Николай Леонов - Портрет мафии крупным планом

Но когда они стали подъезжать к деревне, на лице ее вдруг появилась тревога. Она достала телефон и вновь попыталась дозвониться до Козлова. И вновь – безрезультатно.

– Но почему же он не отвечает? – с досадой проговорила она.

Лев ничего не ответил. Какой толк строить пустые предположения? Сейчас они приедут и сами все увидят.

Уже смеркалось, когда они с пригорка увидели лежащую внизу долину, а в конце ее – домики деревни Буерак. Вся долина была покрыта лесами. Зеленые квадраты сосновых и еловых рощ окружало золотое море берез, лип, осин. Здесь действительно было очень красиво, и можно понять бизнесмена Козлова, который приобрел себе дом в этих местах. Рядом с деревней был виден пруд, из которого вытекал ручей.

– Вот здесь налево сверните, – сказала Настя, когда они подъехали к первым домам деревни. – Налево и вниз. Вон, пруд видите? Нам нужен дом на самом берегу пруда.

Машина съехала к пруду и остановилась возле ворот дома. Сквозь решетку ограды был виден сам дом – аккуратно оштукатуренный, под хорошей крышей. Хотя было уже довольно темно, ни одно окно в доме не светилось. Однако, когда сыщик и Настя подошли вплотную к воротам, они увидели капот белого внедорожника, который высовывался из-за угла.

– Это его машина! – воскликнула Настя. – Значит, Николай здесь!

Гуров отметил это интимное «Николай», но ничего не сказал. Он толкнул калитку, готовый к тому, что она будет закрыта, и придется лезть через забор. Но калитка легко открылась, и они вошли. По дорожке, выложенной разноцветной плиткой, обогнули дом и подошли к двери. Настя дернула за ручку, но дверь оказалась запертой. Гуров энергично постучал – раз, потом еще раз. В доме было тихо, ни одна занавеска не шелохнулась.

– Ну что, придется, пожалуй, слегка взломать какое-нибудь окно, – сказал он. – А не хотелось бы…

– Не надо ничего ломать, – откликнулась Настя. – У меня есть ключ.

Она порылась в сумочке, достала фигурный ключ и открыла дверь. Прежде чем войти в дом, Лев внимательно осмотрел прихожую, коридор, ведший в глубь дома. Потом достал из сумки перчатки, надел их и сказал девушке:

– Постарайтесь ни к чему не прикасаться.

– Это почему же? – удивилась Настя.

– Есть у меня такое предчувствие… – ответил Гуров, но не объяснил, какое именно. А Настя не спросила, однако уже не пыталась скрыть охватившую ее тревогу, даже страх. Войдя в прихожую, она громко позвала:

– Коля! Ты здесь?

Ответом ей было молчание. Девушка в нерешительности продолжала стоять в прихожей. Тогда Гуров взял инициативу в свои руки и заглянул в правую дверь. Перед ним открылась кухня – совершенно новенькая кухня, уставленная хорошей мебелью, с большим холодильником в углу. Он сделал еще два шага и заглянул в дверь налево. Похоже, здесь было что-то вроде гостиной или столовой – большой овальный стол, вокруг удобные стулья с резными спинками, в углу большой экран домашнего кинотеатра, камин… На стенах комнаты висело несколько картин. Лев догадался, что это были полотна художника Артюхова: на одной картине видна была заводская проходная, на другой – люди, сидящие на лавочке. Еще были два портрета, но он не разобрал, чьи. Картины на стенах придавали гостиной солидный, респектабельный вид.

В дальнем конце комнаты виднелась еще одна дверь.

– Там что – спальня? – спросил он, не оборачиваясь.

– Да… – еле слышно прошептала девушка.

Гуров пересек гостиную и вошел в спальню. Он увидел большую кровать, шкафы, еще один камин, а между кроватью и камином… хозяина этого чудесного дома. Бизнесмен и ценитель искусства Николай Козлов висел на потолочном крюке. Он был давно и безнадежно мертв.

Первым порывом Насти было немедленно обрезать веревку и снять тело предпринимателя. Однако Гуров не разрешил этого делать. Он отвел девушку в гостиную, усадил ее в одно из кресел, поставил перед ней стакан с водой и велел сидеть на месте. После этого позвонил следователю Злобину и, сообщив ему о сделанном открытии, сказал:

– Пришлите сюда следственную бригаду. Думаю, им тут найдется что исследовать. Сами хотите приехать? Нет? Я тоже думаю, что в этом нет необходимости. Я тут за всем прослежу.

Он был рад, что следователь не поедет в Буерак. Два руководителя на следствии – всегда плохо. Да это и в любом деле плохо.

Пока не приехала бригада криминалистов, Гуров старался ничего не трогать и вообще оставлять как можно меньше следов. Тем не менее он прошелся по дому, заглядывая во все помещения, затем вышел наружу, обошел вокруг дома и осмотрел окна. Особое внимание Лев уделил окну кладовки с задней стороны дома. Обследовал также машину предпринимателя. Убедившись, что она не заперта, залез в кабину, внимательно осмотрел сиденья, списал показания спидометра…

Время приближалось к полуночи, когда послышался шум моторов, и к дому подъехали сразу две машины – прибыла следственная бригада. Из первой вышли четверо. Один из них – мужчина лет сорока, полный, с густыми черными усами – подошел к Гурову и представился:

– Капитан Виктор Колычев, старший криминалист управления. Мне поручили осмотреть место происшествия и дать заключение.

– Приветствую, капитан, – ответил ему Гуров. – Флаг вам в руки! Я тут старался не наследить, ничего не трогал, не переставлял – в общем, все, как полагается. У меня одна просьба. Тут со мной приехала знакомая Козлова, журналист Настя Марьянова. Пусть ваш водитель отвезет девушку в город. Показания я с нее снял, она нам здесь не нужна – чего ее мучить?

– Хорошо, отвезем, – кивнул Колычев и дал указания водителю. Настя находилась словно в трансе – как Гуров усадил ее в гостиной, так и сидела. Пришлось буквально за руку отвести ее к машине. На прощание Лев заверил девушку, что позже свяжется с ней и расскажет все, что удастся узнать о причинах смерти Козлова.

Проводив Настю, он присоединился к криминалистам, которые работали в доме. Тело бизнесмена уже сняли с крюка, оно лежало на столе в гостиной, и высокий худой человек, судмедэксперт Пыхтин, занимался его осмотром.

– Можете что-нибудь сказать, или пока рано? – спросил его Гуров.

– Вам бы, оперативникам, сразу все вынь да положи, – хмуро отозвался тот. – Я еще вскрытие не проводил, ничего толком не смотрел, а вам уже заключение давай!

– Что вы, какое заключение! Я ведь только о предварительных выводах говорю. Самое главное можете сказать: сам он повесился, или его повесили?

– Ни то, ни другое, – решительно ответил Пыхтин.

– Как это может быть? – удивился Лев.

– А вот так. Видите вот эти следы на шее?

– От веревки?

– Нет, ниже веревки. Это след от сильного захвата. А на запястьях у него, на коже, значительные потертости, даже синяки. Такое впечатление, что это следы от наручников. А на затылке здоровенная шишка – след от удара тяжелым предметом.