Олег Забокрицкий - УБОП [СИ]

— В последнее время Жираф от Мишки избавиться хотел. Глаз положил на его сестру, прохода не давал. Мишка ему и сказал, что если он, еще раз подкатит к его сеструхе, то ноги переломает.

— Что-то вы его не больно жалуете.

— Да, Жираф же никто. Мразь, поднялся из-за родителей. Нас с Мишкой, пацаны за дело уважают, своих в обиду не даем, а Жираф жвачечник. Только и знает, что понты гнилые кидать.

— Про убийство и Сашу Перекопского, что знаешь?

— Мишка, наверное, уже все рассказал. Про убийство вся Сосновка знает. Молчат все. Дернут Жирафа, могут и их дети на тюрьму уехать. А Саша, да появились у нас грузины, хату снимают. Жираф, у них в последнее время часто зависает.

— Часто собираются?

— Да, как сказать. Раза, два-три в неделю, ближе к вечеру.

— Показания на суде против Жирафа дашь?

— Дам, если не посадите. Еще его бы я не боялся.

— Следователь приедет, порешаем. Игорь отведи его к Михаилу, посиди с ними. Виктор приедут, пусть допросят, а мы остальными займемся. Сеня, подожди в коридоре, нам парой слов перекинуться надо.

Семен вышел в коридор, и Алик закрыл за ним дверь.

— Игорь, я сейчас за человеком метнусь, подсажу его в камеру к Жирафу. Думаю, что не откажет. Он мне свободой обязан. У него судимостей на тридцать с хвостиком лет. Когда от дел отошел, бывшие подельники подставить решили. Ему пятнашка светила на полосатой зоне, а я, все раскрутил.

Пока оперативники занимались каждый своим делом, приехали Виктор и следователь. В руках у Виктора был ящик с шампанским. Вскоре подтянулся и Алик. Игоря на время заменил один из собровцев. Опера и следователь прошли в кабинет. Алик, увидев шампанское, с удивлением посмотрел на Виктора.

— Витя, откуда такое богатство?

— Хозяйка салона подогнала. Один ящик операм из ГОМа, а второй нам.

— Витя, полящика отнеси в СОБР, а то мы, пацанам весь Новый год обломали. Игорь, пока он ходит, разливай по бокалам.

— Следователь, ровесник Алика и много повидавший, сел к столу. Пока Виктор относил шампанское, Игорь разлил по кружкам бутылку. Пожелав друг другу удачи, следователь и оперативники подняли кружки и выпили. Алик подвинул стул ближе к следователю, которого знал еще по работе в ГОМе.

— Викторович, ты же вроде в прокуратуру ушел. Сюда, каким ветром занесло?

— Хозяйка салона знакома с прокурором города. Когда узнала, что у нее салон обнесли, позвонила ему. Я был ответственным по прокуратуре, вот из-за стола и выдернули. Алик, судя по твоей хитрой роже, тебе от меня что-то надо. Я ведь, тебя давно знаю. Спрашивай прямо, не юли.

— Викторович, на деле с Жирафом были два паренька. Ты бы, их свидетелями провел.

— С каких пор, ты таким добрым стал?

— Викторович, нам эту Сосновскую бригаду нужно в зародыше задушить, пока метастазы не пошли.

— Уговорил, посмотрю, что можно сделать. Лучше иметь хорошего свидетеля, чем плохого подозреваемого. По основным фигурантам, есть еще, что ни будь?

— Железяке, мы еще один сейф привяжем. Там больше эпизодов было, но если рогом упрется, доказывать нечем. По Жирафу, есть убийство и тяжкие телесные. Заявление было, но прокурор района замял, Жираф его племянник. Если твой шеф будет не против, можно возбудить по вновь открывшимся обстоятельствам и забрать дело к себе. Сейчас как раз набирает силу борьба с оборотнями в погонах. Глядишь оба в гору пойдете.

