Стефан Анхем - Жертва без лица. Девятая могила

– Да, сюрприз, глаза на месте. Ты серьезно думаешь, что кто-то мог пропустить…

– Азиза, я понимаю, что глаза на месте, но ты можешь их осмотреть?

– А почему я должна…

– Сделай, прошу тебя.

Новый тяжкий вздох. Последовала тишина, во время которой Фабиан сел в машину и повернул зажигание. Так что он нисколько не удивился ответу.

– Черт побери, ты прав. В правом глазу нет роговицы.

– Спасибо. Только это я и хотел узнать, – сказал Фабиан и закончил разговор.

Вот что делал преступник в квартире под ремонт. Утопив Семиру Аккерман, он отрезал и вынул ее правую роговицу. Такое вмешательство никто бы не обнаружил, пока все были сосредоточены на ее полных воды легких.

Фабиан подъехал к гаражным воротам, которые стали медленно пропускать дневной свет. По телу пробежал озноб, и он задрожал, хотя холодно не было. На спине выступил пот, и рубашка прилипла к телу. Пульс участился. Что-то случилось. Он только не понимал что, пока до него не дошло, что он находился совсем близко. Он, вероятнее всего, наскочил бы прямо на преступника, если бы не скрытая камера на книжной полке Оссиана Кремпа.

Ясно, что через нее его увидел преступник и понял, что есть риск, что он в любую минуту обнаружит переход в квартиру на ремонте. Может быть, он даже уехал на «Опеле», стоявшем на парковке прямо перед его машиной.

Фабиан выехал из гаража полиции и направился куда глаза глядят. Ему надо было только отъехать от работы. От Эдельмана и всех остальных. Он свернул направо по улице Бергсгатан, а потом повернул налево в сторону улицы Хантверкаргатан. Пульс пришел в норму.

Если окажется, что даже часть сведений, которые раздобыла Нива, соответствуют действительности, разразится такой скандал, что репутация Израиля потонет в крови на многие годы вперед. Теперь совершенно ясно, что к этой истории причастно израильское посольство. Но по-прежнему непонятно, каким образом и было ли это санкционировано сверху. А поскольку следствие не было официальным, он не мог просто так вызвать людей на допрос, тем более если речь идет о сотрудниках посольства.

Когда он поравнялся с Ратушей, на пассажирском сиденье зазвонил телефон. Он увидел, что это Малин Ренберг. Он не стал брать трубку, и включился автоответчик. Но когда коллега через секунду сделала новую попытку, понял, что она, как назойливая муха, почуявшая запах крови, не сдастся, пока ей не ответят.

– Привет, как раз собирался тебе позвонить, чтобы узнать, как у тебя дела, – сказал он, проезжая по мосту Васабрун.

– Не смеши меня…

– Малин, я действительно собирался…

– Если тебе это правда интересно, могу сказать, что никогда в жизни мне не было так скучно. Мне так тошно, что, обещаю, если скоро ничего не произойдет, я окончательно сойду с ума. Поэтому расскажи, что происходит.

– Ничего особенного. Я только что встречался с Эдельманом, и мы договорились, что я уйду на рождественские каникулы с…

– Ха. Ха. Ха.

– Что?

– Ради бога, прекрати… Кого ты пытаешься обмануть? Самого себя или?..

– Нет, но, может быть, твоего мужа, – сказал Фабиан и вздохнул. – Ты в курсе, что Андерс фактически запретил мне разговаривать с…

– Плевать мне на Андерса! Лучше расскажи, что происходит!

– Ладно, но это под твою ответственность.

Фабиан начал рассказывать о переходе между квартирой Кремпа и квартирой на ремонте. О том, как преступник наверняка был там и утопил женщину из автобуса, которую нашли утонувшей в озере Хаммарбюшен. Он рассказал о скрытой камере, которую нашел на книжной полке, о записанном разговоре по мобильному между Гримосом и Эдельманом и о том, как они упомянули некоего Гидона Хасса.

– Так, подожди. Мы говорим об Эдельмане, который Херман Эдельман?

– Да.

– Проклятье. Ты серьезно считаешь, что он может быть причастен?

– Во всяком случае, он врет о разговоре и отказывается возобновить расследование. Значит, он что-то скрывает.

– А этот Гидон Хасс. Кто это?

– Израильский патологоанатом и эксперт в области пересадки органов.

– Опять Израиль. Вот где взаимосвязь.

– Ты читаешь мои мысли. К тому же все три жертвы лишились своих органов: Адам Фишер – сердца, Карл-Эрик Гримос – печени, а Семира Аккерман – роговицы. – Фабиан свернул налево на улицу Тиммермансгатан и понял, что едет домой, понятия не имея, что он там будет делать. – Разумеется, нам надо проверить их истории болезни, чтобы знать наверняка, но подозреваю, что все трое стояли в очереди шведской системы здравоохранения за новыми органами, и, в конце концов, решили купить эти органы на нелегальном рынке. А теперь кто-то эти органы собирает.

– Хорошо, но зачем? Разве их в принципе можно использовать снова? По-моему, существуют ограничения по количеству пересадок одних и тех же органов.

– Наверняка такие ограничения есть. Но если ему были нужны новые органы, есть гораздо более простые жертвы, чем, например, министр юстиции.

– Он, может быть, хотел наказать их за грехи и преподать им и всем остальным, кто думает о том же, урок?

– Нет, тогда бы он не стал прилагать такие усилия, чтобы замести следы и создать видимость того, что это дело рук Оссиана Кремпа. Здесь что-то личное.

– Этот патологоанатом, как там его зовут? Что еще мы о нем знаем?

– Гидон Хасс. Только то, что он ушел в подполье, когда его уволили из института в Абу-Кабире. Я бы с удовольствием провел расширенный поиск, но вопрос как, если следствие официально окончено.

– А когда это тебя останавливало?

Малин видела его насквозь. Даже еще лучше, чем он сам. Конечно, он рассчитывал на то, что Нива уже провела поиск.

– Ты думаешь, я не поняла, что вы снова работаете вместе?

– С кем это?

– Перестань. Кто бы еще раздобыл разговор между Эдельманом и Гримосом? Только потом не приходи и не говори, что я тебя не предупреждала.

– Ты уже один раз это сказала.

– И еще скажу. А что касается этого разговора, ты не мог бы переслать мне звуковой файл?

– Конечно, пошлю, как только смогу.

– Может быть, это прозвучало как вопрос, за что прошу прощения. Я хочу, чтобы ты сделал это сейчас. Немедленно.

– Малин, я сижу в машине…

– Тогда съезжай на обочину и останавливайся. Фабиан, я серьезно. Я с ума сойду, если мне не во что будет вцепиться зубами.

Фабиан искал глазами свободное место на улице Фатбурсгатан, когда черная «Вольво» вывернула прямо перед ним и свернула направо на улицу Сведенборгсгатан, хотя так могли делать только автобусы.

– О’кей, но знай. Я прослушал его несколько раз, и единственное…

– Правда сойду с ума.

Фабиан припарковался на свободном месте.

– Ладно, у тебя есть личный электронный адрес?

– andersеmalinsebrev@hotmail.com

– Ничего себе, это ваш общий?