождать в твоем кабинете и порыться в ящиках.

— Спасибо за кофе… за оба стаканчика. — Эрик вылез из машины одновременно с Нелли.

Заперев дверцу, он сунул ключи в карман, провел рукой по волосам и зашагал к клинике.

— Я пошутила насчет ящиков! — крикнула Нелли ему вдогонку.

Эрик поднялся по ступенькам, повернул направо, вставил карточку в считывающее устройство, набрал код и пошел дальше по коридору, к своему кабинету. Он все еще чувствовал вялость. Надо как можно скорее избавиться от последствий снотворного. Из-за таблеток он засыпал слишком глубоко. Принимать их — все равно что напиваться. Его наркотические сны начинали отдавать клаустрофобией. Вчера Эрику приснились две кошмарные сросшиеся вместе собаки, а неделю назад он уснул здесь, в клинике, и ему снилось что-то про секс с Нелли. Сейчас сон уже почти стерся из памяти, но Нелли в нем стояла на коленях и оставила ему холодный стеклянный шарик.

Мысли рассыпались, когда Эрик увидел комиссара; она сидела в его кресле, положив ноги на корзину для бумаг. Одной рукой гостья обнимала свой огромный живот, в другой держала банку кока-колы. Лоб собран морщинами, подбородок опущен на грудь, дышит полуоткрытым ртом.

Полицейский значок и удостоверение лежали на письменном столе Эрика; женщина вяло указала на них и представилась:

— Марго Сильверман… уголовная полиция.

— Эрик Мария Барк, — Эрик пожал ей руку.

— Спасибо, что приехали сразу же. — Она облизала губы. — У нас свидетель в состоянии шока… Все говорят, надо привлечь вас. Мы уже четыре раза пытались допрашивать его, но…

— Я только замечу, что нас в группе пятеро и я сам обычно не участвую в допросах преступников или подозреваемых.

Отражение потолочной лампы скользнуло в светлых глазах Марго. Кудрявые волосы начали выбиваться из толстой косы.

— О’кей, но Бьёрн Керн — не подозреваемый. Он работал в Лондоне и находился в самолете, когда убили его жену. — Марго смяла банку из-под колы, тонкий металл затрещал.

— Это я знаю.

— Он приехал на такси из Арланда и обнаружил ее мертвой, — продолжила Марго. — Мы не знаем точно, что он сделал, но сложа руки не сидел. Протащил убитую жену через весь дом… Неизвестно, где она лежала сначала, мы нашли ее в спальне, уложенной в постель… Бьёрн прибрал в доме, вытер кровь… По его словам — ничего не помнит, но мебель переставлена, окровавленный коврик — в стиральной машине… Бьёрна нашли больше чем в километре от дома, сосед поехал за ним следом, он так и шел в окровавленном костюме и босиком.

— Разумеется, я пойду к нему, — сказал Эрик, — но прямо скажу, что форсировать допрос — ошибка.

— Он должен заговорить сейчас, — упрямо сказала Марго и снова хрустнула банкой.

— Понимаю вашу фрустрацию, однако он может погрузиться в психоз, если вы станете слишком давить на него… Дайте ему время, и он начнет давать показания.

— Вы помогали полиции, так ведь?

— Много раз.

— Но сейчас… речь идет о втором случае в серии убийств.

— В серии, — повторил Эрик.

Лицо Марго посерело, тонкая подводка на веках казалась ярче в свете лампы.

— Мы выслеживаем серийного убийцу.

— Я все понимаю, но пациент должен…

— Этот убийца сейчас в активной фазе и не успокоится сам по себе, — перебила она. — А Бьёрн Керн — это просто катастрофа. Сначала он бродил по дому и уничтожил все улики на месте преступления до того, как приехала полиция… а теперь из него невозможно слова вытянуть и узнать, как все выглядело вначале.

Марго спустила ноги на пол, прошептала, что пора уже браться за работу, и села, выпрямив спину и сопя.

— Давить на него сейчас — значит рисковать, что он закроется окончательно. — Эрик отпер березовый шкаф и достал чехол из искусственной кожи, для камеры.

Марго поднялась, поставила наконец банку на стол, взяла свой значок и, переваливаясь, пошла к двери.