Эд Данилюк - Трезуб-империал

— Надо маме позвонить, — вдруг вспомнил Сквира.

— Молодец, капитан, — ехидно отозвалась Богдана. — Не прошло и двенадцати часов.

— А что? Ты ей звонила?

— Нет, я не звонила, — девушка поджала губы. Ну точно Кранц-Вовченко!

Северин Мирославович напрягся. Маме все-таки нужно сообщить…

— Я не звонила, потому что кто-то из райотдела позвонил до меня, — говорила Богдана, поглядывая на него. — Ее автобус приезжает в десять сорок. Я попросила одного своего… Ну, ты его не знаешь… В общем, он ее встретит…

— Спасибо. И тебе, и твоему приятелю… А где, кстати, Дзюба?

— В гостинице закрылся, — ответил Алексей Тимофеевич. — У него после вчерашнего вдохновение. Он еще с допроса рвался к кистям. Наверное, всю ночь не спал.

Часнык и сам выглядел сонным. Вокруг глаз — черные круги. В руках он сжимал скомканный рабочий халат. На ткани были видны следы свежей глины.

— Вы, случайно, не под землю лазили? — прищурился Сквира.

— Конечно, — кивнул Часнык. — Только сейчас вышел вдохнуть свежего воздуха. Перекушу, и обратно. Я и так, как на иголках, — вдруг, пока я здесь, проход откроется…

Капитан изумленно посмотрел на Алексея Тимофеевича.

— Но ведь преступление раскрыто! Известно, кто, как и зачем!

— То, во что Квасюк заставил вас поверить, не сможет сбить меня с толку, — заявил Часнык, глядя куда-то в сторону.

— Не существует параллельных миров! Вообще! Это просто такое теоретическое построение, понимаете?

Тот молчал.

— Монету сделал сам Квасюк, чтобы она помогла ему найти коллекцию Ревы! Из того же золота, которое он сбывал в Киеве!

— Это золото ему выделяло их правительство, чтобы он мог продавать его в нашем мире и на эти деньги жить… — видимо, новая теория уже сложилась в голове этого увлеченного старика.

Не веря своим ушам, Сквира покосился на Богдану.

— Но факты… — От очевидной абсурдности услышанного он даже не мог найти слов. — Но здравый смысл… Простая логика…

— Чушь! — воскликнул Алексей Тимофеевич. — Вы решили, что письменность Малой Руси-Украины должна быть непохожа на нашу. А ведь их история могла отклониться от нашей всего десять лет назад! СССР у них распался, УССР отделилась, стала королевством с каким-нибудь потомком Романа Мстиславича на престоле…

— То-то у него порядковый номер — третий, — съехидничал Сквира.

— Да, у них сменилось много королей за эти десять лет! — упрямился Часнык. — Распад СССР неизбежно повлек за собой хаос и беспорядки. Но монеты Малой Руси-Украины вполне могут быть с надписями на привычном нам языке!

— Что-то вы уж очень легко допускаете возможность распада СССР, — заметил Сквира, сразу поняв, что таким аргументом спор не выиграть.

Часнык демонстративно отвернулся. Но не выдержал, снова повернулся и с истеричными нотками в голосе быстро заговорил:

— Я вам скажу, как все было. Мы до сих пор не знаем, кто страж. Генка не нашел клад, а украл золото из параллельного мира. Да, Квасюк понял, что золото немного радиоактивно, и даже проверил это у учителя физики. Но все это никак не было связано с ограблением и убийством Ореста. Квасюк захотел воспользоваться моим днем рождения, чтобы попытаться найти коллекцию. Простым обыском! О том, что Орест нашел проход в параллельный мир, он даже и не подозревал! Вот как все было на самом деле!

— Не объясняет, почему Рева ушел с вашего дня рождения, — устало произнес Сквира. — Не объясняет слежки за Ревой. Не объясняет ограбления школы. И совпадений таких не бывает — найти проход в параллельный мир и умереть от руки человека, который продает золото оттуда. Не говоря уже об очень простом факте — параллельных миров не существует. Как вы не можете это понять?

Часнык посмотрел на Сквиру исподлобья и упрямо прошипел:

— Параллельный мир есть!

Капитан с Богданой растерянно переглянулись. А потом одновременно прыснули.

Они смеялись весело, искренне, заливисто. Сквире было больно, но остановиться он не мог. Больные и посетители больницы стали удивленно оборачиваться.

Часнык некоторое время упрямо поджимал губы, но вскоре не выдержал, и его рот тоже растянулся в широкой улыбке.

— Да вы не расстраивайтесь, Алексей Тимофеевич! — сквозь смех проговорила Богдана. — Тайны нашего подземного лабиринта ведь интереснее всяких там параллельных миров! А хотите, мы туда пару раз с вами сходим? Для подстраховки? С Игорем?

За детективным сюжетом повести встает не менее интересный исторический вопрос — гибель Галицко-Волынского государства.

Что это была за держава? Володимирский князь Роман Мстиславич объединил в 1199 г. Волынскую и Галицкую земли. Несмотря на то, что земли эти соседствуют, их жизнь в те времена базировалась на совершенно разных принципах. Волынское боярство, как и в других землях Руси, передвигалось вслед за своими князьями из одного удела в другой (из “младшего” на “старший” престолы), при этом получая от князей в управление землю на время несения службы (бенефиции). Временный характер бенефиций делал волынское боярство полностью зависимым от князей. В то же самое время галицкое боярство, подобно новгородскому, некогда сумело трансформировать свои бенефиции в наследные феоды. Соответственно знать Галичины чувствовала себя довольно независимой от княжеской власти. Попытки Романовичей укрепить свою власть встречали понимание на Волыни и часто вызывали конфронтацию с галицкой знатью.

Зачем понадобилось превращать княжество в королевство? Борьба за освобождение древнерусских земель от ордынской зависимости требовала огромных усилий. Данило Романович занимался укреплением городов, перевооружением войска, созданием бронированной конницы. Установил союзные отношения с Венгрией, польскими князьями, Литвой и Тевтонским Орденом. И, наконец, добился от папы римского Иннокентия IV обещания организовать крестовый поход против монголо-татар. Платой за это обещание было получение Данилой королевской короны из рук папы (в реальности — из рук его легата). Коронация старшего по положению из тогдашних Рюриковичей должна была состояться на условиях Данила — несмотря на церковную унию, папа обещал не трогать византийский обряд на землях Руси. Сделка состоялась, Галицко-Волынское княжество стало королевством, его правитель — королем, а папа Иннокентий IV разослал призыв к крестовому походу во все европейские государства и стал отовсюду стягивать крестоносцев (даже из далекой Испании). Однако Иннокентий умер, а его преемник Александр IV потребовал католизации страны. Кроме того, монголо-татары сумели внести раскол в еще только создаваемую европейскую коалицию. В общем, крестового похода не случилось.