Олег Забокрицкий - УБОП [СИ]

— Грамотный, книжки читал?

— А ты нас тупыми не считай. У меня, кстати, высшее юридическое образование. Мне интересно посмотреть на тех, которые могли иметь все, но живут хуже нищих.

— Барон, ты, мне взятку предлагаешь?

— Боже упаси. Хотя, я был бы не против, что бы вы к нам не лезли. А что, я согласен платить, если вы глаза на нас будете закрывать.

— Барон, я с тобой тоже давно хотел познакомиться, да все не судьба. Вот объясни мне, зачем вы с наркотой связались? Занимались попрашайничеством, гадали, спекулировали, лохов кидали, но зачем наркота.

— Наркотики, это деньги. Не просто большие, а очень большие. Ты, думаешь, мне это самому нравится? У меня сын от передоза умер. В таборе вся молодежь на игле сидит. А я, сделать ничего не могу. Стоит мне пойти против всех, как мою семью вырежут. Не мои, так наркоманы.

— На сколько, я знаю, смотрящий по городу запретил наркоту продавать?

— Алик, это тебе только кажется. Кто такой куш упустит? Ну, сожгли его ребята три дома. Побеседовал я с ним. Он долю запросил. Так что, сейчас никаких проблем. Мы ему процент, а он нас крышует. Алик, ты, на мой вопрос, так и не ответил. Зачем тебе и твоим парням это надо? У нас рабы живут лучше вас.

— Барон, ты знаешь, есть такие понятья, как честь и совесть, есть Родина. Это у тебя ее нет. Вам, пинка дали, или жареным запахло, вы срываетесь и бежите без оглядки. А я, должен защищать от таких как ты, этот город, деревни, где бывал, лес, где собирал грибы и ягоды, речки, на которых сидел с удочками. Это не абстрактное государство, это мое. Тем более, что я давал присягу.

— Кому ты давал присягу? Государству, которого нет. Правители вас предали. Делают все, что бы развалить уголовный розыск.

— Барон, я это знаю, не хуже тебя, но боль человеческая от этого меньше не становится. Обокрали, ограбили, убили, да даже просто, нахамили, а ведь это человеческая жизнь. Ты, пойми барон, к человеческому горю, иммунитета нет. Ты, когда ни будь, смотрел в глаза избитой и загнанной собаке? А когда на тебя такими глазами смотрят люди, это намного страшнее.

— Алик, я тебя понял. Я, свободен?

— Да, барон, можешь идти.

— Что будет с моими людьми?

— Зина, дочь, за сбыт уедет на тюрьму, остальных отпустим.

— Алик, положа руку на сердце, скажи, их раб сдал?

— Какой раб?

— У них парень русский живет, за дозу по хозяйству помогает.

— Там никого не было.

— Значит он. — Уверенно сказал барон.

— Ошибаешься. Их воры сдали.

— Ладно, Алик, не хочешь правду говорить, не надо. Сами разберемся.

Барон встал из-за стола, набросил на плечи куртку и вышел. В дверях он столкнулся с начальником отдела. Женя дождался, когда уйдет барон, после чего зашел в кабинет.

— Алик, чем занимаетесь?

— Цыган с наркотой повязали.

— Бросайте все к чертовой матери. Я, сейчас Сергею скажу, что бы следаку парней, из разбойного выделил. Там без вас их добьют. Вы сидите в кабинете и ждите звонка. Наружка, вышла на Железяку. Они сейчас, с Жирафом по кабакам мотаются. От Железяки, всего можно ждать. Пока наружка добро не даст, даже не дергайтесь по домам.

Ожидание затянулось. Только в третьем часу раздался звонок, что Железяку приземлили и клиент успокоился, выключил свет, лег спать. Утром, когда Алик заходил в кабинет, телефон надрывался как сумашедший. Алик снял трубку. Звонил следователь из ГОМа.

— Алик, помощь срочно нужна. На вчерашнем адресе, в кочегарке, цыгане парня, раба повесили.

— Откуда узнали?

— Под утро, такой же несчастный прибежал. У него на глазах, для устрашения, вздернули. Подняли ОМОН. Уже начали задержанных достовлять. А у нас в убойном, только два опера осталось, да и то, один из них стажер.

— Мы, с Игорем подъехать не сможем, работаем по другому делу. Поговорю с парнями. Может, пару человек найду.

