Агата Кристи - Операция «Катамаран». Падение. После похорон

Франк вошел в квартиру Эрика Смедера. Должно же быть что-то в квартире, что поможет ему, подскажет решение. Ему очень этого хотелось. Он еще раз шаг за шагом изучил комнату. Без определенной цели вышел на балкон, еще раз осмотрелся.

Должно быть хоть что-то, что оставляет после себя человек в том месте, где он живет, спит, ест. Если он вообще жил здесь! Впору сомневаться. Он прошел в небольшую ванную комнату. Рядом с зеркалом висел белый медицинский шкафчик, предназначавшийся скорее всего для туалетных принадлежностей. Не слишком ли много косметики? Зубная паста и мыло. Он поднес его к носу. Сильный запах, напоминающий духи. Крем «Нивея», лосьон после бритья, дезодорант, питательный крем для сухой кожи, маленький флакон духов. Интересно, что здесь делают духи? На этикетке написано: «для мужчин», но запах резковат. Правда, сам Франк в этом отношении не типичен, к тому же находится в возрасте, когда можно обойтись водой, мылом и зубной настой. А в критические минуты — дезодорантом.

Франк пошел в спальню. Еще раз просмотрел белье, ничего интересного. Обычное белое мужское белье. По сезону короткие трусы, майки с рукавами и без рукавов. Хорошего качества.

Когда слабо скрипнула входная дверь, ведущая с лестницы в прихожую, Франк застыл в напряжении, будто приготовился к прыжку.

Прислонился к двери в прихожую, но вошедший так же осторожно прислушивался к звукам из спальни. Скорее всего тот отправился в гостиную. Франк дал ему время открыть дверь и окаменеть от неожиданности.

Незнакомец был одет столь же практично, как и сам Франк. Джинсы, клетчатая рубашка, красные спортивные туфли. Он был выше и сильнее Франка, моложе, скорее всего ему чуть за двадцать. Франк не смог тут же узнать его, но вспомнил, что они уже встречались в полиции. Попытался улыбнуться:

— Привет, ко мне в гости?

Пришелец быстро оправился от испуга, мобилизовав на сопротивление все свои внутренние силы. Быстрым, точным ударом незнакомец перебросил Франка через кровать, тот стукнулся шеей и головой о стенку и очутился на полу за кроватью с задранными вверх ногами в спортивных туфлях фирмы «Адидас». Гость получил явное преимущество. Франк вскочил на ноги: «Какого черта ты…» — но обидчик уже выскочил из квартиры и помчался вниз по лестнице. Франк пулей вылетел на лестницу, но не решился сесть в лифт, боялся, что странный гость попытается ускользнуть. В их деле и так много что ускользает.

Петер Франк не побежал вниз по ступенькам. Он спрыгнул на следующий этаж, опершись руками на перила и перенося тело на лестницу маршем ниже. Тот парень тоже, видимо, хорошо знал эту технику, ибо расстояние между ними не сокращалось. Парню удалось выбежать первым, хотя он и сбил с ног у входа в подъезд пожилую женщину, и она, всхлипывая, сидела на каменной плите перед дверью, когда Франк промчался мимо нее к «вольво». Но у него, к сожалению, не было шансов догнать мотоцикл «Хонда-500», стремительно сорвавшийся со стоянки.

«Вольво» в принципе могла ехать быстрее, но в городском движении приходилось считаться со многими правилами, и «хонда» продолжала путь вдоль берега и в двухстах метрах перед «вольво» свернула в город.

Франк вызвал по рации:

— Это Франк, отвечайте быстрее, с кем я говорю?

Полицейский участок отозвался в ту же секунду:

— Это Поульсен, говори, Франк.

— Я на хвосте у «Хонды-500» на пути от набережной к центру, парень пытается от меня отделаться. У вас три минуты, чтобы блокировать Естергаде и Сколегаде, он обязательно попытается поехать по одной из них. Только не на полицейских машинах. Я не знаю парня, но схватить его надо. Это по делу Смедера.

— Задействовано. Кончаю. Держим связь.

Франк шел за «хондой» со скоростью 130 километров в час еще километра четыре до центра города, потом вынужден был свернуть, а «хонда» полетела по Естергаде.

Франк опустил окно машины. Он слышал, как постепенно замолкал бешеный треск мотоцикла, обрадованного, что полицейская машина явно осталась позади.

Вызывал Поульсен:

— Франк, это Поульсен, мы его ждем.

— Прекрасно, ребята.

Что-то многовато шума. Видно, поймали.

— Еду в участок.

Франк не закрыл окно в машине, погода была по-прежнему прекрасной. Кто знает, может быть, все уже позади.

Здание ратуши, недавно построенное в современном стиле, было переполнено служащими. Большая входная дверь, вестибюль, лестницы, кабинеты и помещения для собраний отвечали изысканному вкусу архитектора. Рабочие комнаты для обычного персонала были соответственно небольшими. В каждом углу сидели сотрудники. Они ютились между ширмами и шкафами. Одновременно разговаривали по телефону и принимали посетителей, толпившихся в коридорах.

Согласно предварительной договоренности по телефону Анна Нильсен направлялась на встречу с директором муниципалитета, начальником Эрика Смедера.

Таблички на дверях вывели ее в большую приемную, где на пишущих машинках бегло стучали три молодые женщины. Стойкий звуковой фон. Три двери приглашали соответственно к бургомистру, директору муниципалитета и в кабинет начальника отдела кадров.

Приемная была, очевидно, в свое время предназначена для двух секретарей. Сейчас между письменными столами, столиками с машинками и людьми нашлось местечко и для Анны на конторском стуле с боку одного из письменных столов. Усадила ее одна из секретарш.

— Господина директора только что вызвали, он вернется через минуту. Вам не придется долго ждать, — дружелюбно улыбнулась она, тут же приняв то же отрешенное выражение, что у двух остальных, косившихся на Анну. Здесь, видимо, хорошо знали о причине ее прихода. Возразить было нечего. Всего один день прошел с момента происшествия.

— Ужасно, не правда ли, — спросила секретарша, продолжая печатать на машинке, немного повернувшись к Анне на вертящемся табурете.

У нее были прелестные красно-коричневые кудри, которым Анна сразу позавидовала, масса веснушек на крупном, широком и прямом носу. Подбородок практически отсутствовал, это придавало ей забавное выражение. Когда она улыбалась, казалось, что она громко смеется. Приветливое, симпатичное лицо.

— Конечно, ничего хорошего, — согласилась Анна. — Но вы и так заняты, не отвлекайтесь из-за меня, пожалуйста.

— Ну, за этой работой можно болтать, — возразила секретарша.

Все трое продолжали сосредоточенно печатать, когда приоткрылась дверь и в проеме показался край желтого халатика. Быстро взяв пластмассовые чашки, толкая друг друга, женщины устремились к тележке с кофе, извещавшей о перерыве и распространявшей вокруг радость и расслабленность.

Вежливость секретарши была, очевидно, выдающейся чертой ее характера.