Максим Бондарчук - Меж Сциллой и Харибдой [СИ]

— Почему? — не скрывая удивления, спросил я.

— Потому что этих документов уже просто нет — я их уничтожила ради собственной безопасности. Теперь все это уже ничего не значит. Ты можешь спокойно продолжать жить. Я знаю, к тебе в больницу приезжала твоя бывшая жена, не верь ей, она больше тебя не любит, просто пытается надавить на жалость, а вот я — совсем другое дело. Я сделала это все ради нас: больше никаких погонь, расследований, перестрелок и больничных палат. Только ты и я. Обещаю, я сделаю все, чтобы ты забыл про нее и про прошлую жизнь. Отпусти свое прошлое!

Если бы я только мог, но это было не в моих силах. Оно так сильно въелось в меня, что жить без нее я уже не мог. Был только один способ избавиться от нее — это умереть вместе с ней. Мы продолжали ехать в неизвестном для меня направлении, мне не хотелось даже спрашивать об этом. Разве теперь это имело какой-то смысл? Всю действительно

— Что случилось?

— Все в порядке, просто вспомнил кое-что.

Может она поняла, может — нет, я не собирался уточнять это. Но те воспоминания были для меня слишком дороги, чтобы вот так, просто, взять и выкинуть их из жизни. Нет, это невозможно.

Машина лениво подъехала к небольшому дому и остановилась под самыми окнами. Я вопросительно посмотрел на нее.

— Здесь ты все узнаешь, я уже обо всем договорилась.

Последний раз, когда она так сказала, мне предстояло встретиться с Робером, чей разговор напрочь перевернул всю мою жизнь. И теперь я еще сильней стал бояться ее неожиданных «запланированных» встреч. Мы вышли из машины и подошли к двери. Звонить не пришлось, дверь нам открыли почти сразу — нас ждали. Внутри дома были расставлены несколько видеокамер, а двое мужчин постоянно ходили по нему. Возле широких дверей нас попросили подождать, после чего, проверив металлоискателем, разрешили войти. В огромном зале, увешанным по всем сторонам большими и дорогими картинами, находилось несколько человек. Уже пожилой, но не потерявший твердой осанки мужчина и молодая женщина, которая накрывала на стол. Заметив, что мы вошли, он, улыбнувшись, подошел к Натали и обнял ее. Мне такой чести не перепало…

— Рад, что вы приехали. А это, я так понимаю и есть Винсент Дюваль. Тот самый безумец, бросивший вызов коррумпированному Деларошу.

Я молча подал ему руку и попросил закурить. Он радостно согласился и протянул ко мне портсигар. Мы прошли вглубь помещения.

— Что вы пьете?

— Водку.

Человек одобрительно открыл бар и достал бутылку. Затем разлил его по уже приготовленным емкостям.

— За удачное, и такое неожиданное, стечение обстоятельств.

Натали и этот мужчина почти мгновенно проглотили алкоголь, но мне она почему-то не лезла.

— Можно задать вопрос?

— Конечно.

— Кто вы такой?

Вытерев скатившиеся с губ остатки водки, он поставил стакан и присел на свое кресло.

— Я член Палаты Национального собрания, нахожусь там уже очень длительное время. Имя? Тебе его знать не стоит, хотя, если ты захочешь это узнать, наведи справки, это нетрудно. Но дело не в этом. Я слежу за ситуацией с вашим отделом практически с самого начала, как Деларош возглавил его. И должен признать ваши результаты просто превзошли наши ожидания. За такой короткий срок и сделать невозможное: непросто изменить криминальную ситуацию в городе, а повернуть ее в нашу пользу. Это значительно увеличило поставки налогов в государственную казну…. Может ты и не знаешь, но когда вы стали контролировать все теневые стороны подпольного бизнеса, мы с Деларошом заключили сделку: он отчисляет определенный процент в качестве налогов, а мы делаем так, чтобы газеты не поднимали шумиху по поводу специфических методов работы вашего отдела. Так продолжалось более пятнадцати лет, пока Матьес не возомнил, что может обходиться и без нас. Налоги перестали поступать в казну, подпольные казино, бордели, стали множиться со скоростью звука, а Деларош богатеть на глазах. Мы не могли не обратить на это внимание, но сделать что-то наперекор были не в состоянии.

— Что значит не в состоянии?

— Этот человек, за время своего неконтролируемого правления смог подружиться с нашими недоброжелателями, или как они любят выражаться — соперниками по политической борьбе. Им был выгоден такой шаг — деньги теперь шли в карманы этих негодяев, а он перестал ощущать ту черту, за которую нельзя переступать. Мы потратили уйму времени, чтобы собрать на него хоть какой-то компромат и найти рычаги давления, но все было безрезультатно. И в это время появляешься ты и убиваешь его. Знаешь, мы тебе очень сильно благодарны за это.

— Ваша благодарность мне ни к чему. Ведь теперь, юридически, я мертв.

— Это было необходимо, чтобы сохранить тебе жизнь. Те люди, которые допрашивали тебя. Да-да, это мне тоже известно, это пособники Делароша. Если бы не было этой «утки» о твоей смерти, кто знает, сколько бы они тебя продержали там. А так, ты документально мертв, полиция тебя больше не ищет, а любое совершенное тобой преступление так и останется не раскрытым, кому придет в голову, что преступник это человек, который уже давно похоронен. Идеальная схема. Это все придумал я.

Я поднял руки и легонько похлопал руками, чем вызвал смех у моего собеседника.

— Не стоит дифирамбов, еще очень рано, чтобы пожинать плоды нашего сотрудничества.

— Сотрудничества? Кажется, мы еще ничего не заключали.

Он засмеялся и насмешливо помахал указательным пальцем.

— Ты прав. Это старая привычка говорить о всех делах в уже завершенной форме. Значит, начнем все с самого начала. Документы, которыми владел Себастьян Робер, а впоследствии и Натали, были не просто сборником компромата и улик, выводящих на чистую воду весь ваш отдел. Это настоящая бомба! Прежде чем они были уничтожены, я внимательно ознакомился с ними, и сделал кое-какие удивительные выводы. Первое: все что там содержится прямо или косвенно указывает на связь Делароша с высокими чиновниками, заседающими в правительстве Франции; второе: улики практически напрямую указывают на этих людей, но без хорошего расследования, они гроша ломанного не стоят; и, наконец, третье: там полно счетов, на которые Деларош производил отчисления, первичная проверка показала, что они находятся за рубежом и нет никаких сомнений, что их владельцами являются мои старые соперники. Но по понятным причинам, наших полномочий просто не хватает, чтобы выяснить это наверняка. Только громкое и большое расследование развяжет нам руки и позволит во всем разобраться, а этих подонков — отправить за решетку.

— Все это хорошо, но документы уничтожены.

— Это не совсем так: я сделал копии, но даже они сейчас ничего не стоят.

— А что я могу сделать?