Алексадр Аввакумов - Волки

— кооперативный банк «Восток» — ул. Ярославская, 4;

— СП «Хадтон» — гостиница «Измайлово»;

— СТОА «АвтоВАЗ» — г. Балашиха;

— банк «Солидарность» — Ленинский проспект, 42;

— гостиницу «Узкая» — ул. Новоясеневская;

— охранную фирму «Беркут» — ул. Гиляровского, 19;

— казино и ресторан «Арбат» — Новый Арбат, 29;

— ресторан «Бомбей» — Рублевское шоссе, 91;

— ресторан «Зилант» — гостиница «Севастополь»;

— кафе «Попугай» — ул. Студенческая;

— кафе «Севастополь» — Можайский вал, а также еще целый ряд мелких торгово-промышленных предприятий и рынков Москвы и Московской области.

После смерти Речапова знамя казанской ОПГ в Москве подхватил Радик Юсупов, больше известный в криминальных кругах России как «Дракон».

В середине 90-х годов в Санкт-Петербург на постоянное место жительства перебрался лидер казанской группировки «Жилка» Хайдар Закиров, более известный в криминальных кругах под кличкой «Хайдер». К этому времени «Жилка» стала одной из самых влиятельных преступных империй в стране. Группировка контролировала многочисленные предприятия в Татарстане, «засветилась» во всем Поволжье, в Перми и Севастополе.

В Санкт-Петербурге казанцы «развернулись» так широко, что подвинули известную своей жестокостью чеченскую группировку, основная база которой находилась в Москве.

«Жилковские» контролировали торговлю нефтепродуктами во всём городе, почти весь Невский проспект с его магазинами, ресторанами и гостиницами. В их руках был отель «Невский Палас», который перешел к ним после покушения на вора в законе Кумарина. По оперативным данным, казанцы подошли к тому, чтобы полностью подчинить один из крупнейших банков страны, а также Балтийское пароходство.

Предприимчивый и дальновидный Хайдер создал в общаке группировки что-то вроде «стабилизационного фонда». На «всякий случай» в загашнике держали несколько миллионов долларов — на адвокатов, подкуп чиновников, непредвиденные конфликты с братвой и т. д.

Члены казанской группировки не увлекались культом силы, как их будущие прямые противники — «тамбовцы», они не занимались спортом, употребляли наркотики и спиртное. Однако наряду с этим в казанских группировках была жесткая дисциплина. За невыполнение приказов старших групп, как правило, следовало жестокое наказание. Вскоре появилась бригада, в задачу которой входило приведение в исполнение смертных приговоров в отношении боевиков, нарушивших приказы лидера.

Хайдер не жалел денег на вербовку сотрудников милиции, а также работников следственных изоляторов и колоний. Он был умным и расчетливым руководителем, умело разрабатывал планы нападений на бизнесменов, привлекая приезжавшие в город бригады из Казани. Часто эти нападения совершались именно на тех бизнесменов, с которыми он непосредственно сотрудничал.

Во второй половине 1992 года между казанскими и бригадами тамбовцев вспыхивает самая настоящая война. Яблоком раздора стал Торжковский рынок.

Базой группировки в Санкт-Петербурге становятся ресторан «Шлотбург» и кафе «Садко».

Несмотря на ожесточенную войну между группировками, Хайдеру удалось взять под полный контроль Василеостровский, Выборгский, Калининский, Красногвардейский и Приморский районы Санкт-Петербурга, а также все Приозерское направление.

Летом 1996 года Хайдер был убит. Его убийство было столь тщательно спланировано и осуществлено, что больше напоминало сцену знаменитого американского боевика. Закиров в сопровождении охраны вышел из ночного клуба и направился к ожидавшей его машине. Неожиданно для всех из-за угла дома раздались автоматные очереди. Телохранители Закирова побежали в сторону, откуда слышалась стрельба. Они оставили своего босса без прикрытия. Первым выстрелом в голову был убит водитель Закирова. Следующими выстрелами снайперов, разместившихся на крышах соседних домов, были убиты все его телохранители. Все это произошло столь быстро, что никто не смог по-настоящему отреагировать на ситуацию. Улицу заволокло клубами дыма, сработали дымовые шашки. Первая пуля попала Закирову в шею, вторая — в голову. Контрольные выстрелы сделал автоматчик, появившийся из клубов дыма. До этого он прятался в одном из подъездов ближайшего дома. Закиров, переживший не одно покушение, скончался на месте, так и не увидев своего убийцу.

Я молча шел по коридору Министерства внутренних дел Республики Татарстан, не обращая внимания на здоровающихся со мной сотрудников. Настроение с утра было просто отвратительным. Полученные недавно травмы при ДТП оказались довольно тяжелыми, сложнее, чем я предполагал, и мне пришлось около двух недель отлеживаться дома. Дорожное происшествие произошло в моей очередной командировке, в Набережных Челнах. В служебной машине на ходу «на выстрел» лопнуло переднее колесо. Скорость машины была приличной, водитель не смог удержать ее на полотне дороги. Она вылетела в кювет и правой стороной ударилась в одиноко стоящее дерево. Вся сила удара пришлась на мою сторону. Если бы я не был пристегнут, данное происшествие могло бы обернуться летальным исходом. Я получил сотрясение мозга, вывих плеча и множественные гематомы. От предложенного врачами стационара я отказался и все эти дни провел дома, занимаясь ребенком.

Вчера вечером мне позвонил начальник управления Вдовин и фактически приказал выйти на работу.

— Анатолий Герасимович, я же болею. Что за необходимость вытаскивать меня на работу?

— Это не моя прихоть, пойми правильно, это приказ Феоктистова. Теперь поступай, как хочешь. Главное, что я тебе передал его требование.

— Завтра же суббота, — попытался вяло возразить я. — Можно я приеду в понедельник, а не завтра?

— Ты сам позвони ему и попробуй с ним договориться.

Я положил трубку и задумался.

— Звонить или не звонить Феоктистову? — думал я.

Набравшись решительности, я поднял трубку и начал набирать телефонный номер заместителя министра. Я долго ждал, когда он поднимет трубку, жалея о том, что стал звонить.

— Да, слушаю, — ответил он.

— Здравствуйте, Михаил Иванович, — поприветствовал я его. — Мне только что позвонил Вдовин и попросил меня связаться с вами.

— Ну и артист у тебя Вдовин. Я его попросил, чтобы он вызвал тебя завтра на работу, а он, видно, побоялся твоей реакции, решил поступить мудро.

— У меня, Михаил Иванович, бюллетень до понедельника. Я собирался выйти на работу лишь во вторник. Когда я еще смогу отдохнуть…

По всей вероятности, последние мои слова были лишними.