Песах Амнуэль - Расследования Берковича 10 [сборник]

— Вунштейн не принимал посетителей на вилле, — задумчиво произнес Беркович. — Почему для Шраймана он сделал исключение?

— И я о том же подумал.

— Шантаж?

— Чем Шрайман мог шантажировать Вунштейна? В бумагах — можешь убедиться сам — нет ничего важного. Фотографий при Шраймане тоже не оказалось.

— Возможно, он не принес их с собой и только объявил Вунштейну, что имеет компромат…

— А тот сразу отдал концы от испуга?

— Да, это фантастика. Но все-таки надо бы обыскать квартиру Шраймана — возможно, удастся найти улики.

— Под каким предлогом?

— Я понимаю, что предлога нет, просто рассуждаю вслух. Шрайман утверждает, что не был прежде знаком с Вунштейном и нашел его имя в телефонной книге. Это тоже выглядит сомнительно.

— Сомнений много, доказательств никаких, — констатировал Хутиэли. — Теперь понимаешь, почему я прервал твой вечерний отдых?

— И правильно сделали, — решительно заявил Беркович. — Каким еще образом Шрайман мог напугать адвоката до смерти? Рассказал что-то из его прошлого?

— От рассказов еще никто не умирал, — буркнул Хутиэли. — Даже если в прошлом адвоката было что-то ужасное, он все равно потребовал бы доказательств.

— Значит, — задумчиво произнес Беркович, — остается только один вариант.

— Какой? — заинтересованно спросил Хутиэли.

— Сейчас… — пробормотал Беркович и направился в ванную комнату. Здесь он с удовлетворением взял в руки скомканное влажное полотенце, лежавшее на полу под раковиной, потом обратил внимание на грязный ватный тампон в мусорном бачке. Полотенце и тампон Беркович положил в полиэтиленовый пакет и обернулся к следившему за его действиями инспектору Хутиэли.

— Это доказательства, — объяснил он. — У Шраймана не было времени их уничтожить, «скорая» приехала слишком быстро.

— Доказательства чего? — нахмурился Хутиэли.

— Пойдемте, — предложил Беркович и направился в спальню, где Шрайман все еще сидел на краешке кровати, но уже не читал журнал, а хмуро смотрел в пол.

— У вас был брат? — спросил Беркович, и оба полицейских поразились неожиданной реакции — биржевой маклер вскочил на ноги, ладони непроизвольно сжались в кулаки.

— Что? — воскликнул он. — Откуда? Как вы?…

— Так был или нет? Учтите, мы все равно в этом разберемся. К тому же, я не думаю, что вас смогут обвинить в смерти Вунштейна.

— Вы уверены?

— Практически да. Адвокат перепугался до смерти, увидев вас, верно?

— Да, я даже не ждал такого эффекта.

— Расскажите, — потребовал Беркович.

Шрайман без сил опустился на кровать, Беркович и Хутиэли остались стоять, потому что больше сесть было негде.

— Родного брата у меня нет, — начал рассказ Шрайман, — но был двоюродный. Мы были очень похожи. Не одно лицо, конечно, но многие на фотографиях путали. Дядя и мой кузен жили в Штатах, но дядя рано умер, Джозеф унаследовал довольно большие деньги и… исчез. Это было семь лет назад.

— Что значит — исчез? — не выдержал Хутиэли.

— Просто исчез. Вместе с деньгами. Снял в банке почти всю сумму — около двухсот тысяч долларов, вылетел в Израиль, и после того, как он вышел из самолета, его никто не видел. Поиски успехом не увенчались.

— Кузен ехал к вам?

— В те годы я думал именно так. Характер у Джозефа был авантюрным, я решил, что он снял деньги, чтобы пуститься в какую-то аферу… Почему не сообщил мне о приезде? Что хотел сделать с деньгами? Полиция поиски прекратила, а я продолжал… Шли годы. Я посылал запросы, разговаривал с работниками аэропорта, искал свидетелей. И однажды нашел таксиста, который уверял, что привез Джозефа к вилле адвоката Вунштейна.

— Таксист мог ошибиться, такие опознания должны проводить профессионалы, — с упреком сказал Хутиэли.

— Я все делал по правилам. Предъявил два десятка фотографий, и таксист определенно указал на Джозефа. А запомнил он кузена потому, что тот совершенно не ориентировался на местности, имел при себе чемодан с наклейками и сильно нервничал. Я продолжал наводить справки. Выяснил, что именно в те месяцы Вунштейн неожиданно выиграл в подпольном казино крупную сумму — около ста тысяч долларов. Я начал присматриваться к вилле и установил, что гостей здесь никогда не бывает, сад за домом жутко запущен, садовников Вунштейн не нанимал много лет. Собственно — именно семь.

— Понимаю, — медленно произнес Беркович. — И вы сделали вывод, что Джозеф почему-то приехал к адвокату с деньгами в чемодане, тот убил клиента и закопал в саду… Не слишком ли фантастично?

— Я сам себе не верил, но факты… Мне нужно было доказательство! Залезть в сад и копаться в земле? Это действительно была фантастика. Я поступил иначе.

— Воспользовались гримом, чтобы стать еще больше похожим на Джозефа? — сказал Беркович. — Позвонили Вунштейну, сказали, что знаете об убийстве и предложили встретиться здесь, на вилле? Именно поэтому он не смог отказать?

— Да, — кивнул Шрайман. — Я хотел его припугнуть, чтобы он раскололся. А он… умер.

— Допустим, это правда, — раздраженно сказал Хутиэли. — Непонятно, однако, за каким чертом нужно было вашему брату лететь в Израиль с чемоданом денег и являться к адвокату, с которым у него не было прежде никаких дел! Ведь если бы Джозеф был и раньше связан с Вунштейном деловыми отношениями, вы бы это выяснили?

— Понятия не имею! — воскликнул Шрайман. — Вы думаете, я гений сыска? Этого негодяя я нашел, а все, что той встрече предшествовало… Почему, черт возьми, полиция в свое время прекратила расследование? Вам бы удалось найти причины и следствия!

— Найдем и сейчас, — пообещал Беркович. — Для подтверждения вашей версии нужно сделать простую вещь…

— Только без меня! — вскричал Шрайман. — Я не выдержу, если…

— Обойдемся своими силами, — сказал Беркович.

Копать начали в самом запущенном углу сада, потом перешли к старой клумбе и здесь на глубине полуметра нашли человеческий скелет с остатками одежды.

— Вот негодяй, — с чувством сказал инспектор Хутиэли. — Семь лет он жил с трупом в собственном саду!

— И дальше жил бы, — пожал плечами Беркович, — если бы не явился Шрайман в образе своего исчезнувшего брата.

— Ты думаешь, Шрайман собирался шантажировать адвоката?

— Возможно. А может быть, хотел получить доказательства преступления и заявить в полицию. Сейчас он будет придерживаться именно этой версии.

— Ничего, — сказал инспектор Хутиэли. — Со Шрайманом я разберусь.

— А мне придется разбираться с Наташей, — вздохнул Беркович. — Она опять легла спать одна. Наверняка думает, что напрасно вышла замуж за полицейского.

Ноах Карми был убит в своем кабинете — пуля влетела в открытое окно и попала поэту в голову. На место происшествия Беркович выехал вместе с экспертом Ханом, и по дороге они обсуждали творчество Карми, с которым были, впрочем, знакомы, в основном, понаслышке — оба не очень любили поэию. Говорить о деле не хотели, поскольку информация, полученная от патрульного офицера, не давала пищи для размышлений, а фантазировать не имело смысла.