Арне Даль - Глушь

Блум покивала, потом продолжила:

– Что известно о последовательности событий?

Бергер вздохнул.

– Итак, восемь лет назад. Хелена Граден вышла из дома в четверть второго восемнадцатого октября и была найдена в начале десятого утра двадцатого числа. Их нашли несколько участников группы, прочесывавшей лес. Поиски как раз прекратились. Шестью часами ранее, глубокой ночью, группа прошла цепочкой мимо этого места, тогда в овраге никого не было. И умерли они не там. Вскрытие показало, что после исчезновения они прожили около сорока часов, вероятно, в хижине. На обеих жертвах были следы, которые указывали на продолжительные побои.

– Поисковая группа? Когда она начала прочесывать лес? – уточнила Блум. – Как они могли не заметить хижину?

– Это было еще до создания Missing People и возникновения хорошо организованной поисковой деятельности. Судя по всему, поиск провели весьма посредственно, да и нельзя недооценивать размеры дремучих лесов вокруг Орсы.

– Тоже глушь, – кивнула Блум. – Как же тогда нашли Карла Хедблума?

– Благодаря психологам. Никто, собственно говоря, не знал, что группа пациентов из Фалуна находилась тогда в том районе. Они уехали еще до того, как Эммануэль Граден перестал быть единственным подозреваемым. Позже их вызвали обратно и допросили. Искали особую модель патологического поведения – ненависть и в прошлом насилие по отношению к матерям с маленькими детьми. Одним из самых ярких примеров такого поведения в Швеции был двадцатичетырехлетний Карл Хедблум. Когда оказалось, что он находился неподалеку от Орсы в момент убийства, провели анализ ДНК. Неизвестная ДНК из хижины совпала с ДНК Хедблума. Оставалось только грамотно провести допрос.

Блум кивнула.

– А были еще подозреваемые кроме отца?

– В принципе, нет, – сказал Бергер. – Но допрашивали очень многих.

– И ты провел значительную часть допросов вместе с Росенквист? Я надеюсь, ничего странного не было?

– Мне кажется, полиция в общей сложности допросила половину населения Орсы. Нам с Ди досталось минимум человек двадцать, может, тридцать. Живущие поблизости, соседи, коллеги супругов Граден, другие пациенты из группы, люди, которые проезжали мимо утром, шоферы грузовиков… Кого только не было.

– Но вас подключили к расследованию, когда с Эммануэля Градена уже сняли подозрения? – спросила Блум.

– Насколько я помню, да. Мы задавали о нем очень мало вопросов. Ди чаще всего концентрировалась на рисунке ручкой на бедре, на четырехлистном клевере, а я пытался разобраться с хижиной. То есть, кто ее построил, долго ли готовили преступление, кто в принципе мог бы ее построить?

– И в папке есть распечатки всех допросов?

– Должны быть, да. Но постепенно это все отошло на второй план. Как я уже говорил, я присутствовал на решающем допросе, проведенном Алланом, когда Карл Хедблум признал себя виновным. Я был помощником Аллана, но я сомневаюсь, что я произнес хотя бы одно слово.

На какое-то время воцарилась тишина. Потом Бергер сменил тему и спросил:

– Ты нашла что-то о Лизе Видстранд?

– Проститутка из Гётеборга. Жестоко избита пять лет назад, найдена мертвой в отеле «Готиа Тауэрс» незадолго перед книжной ярмаркой, в оплаченном наличными номере, забронированном на ее имя. Не нашлось никаких родственников, а момент был такой, что никто не был заинтересован в выносе на публику негатива, и это, вероятно, объясняет, почему убийство прошло мимо любопытных масс-медиа. Но четырехлистный клевер на бедре действительно зафиксирован. Единственное, чего я не нахожу, так это статьи в местной прессе, о которой упоминает Йессика Юнссон в своем письме. С другой стороны, наверняка было немало местных газет, которые закрылись, и до их архивов я добраться не могу. Может быть, их больше не существует.

– Однако возможно, что это подражатель, – сказал Бергер. – Кто-то, кто прочитал в приговоре Карлу Хедблуму о нарисованном шариковой рукой на бедре четырехлистном клевере.

– Вполне возможно, – сказала Блум.

– Другие сходства были?

– Внешние в определенной степени да. В остальном, конечно, ничего. С точки зрения места в обществе, очень мало общего между школьной учительницей и матерью маленького ребенка из Орсы и проституткой-наркоманкой из Гётеборга.

– А само убийство? – спросил Бергер. – Причина смерти?

– Довольно похоже. Грубое насилие, раны на теле, но особенно много на лице, резаные раны. Но, слава богу, никакого ребенка.

– У Лизы Видстранд были дети?

– Во всяком случае, я не обнаружила, – ответила Блум. – И Йессика Юнссон тоже бездетна. Или была.

– Была, – констатировал Бергер. – Все действительно указывает на то, что мы позволили ее убить, когда находились в доме.

– Мы должны думать о будущем. Угрызения совести приводят только к застою. Росенквист сказала, что хочет отстранить нас от расследования, но меня бы не удивило, если бы она охотно согласилась на тайное продолжение параллельного расследования. Она тебе доверяет.

– Единственный человек в мире, – пробормотал Бергер и получил в ответ косой взгляд.

– Уже два часа, эксперты-криминалисты наверняка закончили работать в Порьюсе. Ты рискнешь ей позвонить?

Бергер посмотрел на Блум. Рассмотреть в ней что-то кроме полицейского рвения не получалось. Она действительно хотела найти разгадку, поймать того типа, который ударил ее поленом по голове и убил женщину, которую они должны были бы защитить. Бергер не видел никакого тайного умысла и не мог предположить иной цели.

С другой стороны, Молли Блум была специалистом по притворству.

Он кивнул. Естественно, он тоже хотел поговорить с Ди, тоже хотел узнать, как идет дело. А еще он хотел, и очень сильно, поймать того типа, который огрел его поленом по голове. Но прежде всего, ему хотелось снова стать полицейским, погрузиться в дело, которое займет пустоту внутри него.

– Будет лучше, если ты возьмешь это, – сказала Блум и протянула ему трубку спутникового телефона.

Это выглядело как небольшой шаг вперед в их отношениях.

Четверг, 19 ноября, 14:09

После десятого гудка Бергер был готов положить трубку, но тут в ней прокричали:

– И что я сказала вам про вас и это расследование?

– Что мы не должны в него соваться, – сказал Бергер. – А мы разве совались? Они нашли наши следы?

Ди глубоко вздохнула.

– Пока нет. Вы тщательно все убрали. Но и до вас там было тщательно убрано.

Блум наклонила голову поближе к телефону. Бергер отодвинул его от уха, так что голос Ди разнесся по домику. Блум кивнула, Бергер понял.

– Она угощала нас чаем, – сказал он. – Но чайные чашки потом были вымыты. Хотя и раньше в доме было очень чисто, да. Мы проверяли и дальние углы кухни. А ванная? Большинство следов ДНК находят именно там.