Стюарт Макбрайд - Темная земля

– Снег постоянно летел в лицо. Может, произошло обморожение? Я все еще не чувствую пальцев на ногах. – Она разок кашлянула, чтобы придать убедительности своим словам.

– Ясно. – Харпер повернулась лицом к доске, на которой кто-то нарисовал контуры гавани в Гарденстауне и прилегающие улицы. По рисунку были разбросаны веселые магнитики для холодильника. – Напомните мне, кто у нас Эйфелева башня?

Логан заглянул в список:

– Инспектор Сингх. Вы – пингвин в сомбреро, Ренни – баржа, сержант криминальной полиции Уэдерфорд – паровозик…

– Мне никогда раньше не доводилось слышать о полицейском участке, где используют магнитики.

– …я – рождественская елка, а старший инспектор криминальной полиции Стил – старый башмак, – невозмутимо закончил Логан.

– Хмм… Она действительно простужена?

– Всю дорогу сюда пила стрепсилс и локетс.

Что, конечно же, было ложью.

Харпер пристально смотрела на доску.

– Надеюсь, это сработает. Высшее руководство и так уже выражает недовольство по поводу затрат на расследование, а тут еще эти магнитики… – Она улыбнулась, обнажив зубы. – Мне нужен результат, Логан. И результат мне нужен сегодня вечером.

– Прошла всего неделя, как мы нашли тело Питера Шеперда. Подождите.

– Неделя считается большим сроком и в политике, и в полиции. – Она сложила руки на груди и, сузив глаза, устремила их на доску. А мы ничего не упускаем?

Логан запустил руку в пластиковый контейнер для хранения пищевых продуктов.

– У нас еще есть кусок сыра и овца, играющая на волынке. Думаю, подойдет для сержантов криминальной полиции Макензи и Робертсона.

– Пусть овцой с волынкой будет Макензи, она без конца ноет.

Логан прикрепил магнитик там, где подразумевался отель, в котором прятался Мил. Кусок сыра нашел свое место на условном доме, где жила вполне реальная Кейти Мил.

– Было бы намного легче держать под контролем одно место, нежели два, – прокомментировал он.

– Да, верно. – Харпер взяла маркер и стала чертить линии на доске. – Скажите Макензи, что мы бы хотели вернуть Мила обратно в семейный дом. – Увидев удивленный взгляд Логана, она добавила: – Я серьезно. И мне плевать понравится это его жене или нет. После нашего рейда Малку-Ножу потребуется несколько дней на то, чтобы разработать план мести, так что я не думаю, что что-то такое сразу произойдет.

– Вопрос в том, действительно ли за убийством Шепперда стоит Малкольм Мак-Леннан.

Она смерила его хмурым взглядом:

– Почему вы всегда так говорите?

– Как?

– Вы никогда не называете его Малк-Нож, только по имени. По крайней мере, я не припомню.

– Один мой старый друг как-то сказал: ты не должен использовать глупые прозвища, называя своих врагов, это неуважительно. Когда ты относишься к своим противникам с презрением, ты их недооцениваешь. А когда ты недооцениваешь их, ты создаешь им преимущество.

Она посмотрела на него сверху вниз.

– Возможно, сказанное вами не так глупо, как ваш вид, Логан Балморал Макрей.

– Благодарю вас, сэр.

Она пожала плечами:

– В любом случае это не значит, что у нас есть что-либо на Джессику Кемпбелл. Рикки и Лора Уэлш все еще не заговорили. Вот что, сержант, возьмите машину. Мне надо поговорить с Нэпиером, а потом мы поедем и проверим не пытается ли Мил действовать за нашей спиной.

Взяла со стола папку и, вздернув нос, вышла.

Как только за ней закрылась дверь, Логан сразу обмяк. Достал тубу с аспирином, вытряхнул на ладонь две таблетки, проглотил их и запил чаем. Саднящая боль в груди не приходила.

Стил не двигалась.

– Эй, ты как.

– Ух-х…

– Не знаю, что тебя понесло на работу. Отсиделась бы дома. Позвонила бы и сказала, что больна.

Стил с трудом оторвала голову от стола:

– Я умираю.

– Вот и я про то же. Надо было дома оставаться. Но нет , ты должна изображать стойкого оловянного солдатика.

– Будь хоть немного добрее ко мне, я же умираю.

– Вот что из этого вышло? В машине ты булькала, стонала, храпела, испускала анальные газы. А я все это терпел.

Она обхватила руками чашку с чаем и склонилась над ней. Затем, нахмурившись, посмотрела на него затуманенными красными глазами.

– Лаз… Мы что-нибудь делали прошлой ночью?

Логан, рассматривавший магниты, удивленно воззрился на нее.

– А что мы могли делать?

– У меня какое-то странное чувство, будто мы поссорились. А когда я проснулась, весь мой халат был мокрым.

– Нет. Этого я не помню.

– Описаться я не могла, потому что халат был мокрым спереди.

Логан отодвинув башмак подальше от рождественской елки. Она что, не помнит, что рассказала о Джеке Уоллесе, о том, что подставила его?

– Ладно, пойду разберусь с машиной.

В дверях он столкнулся с сержантом криминальной полиции Робертсоном. Тот отступил в коридор, прижимая к груди папку из светло-коричневого картона, как будто она могла защитить его от неизвестно какой напасти. Кивнув на комнату для заседаний, он спросил:

– Дочь Лесбоса там?

Логан поморщился:

– Никакого уважения к начальству.

– Тебе не понять, что мне предстоит. – Он потряс папкой. – У меня тут показания некоторых сексуальных партнеров Мила и Шеперда.

– Только некоторых?

– Разве я виноват в том, что на это потребуется целая вечность, скажи? И добавь к этому моральный аспект. Показывать нормальным людям фотографии, на которых сплошной трах… Это выглядит так же, как если бы ты вышел на городскую площадь и стал орать: «Мы ищем гибкую грудастую брюнетку со шрамом от кесарева сечения и волосатой родинкой на жопе, которой нравится извращенный секс втроем», – согласен? И к тому же я еще должен присматривать за семейством Мила.

Логан бросил быстрые взгляды в оба конца коридора, затем наклонился к Робертсону и снизил голос до шепота:

– Это останется между нами, ладно? Но Стил незачем видеть твою работу, ей нужен результат.

Именно по этой причине она и напоролась на неприятности с Джеком Уоллесом.

Еще одно важное дело. Убедившись, что в коридоре никого нет, он быстро прошел раздевалку. В углу – светоотражающие куртки и защитные жилеты с номерами владельцев. Перебирая их, Логан добрался до амуниции, раньше принадлежавшей Деано. Неделю назад Деано вышел на пенсию, и все это ему уже не нужно. Отстегнул номер от жилета и вместо него пристегнул свой. Никто не узнает. Могут, конечно, провести инвентаризацию, но даже в этом случае – никаких доказательств того, что это он совершил подмену. А его собственный пробитый жилет по-тихому исчезнет. Так же, как и кагул. Он не оставит ничего, что могло бы как-то связать его со вчерашним ночным фиаско.

Ничего, кроме двух свидетелей, один из которых, возможно, мертв. А другой замышляет кровавую месть.