Николай Леонов - Портрет мафии крупным планом
- Название:Портрет мафии крупным планом
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (17)
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-104609-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Леонов - Портрет мафии крупным планом краткое содержание
Портрет мафии крупным планом - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Хочу! Только давайте устроим этот показ после беседы. А то как-то нехорошо получится – вроде я сюда любоваться картинами приехал, а не убийство вашего коллеги раскрыть.
– Согласен, – кивнул Пикляев. – Тогда давайте присядем, и задавайте ваши вопросы.
Художник и сыщик сели по разные стороны стола, Настя примостилась в стороне, на шатком табурете.
– Скажите, Евгений, когда вы в первый раз увидели последнюю картину, которую писал Артюхов? – спросил Гуров.
– Вы имеете в виду «Делёж»?
– Да, именно его.
– В первый раз, в первый раз… – повторил Пикляев и задумался. Потом решительно тряхнул головой и сказал: – Пожалуй, месяца полтора назад. Да, это было в самом начале августа. Я как раз собирался на Медведицу, пришел к Григорию Алексеичу повидаться перед поездкой. Ну, и хотелось попробовать уговорить его съездить со мной.
– А вы вообще часто к нему заходили?
– Почти каждую неделю. А чего удивительного – ведь он мой учитель. Правда, в последний год отношения у нас испортились…
– Да, я тоже слышал, что вы с Артюховым ссорились, – заметил Лев. – А что стало причиной ухудшения отношений?
– Вот они и стали, картины наши, – кивнул на стену с развешанными на ней полотнами Пикляев. – Я никак не мог смириться с тем, что Григорий Алексеевич, с его чувством цвета, с его рисунком, пониманием природы, отдает весь свой талант на изображение изнанки жизни. Я все старался втолковать ему, что достаточно с нас передвижников, не нужно второго издания этого «социального направления». Только мы, художники, умеем донести до людей красоту мира, показать разные грани этой красоты. А разоблачениями пусть вон Настя и ее коллеги занимаются!
– И на этой почве у вас с Артюховым возникали разногласия?
– Да, возникали, – со вздохом признался Пикляев.
– А может, даже ссоры случались?
– Бывало и такое.
– А относительно этой последней картины, «Дележа», вы не ссорились?
– Была, была ссора, – ответил художник и снова тяжело вздохнул. – Наговорил я тогда лишнего… Сейчас бы взял все это назад, да уже поздно…
– А вы ему, случайно, не угрожали? – спросил Гуров.
Пикляев вскочил, глаза его метали молнии.
– Вижу, куда вы клоните! – воскликнул он. – Хотите сказать, что это я Григория Алексеевича убил из зависти к его успехам! Да как вы могли такое подумать! Я за Артюхова свою жизнь готов отдать! Если бы я мог его спасти, уберечь от убийцы, я бы все сделал! Своим телом его заслонил! А вы…
– Спокойней, спокойней! Я вас ни в чем таком не обвинил, так что это вы на меня напраслину возводите, а не я на вас.
Пикляев еще немного постоял, гневно сжимая и разжимая кулаки, потом взял себя в руки и сел.
– Да, вы такое не говорили. Но до меня доходят… разные слухи… – мрачно произнес он.
Тут заговорила Настя, до этого хранившая молчание:
– Да эти слухи по всему городу ходят. И я знаю, кто их распространяет! Это начальник управления генерал Тарасов, вот кто! Он всем говорит, что это Женя убил Григория Алексеевича.
– Да, мне генерал при нашей встрече тоже нечто подобное высказывал, – припомнил Гуров. – Но давайте забудем об обвинениях и вернемся к вашим показаниям как свидетеля. Значит, в начале августа Артюхов рассказал вам о своем замысле написать картину под названием «Делёж». Или он уже наброски вам показывал?
– Нет, никаких набросков тогда не было, – покачал головой Пикляев. – Был только замысел. Ну, и название. Название для картины он сразу придумал.
– А он говорил вам, кого собирается изобразить на своем полотне?
– Называл некоторых людей… Человек пять или шесть. Там был, в частности, наш городской прокурор Угрюмов, начальник СИЗО Сачко, этот самый генерал Тарасов… Еще был следователь, из молодых… фамилия у него еще такая говорящая…
– Случайно, не Злобин? – спросил Гуров.
– Точно, Злобин! – воскликнул художник. – Человек шесть он называл. Говорил, что надо отобрать троих самых отпетых, самых мрачных злодеев, чтобы его картину можно было рассматривать как прямое обвинение, как разоблачительный документ. Это у него такой замысел тогда возник. Даже не замысел, а концепция нового вида живописи. Он ее называл «живопись прямого действия».
– Ну, и как вы отнеслись к этому замыслу учителя? – поинтересовался сыщик.
– Я же вам говорил! Плохо отнесся. Говорил все то, что и вам сейчас: о нашей роли как творцов красоты, своего рода учителей человечества. О передвижниках, о том вреде, который они принесли русской живописи… Пытался отговорить его от этого замысла, но мне, конечно, не удалось.
– А вы не приводили тот аргумент, который мне высказывал уважаемый искусствовед Сорокин – что писать такую картину опасно?
– Нет, такая мысль мне тогда в голову не пришла, – признался Пикляев. – Да если бы и пришла, никакой пользы от нее все равно не было бы. Григорий Алексеевич был человек бесстрашный, даже отчаянный. Если бы ему сказали, что писать такую картину опасно, он ее еще скорее начал бы писать.
– Значит, отговорить вашего учителя вам не удалось, – резюмировал сыщик. – И Артюхов начал работать. Когда вы в первый раз увидели уже начатую картину?
– Это было… пожалуй, в конце августа. Я вернулся с Медведицы и зашел к Григорию Алексеевичу. Хотел рассказать о своей работе, посмотреть, что у него нового…
– И увидели картину «Делёж»?
– Да, я увидел начатую картину.
– Сколько человек было изображено в тот момент на полотне?
– Столько, сколько он задумывал с самого начала – трое. Но лишь у одного было прописано лицо, он был узнаваем.
– И кто же это был?
– Вот и я задал Григорию Алексеевичу такой же вопрос. Понимаете, я, в отличие от Артюхова, не знаю этих людей. Совсем не интересуюсь этой сферой, не в курсе, кто там первый злодей, кто второй. Так что, если бы Григорий Алексеич мне не сказал, я бы и не знал, кого он нарисовал.
– И кого же?
– Он сказал, что это начальник тюрьмы.
– Сачко?
– Да, он называл эту фамилию. Посмотрел я тогда на этого типа. Страшный, надо сказать, человек.
– Что, лицо типичного убийцы? – заинтересовался Гуров.
– А вы сами с этим Сачко встречались? Видели его? – в свою очередь, поинтересовался художник.
– Нет, пока не довелось, – признался Лев.
– Ну, встретите, тогда сравните свое впечатление с моим. Я его раза два на приемах встречал. Но пока на картине Григория Алексеевича не увидел, как-то не обращал внимания. А тут обратил… Нет, у него совсем не лицо убийцы. Такое, знаете, честное, открытое лицо. Хоть на плакат его помещай. Но заглянешь в глаза – и видишь такую ледяную пустоту, такую беспощадность… Вот это и страшно.
– То есть Артюхову удалось передать не только портретное сходство, но и суть своего героя?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: