Ларс Кеплер - Соглядатай

Ближайшим к дому номер пять по Сультвэген оказался не патрульный автомобиль, а дежурный в штатском. Он был на месте всего через семь минут после того, как запись попала в полицию.

Прошла целая вечность, прежде чем Адам снова увидел Марго. Она медленно спустилась, держась за перила, и замерла, обхватив живот рукой. Кончик носа побелел, лоб блестел от пота. Марго подошла к Адаму, тихо рыкнула полицейским:

— Да снимите же, на хрен, наручники!

Те кинулись освобождать Адама. Он помассировал запястья и встретился с ней глазами; увидел расширенные зрачки, ощутил, как внутри поднимается дурнота.

— Что там? — испуганно спросил он.

Марго покачала головой, подошла ближе, быстро глянула на дом, потом снова посмотрела на него.

— Адам, мне так жаль. Я не могу выразить, как мне жаль.

— Чего? — напряженно спросил он и открыл дверцу.

— Сиди.

Но он вылез из машины и встал перед Марго со странным ощущением невесомости в теле.

— Это из-за Катрины? — спросил он. — Просто скажи. Она ранена?

— Катрина мертва.

— Я видел ее в дверях, я видел ее…

— Адам, — прервала его Марго.

— Ты уверена? Ты говорила с врачами «скорой»?

Марго обняла его, но он вырвался, отшатнулся назад. Темные ягоды ежевики качались на тонкой ветке.

— Мне страшно жаль, — повторила она.

— Ты уверена, что она мертва? То есть «скорая»… Что тогда здесь делает «скорая», если она…

— Катрина останется здесь, пока техники не обследуют место преступления.

— Она в прихожей? Я могу узнать, где она?

— В котельной. Наверное, она пряталась в котельной…

Адам посмотрел на Марго, и боль в бедре вдруг стала кричащей, пронзительной. Он увидел, как полицейские выходят из дома, как собираются для совещания перед следовательским автобусом.

Осознание пришло мгновенно. Его жена была почти спасена, но он выстрелил в полицейского, который уже выводил ее из дома.

— Я выстрелил в своего коллегу, — сказал он.

— Выкинь пока это из головы… Переночуешь у меня, я позвоню шефу.

Марго хотела взять его за руку, но Адам отпрянул.

— Мне надо побыть одному… извини, я…

Вертолет висел поодаль — похоже, над спортивным полем.

— Проповедника взяли? — спросил Адам.

— Адам, мы его возьмем, он здесь, поблизости, мы подняли на ноги всех.

Адам несколько раз кивнул и снова отвернулся.

— Погоди секунду, — прошептал он, сделал несколько шагов и провел пальцами по ветке куста.

— Побудь здесь, — сказала Марго.

Адам пристально посмотрел на нее, после чего, потерянный, пошел бродить по саду. Закрыв руками лицо, он притворился, что пытается осмыслить слова Марго, но сам он знал, что должен увидеть Катрину: он не верит полицейским, так быть не может, не сходится, все это не имеет никакого отношения к Катрине.

Адам брел вокруг дома. В нестриженой траве лежал зеленый шланг. Мелкие мошки роились в синем свете мигалок. На заднем дворе темнота была гуще.

Адам увидел самого себя черным силуэтом в красном куполе круглого гриля. Зайдя за угол, он увидел, что дверь подвала открыта. Веревка перерезана. Он вошел. Свет внизу горел.

Было слышно, как на верхнем этаже суетятся люди. Техник раскладывал пластины для передвижения по месту преступления.

Адам сделал еще шаг — и увидел Катрину в холодном свете люминесцентной лампы. Она сидела, привалившись к тепловому насосу, повсюду кровь — на мягких штанах, на футболке, на полу. Волосы заправлены за ухо, но большая часть лица отсутствовала, оно было изрезано в лохмотья. Темная кровь блестела на груди, левая рука словно обхватила пальцы правой.

Адам отшатнулся, услышал собственное дыхание, опрокинул пакет с моющим средством, наткнулся на собственные резиновые сапоги и вернулся в сад.

Он задыхался, но не мог вдохнуть достаточно воздуха и сунул пальцы в рот.

Он перестал понимать происходящее.

Тревожный звонок поступил полчаса назад — и вот уже ничего нельзя изменить.

Возвращаясь мимо кучи компоста, Адам вдруг услышал, как в лесу хрустнула ветка. Кто-то из полицейских обошел дом, позвал его, но Адам уже спешил к опушке на звук — кто-то пробирался среди деревьев.

Позади зажглись прожекторы, и сад наполнился светом. Стволы деревьев светились серым, будто покрытые слоем пепла. Адам словно очутился в подземном лесу.

Впереди, метрах в двадцати, стоял и смотрел на него какой-то человек. Их взгляды встретились, и доля секунды понадобилось Адаму, чтобы сообразить, кто перед ним.

Этот психиатр, Эрик Мария Барк.

Словно молния сверкнула у Адама в голове, и он понял все. Понимание было мгновенным, словно полено разлетелось под лезвием топора.

Адам нагнулся и рванул с лодыжки маленький пистолет. С треском отклеилась липучка. Адам сунул патрон, вскинул пистолет и выстрелил.

Пуля ударила в ветку перед лицом Эрика и ушла в сторону, щепки взметнулись в воздух, и Адам увидел, как психиатр пятится.

Дрожащими руками он попытался опустить прицел, психиатр продолжал отступать, и Адам снова выстрелил. Пуля просто исчезла, качнулись темные ветки.

Адам увидел, как психиатр убегает, скользит вниз по склону и исчезает за толстым стволом. Адам последовал было за ним, но потерял из виду. Полицейские уже спешили на звук выстрелов, вся опушка наполнилась светом прожекторов.

— Брось оружие! — крикнул кто-то. — Адам, брось оружие!

Адам обернулся и поднял руки.

— Убийца в лесу! — выдохнул он. — Это тот гипнотизер, тот чертов гипнотизер!

Эрик перевел дыхание и посмотрел вверх, на ночное небо и черные кроны деревьев. Он, должно быть, потерял сознание, когда упал. Спину жгло. Наверное, ободрал кожу, когда съезжал по склону.

Он поднялся, оперся рукой о скалу, вдыхая запах мха и многоножки, поднял взгляд и увидел яркий свет, колеблющийся над деревьями.

Пригнувшись, Эрик продрался сквозь густые заросли, отвел в сторону ветку и побежал прочь от обрыва.

Собачий лай вдалеке смешивался с приближающимся треском вертолета.

…Эрик шел за проповедником по узкой тропинке, но в чаще стало так темно, что Эрик потерял его из виду. Он постоял, прислушиваясь, но услышал только ветер в ветвях высоко над головой. Он решил уже вернуться к автомобилю и подождать там, когда на улице по ту сторону леса завыли сирены машин экстренного вызова.

Эрик пошел на звук, надеясь, что Йона направил полицию по верному следу. Может быть, полицейские уже схватили проповедника.

Лес был густым, на дороге постоянно попадались валуны, и Эрик не сразу сориентировался в темноте, но в конце концов различил между деревьями синий свет мигалок. Внезапно прямо перед ним возник Адам Юссеф из уголовной полиции.

Адам посмотрел мне в глаза и выстрелил, размышлял Эрик, убегая вниз по склону. В чем дело? Что случилось в «Зоне» после того, как я ушел?