Алекс Леви - Среди нас [СИ]

Теперь следователь Игнатьев понимал, что никаких наркотиков у Максима там нет, и не было. Там что-то другое и ему предстоит это выяснить завтра. Одно он знал точно, что во всем этом замешан его брат Марк, Джед Ян и кто-то еще, кто-то третий. И все это было связано как-то с семьей Евсеевых.

Солнце еще не село. Подул сильный порыв ветра, и куртка следователя Игнатьева раздулась как шар. Мелкий дождь все еще лил. Не прошло и пяти минут, как он дошел до тротуара и ловил такси. Хорошо, что он взял с утра много наличных. Он стоял и думал, как бы ему поступить, чтобы пропустить по «уважительной причине» завтрашнее слушание в суде по делу Маргариты Хогиной?

Издалека показался черный автомобиль с желтой вывеской. «То, что нужно», — подумал Вадим. Машина остановилась на той стороне улицы и следователь, чтобы перейти дорогу, посмотрел по сторонам и заметил одну интересную вещь. Такое было ощущение, что кто-то за ним наблюдал. Он лишь видел очертание фигуры вдалеке, которая стояла и, казалось, наблюдала за ним, но это было лишь предположение. Вадим Игнатьев решил, что, сев в такси, он будет проезжать мимо этой неопознанной личности и, как следует, ее рассмотрит из затемненного окна такси. Просто было немного странно, что в таком районе, а особенно вечером, кто-то стоит и чего-то высматривает. Тем более, всегда считалось, что этот полицейский участок находится на отшибе и вечером здесь, кроме полицейских никто не появляется. Большинство домов, стояли пустыми, так как вскоре обещали их снести и построить многоэтажки.

Машина тронулась с места. Фигура была все ближе и ближе, Вадим наблюдал за ним из-за затемненного от солнца стекла в такси, которое двигалось на встречу к этому человеку. Едко голубые глаза проводили машину взглядом, этот человек был знаком следователю и прекрасно совпадал с описанием, которое ему сказала Рита Хогина.

К кому же тогда обращался Марк, когда у него болел живот, когда Джед и следователь Игнатьев искали ключи у Маргариты? Ответ очевиден. Полицейский, не плохо разбирающийся в медицине, и вроде бы плохо знающий Марка. Александр Ковлинский — добро пожаловать в игру. А про того вредного психолога можно было бы забыть.

Теперь все казалось настолько очевидным, что в это даже трудно было поверить. Марк же с легкостью мог подделать любую экспертизу или что-либо еще, так как его большие связи в этой области были слишком уж могущественны. Но, Вадим не знал, что Саша Ковлинский не просто был здесь на дежурстве. Он должен был выловить Вадима, но у него этого не вышло.

Следователь, был на пути домой, такси то ехало, то останавливалось на светофорах, внутри играла какая-то ненавязчивая веселая мелодия. Следователь все думал: под каким предлогом завтра не идти в суд? Спустя некоторое время ему все-таки пришла в голову одна мысль. Марк, скорее всего, считал Вадима все время наивным дурачком, так и пусть же он дальше так считает, потому что это можно использовать. Так думал Вадим.

Детектив Игнатьев иногда между слов, смеясь, называл Вадима эгоистом, так почему бы следователю не стать им на одну ночь? Похмелье — прекрасный повод никуда не ехать. Тем более, что это была идея Марка — отпраздновать поимку преступника. А почему бы и нет? Как ни странно, но Вадим никогда в своей жизни не напивался до «отключки», да и понятие похмелье ему было знакомо только от друзей, он никогда его не испытывал. Следователь Игнатьев всегда говорил себе и всем остальным: «Нужно уметь закусывать!»

Все это обычно сопровождается сухостью во рту, головной болью, повышенной чувствительностью к свету и шуму и другими симптомами. А Марк Игнатьев вряд ли знал, что такое состояние для Вадима совсем чуждо. Почему бы и не притвориться? Это же легко. А для полной уверенности осушить залежавшиеся без дела виски, в которых осталось после праздников примерно одна четверть крепкого напитка от всей бутылки. Вот и решена проблема.