Следователь снял очки и положил на стол. Указательным пальцем начал растирать переносицу, что свидетельствовало, о его глубокой задумчивости. Наконец решившись, он взял телефонную трубку и позвонил прокурору города, объяснил ситуацию. Разговор был недолгим, и Викторович положил трубку.

— Парни, нам сейчас отступать некуда. Если завалим дело по убийству, то меня даже дворником не возьмут. У нашего, с районным, вражда старая. Городского, должны были на область замом поставить, в перспективе областным прокурором сделать. Слухи ходили, что кадровикам в Генеральной прокуратуре большие деньги были уплачены. Районный сам на это место метил, сделал козью рожу, включил свои связи, обоих кинули, прислали варяга. Все получится, то районного, можно будет вышвырнуть из системы. Мне пообещали его должность. Так что, парни, будем трудиться в поте лица.

— Викторович, ты пока начни работать с этими пареньками, они в раскладе, а мы пока займемся Жирафом. Последним вытащим Железяку.

— Все, хоп, Алик работаем.

— Витя, посиди со следователем, мало ли что. Допрашивайте по очереди. Пока с одним работаете, второго отдай собровцем. Игорь, поднимай к нам Жирафа, я пока с человеком пообщаюсь. — Распорядился Алик. — Витя, пузырь шампанского подай, я его ему отдам. Неудобно получилось, из-за стола вытащил. Думаю, что французское шампанское, он тоже не пробовал.

Игорь вывел из камеры Жирафа, в которой кроме него сидел громила, с гориллообразным лицом, с черными от наколок руками. Игорь завел Жирафа в кабинет и сел за стол. Жираф попытался сесть на стул, возле стола, но Игорь отодвинул его ногой в сторону и тот опрокинулся на спину.

— Хлопче, я тебе, разрешения сидеть не давал, а ты не спрашивал.

Жираф, по своему, был красив, если бы не рыбьи глаза, в которых не наблюдался мыслительный процесс. Поднявшись с пола, Жираф начал переминаться с ноги на ногу.

— Встань по стойке смирно, здесь тебе не балет.

— Вы, за все ответите, если хотя бы раз меня пальцем тронете. Я, вас всех посажу. У меня дядя прокурор. Я, уже завтра буду на свободе.

— Жираф, а ты понимаешь, куда попал? Когда заводили, ты вывеску видел?

— Вы, все равно ничего не докажете. — Продолжал тупить Жираф.

В кабинет зашел Алик и сразу подключился к разговору.

— Игорь, ты зачем мальчика обижаешь? Ведь стул есть, а ты его на ногах держишь. Садись, располагайся, как тебе удобней. В ногах правды нет. — Елейным голосом заговорил Алик. Жираф отодвинул стул подальше от Игоря и начал садиться. Алик выбил из под него стул, и Жираф опрокинулся на спину. Пока он вставал, Алик повернулся к Игорю.

— Что, братан, молчит и дядей пугает? Или я ошибаюсь?

— Алик, все в масть.

— Жираф, а ты в курсе, что с сегодняшнего дня, твоего дядю арестовали, за получение взятки. Скоро вы с ним встретитесь на тюрьме. Это, во-первых. Во-вторых, на ИВС, я договорился, что бы тебя поместили в «красную» камеру, если будешь молчать.

Про «красную» камеру среди старых сидельцев ходили легенды, что туда собирали самых отмороженных на всю голову зеков. Их руками и ногами ломали, как морально, так и физически, менее сознательных сокамерников. Таких камер давно уже не было, но приблатненый молодняк, разинув рты, слушал, матерого зечару, как тот один вырезал такую камеру. Существовали другие каналы воздействия на зеков. Стоило «куму», начальнику оперативной части СИЗО, запретить прием передачек, либо встреч с родственниками, как тому, с кем еще вчера все считались, становилось неуютно. У Жирафа, отпала челюсть, и испуганно забегали глаза.