Сандроне Дациери - Убить Ангела

– Тогда я повышу ставку. Сто евро.

Эспозито жадно улыбнулся:

– Только учтите, я вам должок не спущу.

– Если проиграю, то расплачусь сполна.

– Гварнери, ты свидетель. – Эспозито перевернул центральную карту. Это был пиковый туз – Саддам Хусейн. – Какого…

– Взгляните и на остальные.

Эспозито перевернул карты. Дамы среди них не было.

– Он тебя сделал, – сложившись пополам от смеха, заявил Гварнери.

Данте вытащил даму из-под лежащей на краю стола перчатки.

– Я стер пятно с загаданной карты и испачкал другую. Да и помечена она была не случайно.

– Надувательство! – раздраженно проворчал Эспозито.

– А промолчать о том, что карта крапленая, – не надувательство? – спросил Данте, закуривая очередную сигарету. – Вы хотели покрасоваться, но не слишком присматривались, потому что стеснялись глазеть на мою руку. Я лишь предположил, что вы считаете меня более неуклюжим, чем на самом деле, и не преминул этим воспользоваться. – Данте раскрыл веер из карт больной рукой и снова надел перчатку. – Видите? Человеческие существа гораздо менее сложны, чем принято считать. Их поведение можно с достаточной уверенностью предугадать.

– Вы тоже человек, – сердито сказал Эспозито.

– Но не всегда себя им ощущаю. – Данте сложил карты в стопку и вернул ему. – С вас сто евро.

– Разбежались.

– Так и знал… Что такое? – спросил он: какой-то полицейский подошел к Эспозито и зашептал ему на ухо.

– Госпожа Каселли выходит, – ответил инспектор.

Данте вскочил:

– Вы позволите мне с ней поговорить?

– Пожалуйста.

Данте побежал к главному входу. Несколько мгновений спустя через проходную, устало помахав охраннику, прошла Коломба. На ней была вчерашняя одежда, и Данте понял, что его подруге даже не разрешили заехать домой, чтобы переодеться. Она чуть не столкнулась с ним лоб в лоб.

– Данте… Что ты здесь делаешь?

– Тебя ждал. Как с тобой обращались? Тебя хоть кормили?

– Все хорошо, я просто устала. Иду домой, – без выражения сказала она.

Данте пятился перед Коломбой, заглядывая ей в лицо:

– Скажи только, когда мы снова увидимся. Как ты знаешь, следы имеют свойство остывать.

Коломба остановилась:

– Ты о чем вообще?

– О расследовании. Мы проиграли бой, а не войну.

– Совсем с ума сошел? Нет никакого расследования, можешь ты это понять?

– А как же ангельская дамочка? Мы что, позволим ей и дальше весело порхать? И может, убить кого-нибудь еще?

– Тебе что, дали прочитать мои показания?

– Только спросили, что я думаю на этот счет. Я ответил, что, по-моему, она существует.

– Поздравляю.

– КоКа… Это не шутки. Твои начальники слишком тупы или продажны, чтобы это понять. Но ты не такая.

– Очень жаль. В противном случае жить мне было бы гораздо легче. – Коломба оттолкнула его с дороги. – Я иду спать. Обсудим в другой раз.

Она исчезла вдали, а Данте так и остался стоять на тротуаре, закипая от сочувствия и разочарования. К нему подошел Гварнери:

– Все хорошо?

Данте опомнился:

– Конечно. Коломба сказала, что я могу у вас кое о чем спросить. Что вы точно можете помочь, – солгал он.

– Что вы хотите знать?

– Все просто. Кто занимается трупом Мусты?

Такси высадило Данте на площади Верано, в двух шагах от одноименного кладбища, полного памятников Наполеоновской эпохи и могил выдающихся людей.

Не так давно старое здание морга закрывали из соображений гигиены: некоторые трупы оставались невостребованными еще с девяностых, а многие тела лежали прямо в коридорах. С тех пор в покойницкой навели порядок, но атмосфера была по-прежнему угрюмой и гнетущей. Данте набрал на мобильнике номер, и через пару минут в дверях показалась одетая в несвежий белый халат Барт.

– Великое светило! – воскликнул он.

– Да уж конечно, – отозвалась Барт. – Какими судьбами?

– Я приехал поговорить с тобой о парне, которого ты только что препарировала. Ну помнишь, ему еще голову отстрелили.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Ты не умеешь врать. Поверь мне, это комплимент.

Барт огляделась по сторонам:

– Данте… Ты мне нравишься, но я не имею права раскрывать информацию о текущих расследованиях. Особенно об этом расследовании, в которое ты вовлечен.

– А если я скажу, что виновника еще не поймали?

– Я отвечу, что тебе стоит пообщаться со своим психиатром.

Данте закатил глаза. День клонился к вечеру, и небо затягивали черные тучи. А может, у него просто разыгралось воображение.

– Барт, у Коломбы неприятности, – сказал он.

– И ты считаешь, что результаты аутопсии ей помогут? Каким образом?

– Чем больше нам известно, тем лучше мы сможем подготовить ее защиту. Например, она была вынуждена действовать правильно…

Данте стыдился прикрываться именем Коломбы, но знал, что Барт не останется равнодушной к ее благополучию. Роберта огляделась и вздохнула:

– Заходи.

– Не могу. Я слишком устал.

Так оно и было. Столбик его термометра, сигнализирующий о выраженности симптомов фобий, приближался к семерке. В таком состоянии зайти в незнакомое здание Данте был не способен.

– Но пройтись-то хотя бы можешь?

– Это пожалуйста.

– Подожди здесь. Я переоденусь и попрощаюсь с коллегами.

Через десять минут Барт вышла из морга в джинсах и куртке, и они пошли в направлении базилики Сан-Лоренцо, площадь перед которой украшала колонна с бронзовой статуей святого. Они остановились на ступенях, и Данте предложил Барт сигарету, прикурив для обоих.

– Приятно покурить в хорошей компании, – сказал он. – В последнее время можно подумать, что вокруг одни зожники [16] Зожники (от ЗОЖ) – приверженцы здорового образа жизни. .

– К твоему сведению, Сантини дымит как паровоз.

– Он последний, с кем я хотел бы разделить свой порок.

Барт изумленно посмотрела на него:

– Он немного грубоват, но мне всегда казался отличным полицейским. Что ты имеешь против него?

– В прошлом году он запер меня в туалете и угрожал убить.

– Ясно… Ты написал заявление?

– Нет. Но Коломба пнула его в лицо. Я вполне удовлетворен.

Барт рассмеялась и тут же посерьезнела:

– Как она?

– Вся издергалась.

– Она не заслужила такого отношения… – Барт со злостью бросила окурок в мусорный бак. – Мужчина, которого я препарировала, находился под действием наркотиков. Поэтому предсказать, как он себя поведет, было невозможно, и, какие бы меры ни приняла Коломба для его задержания, ее действия оправданны.

– Каких наркотиков?

– Проще сказать, какие он не принимал… Я нашла следы дронабинола, алкоголя, псилоцина и псилоцибина. Знаешь, что это?

– Активные вещества галлюциногенных грибов. Он накачался наркотой перед тем, как обвязаться поясом смертника? Вот идиот!