Андрей Лушников - Красная Луна [СИ]

— Но есть одно «но», — Митько оперся на спинку стула на котором сидел Варламов и тихо добавил: — Они не узнают, кто убил Барона!

Ухмылка Руслана Венеровича мигом исчезла, он облизнул губы и нервно закачал головой.

— Не докажете.

— А им что, нужно доказывать? Я просто кое-кому из своих коллег ненароком об этом скажу, и всё!

Варламов замолчал; затем произнес:

— Ладно. Я все расскажу.

— Вот и отлично, — улыбнулся Митько. — Володя, дай ему ручку и бумагу.

Варламов начал писать, часто останавливаясь, и ковыряясь кончиком ручки в зубах.

— Я только никого сдавать не буду. Так и знайте.

— Благородно. Только на суде, боюсь, это не учтется.

Варламов закончил писать, расписался и встал, а, когда пришел сержант, сказал:

— Вы только не думайте, что победили. Череп — человек добрый, но ментов не любит. Так что, готовьтесь к мучительной смерти.

Он ушел; Митько потянулся и произнес:

— Череп, череп… А что тогда говорила Молодая, а? Ну, когда прощалась с Коротковым?

Я напрягся.

— Кажется, она говорила о том, что поедет в Череповец.

— Череповец, — повторил Митько. — Череп-овец. Понимаешь? Коротков знал эту кличку, он боялся ее. Поэтому и побледнел, когда услышал всего лишь слово, содержащее это имя.

Я с восхищением посмотрел на Сергея Ивановича. Честно говоря, я уже забыл про то убийство, а он смог не только найти убийцу, но и заставить его признаться.

Улыбка Митько стала страшноватой; неожиданно он через силу выдавил:

— Суки!

Я резко обернулся. Поток людей, спешивших по своим делам не вызывал подозрения, но я все же, внимательно осмотрелся и, ничего не заметив, пошел дальше. Последние слова Варламова о долгой и мучительной смерти, наверняка, были произнесены для пущего устрашения, но меня они все-таки задели. Узнать некого Черепа я бы все равно не смог, но бдительность еще никому не мешала, и поэтому я был очень осторожен.

Меня послали на задание пойти «как в старой сказке» (Король и Шут)«туда, не знаю куда, и найти то, не знаю что». Вообще то я примерно знал, куда идти: на перекресток между улицами Фрунзе и Полярников. А что там мне предстояло увидеть, я не знал.

Сообщение поступило от бдительного старичка, который увидел, что пьяный человек лежит на дороге, а водители автомобилей еле-еле его объезжают. Может, его уже переехали во время того, как старик звонил нам, а может, еще нет.

Я приблизился к указанному месту и тут же заметил того самого старичка, который с трудом тащил здорового мужика к обочине. Рядом стояли три тетки и с жаром обсуждали последние события. Старик втащил голову мужика на обочину, и перевел дух. В это время на светофоре зажегся зеленый свет и ряд машин тронулась с места. Возглавляющая гонку, «волга» ехала прямо на ноги мужика, и поворачивать, похоже, не собиралась.

И тут в дело вступил я. Выбежав на дорогу, я рискуя жизнью, преградил путь машине… Ну… если точнее… выставил на дорогу руку.

Однако и это подействовало! Водитель машины, резко крутанул руль, и «волга» влетела на бордюр тротуара в каком то метре от меня. Из нее тут же вылетел долговязый мужчина с перстнем на руке и заорал:

— Ты! Дебил! Чего делаешь, идиот! Я тебя порву, сволочь!

— Успокойся, — сказал я, доставая из кармана удостоверение. — «Корочки» видишь? А вот этого человека, которого ты чуть не переехал, тоже видишь? Значит так, я считаю до пяти, а потом завожу дело по факту попытки убийства. Понял?

Он переваривал эту мысль недолго. Послав меня на прощание, сел в «волгу» и, выехав с тротуара, аккуратно объехал препятствие.

Я повернулся к старичку и сказал:

— Давайте, его вынесем до конца.

— Вы из милиции?

— Как видите.

Ухватившись покрепче, мы полностью выволокли тело на тротуар. Я приложил руку к шее мужчины. Пульс прощупывался.

— Вы в «скорую» звонили? — спросил я.

— Да, сразу после вас. Он жив?

— Да. Вы видели, как он оказался на дороге?

— Нет.

— Да, напился же он, разве не понятно? — вступила в разговор одна из теток. — За километр несет.

— В вытрезвитель его надо, — подхватила другая.

— Действительно, — охотно согласился я и вдруг заметил, что мужчина зашевелился.

Я наклонился к нему. От молодого, усталого, покрытого светлой щетиной, лица, действительно тянуло алкоголем.

— Погоди, пацан, — прошептал он. — В грудном кармане посмотри.

Я послушно полез в карман куртки.

— Смотри, смотри, — послышался позади громкий шепот. — Обворовывает!

В грудном кармане я нашел красное удостоверение, в котором было написано, что это Леденцов Алексей, лейтенант милиции, работающий в десятом отделении уголовного розыска.

— Понял? — прошептал лейтенант.

— Так точно, товарищ лейтенант. Я все понял. Вы ведь проверяли, смотрят ли наши водители на дорогу во время езды, не так ли?

Лейтенант что-то пробормотал и вновь заснул. В это время подъехала «Скорая помощь», оттуда выбежала женщина в белом халате.

— Что у вас случилось? — вяло спросила она.

— Вот, — я указал на тело.

— Он же пьяный! — возмутилась врачиха. — Его надо в милицию отвезти.

— Нельзя его туда, — возразил я. — Он сам милиционер.

— Ну и что? Мы же не будем его везти в больницу только из-за того, что он напился.

— Он не только пьян. У него шишка, посмотрите.

— Да лучше бы его задавили! — воскликнула тетка. — Зря только людей от работы отвлекают.

— А вы почему здесь стоите? — не выдержал я. — Вам что, делать нечего больше? Может, вам напомнить, какое наказание дается за оскорбление человека и оставление его в опасности.

— Хам! — сказала тетка и добавила своим собеседницам: — Пойдемте, девочки.

Я повернулся к врачихе и сказал:

— Пожалуйста, отвезите его в больницу, а когда он оклемается, отпустите, хорошо?

— Ну, ладно, — согласилась докторша и, вместе с другим врачом, погрузила Леденцова на носилки.

Я с чувством выполненного долга двинулся в сторону отделения, когда вдруг… заметил ИХ. Витек и Кабан на своем джипе находились на другой стороне дороги и глядели прямо на меня. Может, совпадение? Но наш город не такой уж и маленький, чтобы в течении нескольких дней встретить одних и тех же незнакомых людей.

Успокоившись, я двинулся по улице и через сто метров зашел в двери магазина женского белья. Народу здесь было немного, и я, для вида присмотревшись к витринам, осторожно взглянул через окно на улицу.

Нет! Я не ошибался! Они действительно за мной следили!

Вернувшись в отделение, я собирался рассказать о своих опасениях Митько, но решил не расстраивать его, заметив, как он счастлив. Да, я еще никогда не видел его таким беззаботным. Он постоянно шутил, смеялся, забыв о мрачной работе. После часа общения с ним мне стало казаться, что все мои опасения — полный бред: никто за мной не следит, и никому я не нужен.