— Алик, заранее благодарен. А то у нас здесь сейчас дурдом. Прокурорское воронье налетело, адвокаты, цыган полтабора.

Положив трубку, оперативник зашел в соседний кабинет, где парни откровенно скучали, лениво перекидываясь картишками. Услышав предложение Алика, они начали собираться. Алик вернулся к себе, Игорь был уже на месте.

— Алик, где бегаешь? Смотрю, куртка висит, а самого нет.

— Парней в ГОМ отправил. Цыгане решили, что их раб сдал. Сегодня ночью его повесили.

— Черт, думал же, что это так просто не закончится. Не зря, барон здесь крутился.

— Сейчас уже ничего не сделаешь. Ладно, давай звонка ждать.

Ожидание затянулось на неделю. За неделю Железяка только два раза выходил из адреса. Оба раза ходил в ювелирный магазин, после чего встречался с Жирафом и по полчаса разговаривал с ним. Ничего не делание убивало. Опера не знали, чем себя занять. Было тридцать первое декабря. В отделе никого, кроме Алика и Игоря не было. Они сидели в своем кабинете. На столе стояла раскрытая бутылка шампанского и парочка салатов, которые они прихватили из дома. Игорь разлил вино по стаканам. Выпить они не успели, в кабинет зашел Виктор.

— Какие люди и без охраны. Ладно, мы, а тебе чего дома не сидится? — спросил Алик.

— Я, сегодня ночью приехал. Позвонил Игорю, жена сказала, что вы на работе кукуете.

— Пузырь принес?

— А как же. Что я, рыжий, что ли.

— Доставай стакан, рассказывай, как съездил.

Виктор достал из стола стакан и налил вина. Зажав стаканы в кулаках, оперативники ударились костяшками пальцев. Алик засмеялся.

— Это что бы, начальство не слышало.

— Игорь, тебе парни привет просили передать.

— Витя, как встретили?

— Поселили на турбазе. Водки с парнями попил, даже на рыбалку с ними раз съездил.

— Берут?

— Да. Только не старшим опером, а начальником отделения.

— Вроде, другого планировали?

— У него опыта нет. Работал в деревне. А там за год только парочка преступлений совершалась, да и то, самое громкое, если куриц сопрут. Он сам попросил, что бы меня назначили. Рапорт подписали. После праздника получат личное дело и прощай областная столица.

— С жильем как?

— Комната в общаге. Да, мне, много ли одному надо? Вы, до скольки здесь сидеть собрались?

— Наружка работает. Да, и у Игоря предчувствие, что сегодня должно стрельнуть.

— Алик, ты зря смеешься. Я, их, чувствую на каком-то нематериальном уровне. Какие-то биоволны, что ли.

— Да, да. Знаю я, твои, биоволны. По улице спокойно пройти нельзя. Всегда найдешь, на свою задницу приключений.

Посмеявшись, оперативники допили шампанское. Виктор сказал.

— Алик, можно я с вами останусь? Мне спешить некуда. Случится что, будете потом вдвоем метаться.

— Есть желание, оставайся.

В восемь вечера раздался звонок, звонили из наружки. Железяка вышел и сел в автомашину, в которой находились Жираф и двое крепких парней. Автомашина остановилась за квартал от ювелирного салона. Пассажиры поочередно начали прогуливаться возле него. Около двенадцати улицы опустели. Железяка с Жирафом зашли во двор, и подошли к запасному выходу из салона. Парни подогнали автомашину на стоянку возле ювелирки. Номер автомашины, перед этим, они замазали грязью. Опера, с дежурной группой СОБР, выехали на Газели и встали в паре кварталов, ожидая сигнала наружки. Железяка поколдовал с сигнализацией, пару раз крутанул отмычкой в замке. После чего они с Жирафом зашли в салон. Вышли через полчаса. В руках у Железяки была небольшая кожаная сумка, которую он забросил в автомашину. Жираф сел за руль, а Железяка поднял голову и смотрел на быстро приближающуюся Газель. Увидев, выпрыгивающих на ходу маски-шоу, как в народе прозвали СОБР, он грустно улыбнулся и положил руки на капот автомашины. Смотревший на него через лобовое стекло Жираф, нетерпеливо посигналил. Через несколько секунд он с двумя парнями уткнулся носом в грязный снег. Алик подошел к Железяке, застегнул на его руках наручники и развернул к себе.