Дождь прекратился, и на улице было пока еще светло, теперь в такси играла какая-то релаксирующая музыка с народным пением. В общем, Вадим был доволен, что едет, а не идет пешком, он позволил себе немного отдохнуть от навязчивых мыслей.

Сейчас он уже ни о чем не думал. Времени у него достаточно много, поэтому не стоит торопиться. Через семь дней на свободу выходит Максим Гришин. Человек, которого посадили якобы за хранение наркотиков, бывший напарник Вадима. Но, так долго ждать нельзя. К тому же, выйдет ли он вообще? Или по счастливой случайности его собьет машина, когда он выйдет за пределы тюрьмы, в которой будет сидеть Марк или кто-нибудь из его шестерок? Поэтому, во-первых, задача Вадима состояла в том, что завтра нужно во время судебного процесса съездить и предупредить Максима обо всей этой ситуации, и во-вторых, все-таки выведать у него, за что же он сел в тюрьму по-настоящему.

Следователь Вадим Игнатьев все еще недоумевал по некоторым сложившимся ситуациям, которые он решил обсудить с собой наедине в своих же мыслях: «Остается загадкой главный вопрос, почему же все молчат? Неужели все так напуганы? Да, чего тут бояться? Моего брата Марка? Этого старика Джеда? Или клоуна Ковлинского? Если объединиться и принять какие-то меры, то с этим можно покончить раз и навсегда.

Да, у меня есть кое-какие дальнейшие планы. Они, конечно, ужасно не продуманны, но это хоть что-то. Главное не бояться, хотя я и не боюсь. Это скорее гнев, чем страх. Единственное мне непонятно, зачем он их убил? Должна же быть хоть какая-то связь? Либо Илья Евсеев, либо его жена Марина, кто-то из них точно оказался не в то время, не в том месте, и Маргарита тоже каким-то боком им помешала. Но помешала чему? В этом и стоит разобраться.

Какой же я был… Эх, о чем же я тогда только думал, когда накричал на Марину? Теперь она мертва. Что же я за человек… Видимо моей душе придется очень туго в ином мире… Сколько было слов сказано не тем людям, сколько было не тех поступков сделано, а работаю я здесь ради чего? Уж не ради любви к поимке плохих людей, а ради любви к хорошей зарплате… Может я все это заслужил? Может это такое наказание? Или испытание?

Ладно, пускай. Но мне почему-то теперь кажется, что я полюбил свою работу, как никогда раньше. Это звучит так странно».

Такси подъехало к дому, где жил Вадим. Следователь Игнатьев, как всегда, вылез из такси, ничего не сказав, и заплатил за проезд. Всегда эта череда действий происходила будто бы по какай-то инструкции. Машина уехала. Вадим потянулся за ключами в передний карман и, почувствовав левой рукой что-то металлическое, вытянул ключи. Они же своими острыми концами зацепились за ткань внутри кармана и вытащили ее наружу. Вадим заправил ее обратно.

Поднявшись по ступенькам на нужный этаж, следователь подошел к двери, гремя в правой руке связкой ключей, и отворил входную дверь. Через некоторое время он зашел в гостиную, где у стены стояло кресло, на котором Вадим вскоре и расположился. Около него находился журнальный столик, а, напротив, на стене висел телевизор. Светлые обои, темный паркет и маленькие круглые лампочки с золотой обводкой вокруг, встроенные в потолок. Хоть помещение и небольшое, зато все было выполнено в одном светлом стиле, что визуально делало пространство больше. Выглядело все очень уютно. Попадая домой каждый раз, Вадим Игнатьев не переставал этому восхищаться. Он мог часто заглядываться на интерьер и всеми лестными словами описывать его. Эту квартиру ему выделило государство, когда ему наступило двадцать лет, как сироте.