Семен Данилюк - Выезд на происшествие

БЛИЖЕ к вечеру лейтенанта Танкова вызвал заместитель начальника райотдела капитан Ганеев. Когда Танков вошел, Ганеев правил какой-то документ. Правил, похоже, с натугой: раскаленная лысина светила прямо в лицо вошедшему. Не отрываясь, Ганеев ткнул карандашом в сторону одного из десятка стульев. Работал Борис Иванович неспешно и - не при подчиненных будь сказано - на удивление муторно, поэтому в редкий час не сидело перед ним одновременно по два-три человека в ожидании руководящего решения, разбрасываться которыми он, к слову, не любил.

Вот и сейчас в углу у окна развалился дежурный по отделу старший лейтенант Чесноков, а прямо напротив стола поерзывал участковый Лукьяненко. Именно его очередной опус и правил, тяжко вздыхая, Борис Иванович.

- Ну уж это-то... - Он бросил карандаш и посмотрел на Лукьяненко. Участковый тотчас вздохнул. Видно было, что разговор долгий: и не в первый раз бросил, и не в первый раз посмотрел.- Ты чего пишешь-то? "Михеев вышел из дома. Идя по улице, его ударили по голове".

Чесноков несочувственно гоготнул.

-- Так все и было, - подтвердил Лукьяненко, с укоризной посмотрев на веселящегося дежурного.

-- Так и было, - передразнил Ганеев. - Это ж процессуальный документ. Тебя грамоте-то учили?

-- Я без высшего.

-- Десятилетку же кончал?

-- Это да. - Лукьяненко повздыхал. Вспомнил, видно, как кончал школу. Три года назад тридцатитрехлетнего ударника-тракториста Василия Лукьяненко совхоз в порядке почина рекомендовал на работу в органы внутренних дел. Почин поддержали, и вот уже три года ходит Василий Сергеевич в кожаной куртке сельского участкового. Оружием, правда, не балуется - чего нет, того нет, - и табельный "Макаров" пылится в домашнем сейфике, ключ от которого хранит самый бесстрашный человек в поселке - жена Василия Сергеевича. Поговаривали, что и отдельные постановления писаны вроде как женской рукой, но руководство на злые эти наветы не реагировало: хоть и никакой участковый, а где сейчас другого на такой отдаленный "куст" сыщешь?

-- Ты вот чего, Лукьяненко... - Ганеев задумчиво повертел перечеркнутое донельзя постановление. - А иди-ка ты отсюда. Пускай тебе твой непосредственный начальник правит. А то привыкли, понимаешь, чуть что - к руководству.

-- Так я чего докладывал, Борис Иванович. - Изнемогший Лукьяненко охотно вытащил из-под себя влажный планшет. -Уехал Щипачев-то. А сегодня срок по заявлению.

-- Иди отсюда, говорю, - негуманно надавил Ганеев. - Нечего тянуть до последнего дня.

Лукьяненко аккуратно упаковал основательно потертую на сгибе пачку бумаг и, извинившись, с облегчением вышел, так, впрочем, и не поняв, зачем просидел он здесь битый час.

-- Разгильдяй. Из-за таких вот ничего за день не успеваешь, - пробурчал Ганеев, но тут же тряхнул головой и просиял добротой и отзывчивостью в сторону молодого лейтенанта: - Ну, ты как, Танков, осваиваешься в коллективе?

-- Так точно.

Работал Танков всего два с половиной месяца, стеснялся университетского "поплавка" на кителе и, словно искупая недостаток армейской выучки (прошел лишь офицерские сборы после вуза), к начальству старался обращаться исключительно уставными словами. Видно, для райотдела с его закоренелым панибратством выглядело это диковато: Чесноков, во всяком случае, поморщился.

- Планы какие?

-- Служить, товарищ капитан.

-- Похвально. Пока у нас к вам нет претензий. Ваш шеф-наставник Велин рекомендует вас как исполнительного и инициативного работника. Так что при наличии вакансий будем решать вопрос о вашем переводе в уголовный розыск.

-- Спасибо, товарищ капитан.

-- Кстати, все хотел вас спросить. Чего так в утро тянет? Работенка-то грязная. Нет бы в следствие. Там, кстати, и единица свободная есть. И попрестижней. А?

- Благодарю, товарищ капитан. - Танков поднялся. - Но я бы все-таки хотел в уголовный розыск.

Некоторое время Ганеев с интересом его разглядывал.

-- А впрочем, - отмахнулся он от какой-то досаждавшей мысли, - все мы через это прошли. На сегодня планы есть?

-- Никак нет. Если что надо - готов.

-- Вот это правильный подход. - Ганеев жестом пригласил скучающего в углу Чеснокова одобрить поведение новичка. - Чувствуется, что проникаетесь общей задачей... Вам дежурить-то приходилось по отделу?

-- Да приходилось ему, - вмешался Чесноков. - Со мной на той неделе дежурил.

-- Так точно, - подтвердил Танков. - Ходил один раз помощником дежурного.

-- Опыта негусто.

-- Да сможет он, - заверил Чесноков. - Толковый он. И верхнее образование. Да потом день-то какой- среда. Чего тут городить? Самый тихий денек. - Чесноков, не стесняясь, зевнул. - И до аванса три дня.

-- Тут такое дело. Танков. - Ганеев, все еще колеблясь, пригладил потускневшее солнышко на голове. - Не явился сменный дежурный, стервец. Может, заболел, может, несчастье какое -не знаем пока. Живет он в деревне, не дозвониться. Чесноков уж лишних шесть часов передежуривает.

-- Восемь, - не уступил двух часов Чесноков.

-- Ставить на вторые сутки не имеем права, а подменить некем. Я всю расстановку сил прикинул. Следствие, розыск, сам понимаешь, нельзя: они в опергруппу ходят. ГАИ, пожарники тоже. Участковых из района вытаскивать уже поздно. Так что придется тебе, понимаешь, до утра командовать отделом. Так сказать, вставать у руля. Справишься? Не подведешь?

-- Не знаю. - Танков искренне испугался. В отдел он был принят сверх штата за счет должности участкового и использовался пока на подхвате. Работа дежурных, казалось бы, была спокойной. Еще бы, сутки на телефоне, двое отдыхаешь. Для милиции с ее растяжимым, как жвачка, рабочим днем вещь прямо-таки нереальная. Но это, так сказать, милицейская арифметика, а если до алгебры дойти - нет, пожалуй, более взрывоопасной точки. Несмотря на малый стаж работы, Танков такого рода жутких историй наслушался в изобилии.

-- Неужто трусишь? - громко поразился Ганеев.

"Сейчас про Гайдара или про Павку Корчагина вспомнит", - сообразил Танков.

- И это будущий сыскарь! Да ты рваться должен на огневой, так сказать, рубеж. А Чесноков тебе все подробно объяснит. Чесноков! - Ганеев нахмурился. - Пока полностью в курс дела не введешь, из отдела ни ногой. Помощник у тебя опытный, - повернулся он снова к Танкову. - Ответственный по отделу сегодня - начальник уголовного розыска. А может, еще и выйдет этот барбос. Тогда сменит. - Ганеев поднялся, торжественно вышел из-за стола, что делал чрезвычайно редко, крепко сжал руку Танкова: - Возражений нет? Вперед, лейтенант!

Танков хотел возразить, но втиснуться между двумя этими на одном дыхании слепленными фразами не успел, а потому молча повернулся через левое плечо и вместе с довольным Чесноковым вышел в коридор.