Александр Аввакумов - Без вести пропавшие

— А что одна? Потерял вторую-то? Жалко, красивые были запонки, — произнёс я и положил запонку обратно в шкатулку. — А где сожитель?

— Он ещё на работе, — ответила она. — Будет часов в девять вечера, не раньше.

— Камиль, — обратился я к участковому, — мы найдём место, где я могу поговорить с гражданкой Габитовой?

Он на минуту задумался, а затем, хлопнув себя по лбу, произнёс:

— Виктор Николаевич, Вас устроит клуб? Днём там всё равно никого нет. Я договорюсь с директором, и он выделит Вам какой-нибудь кабинет.

— Хорошо, это меня вполне устраивает, — ответил я ему. — А сейчас, я бы хотел поговорить с Розой, не здесь конечно, а в клубе.

Камиль что-то сказал ей на татарском языке, и она нехотя встала с табурета и, накинув на голову косынку, медленно направилась вслед за нами. Она долго возилась с навесным замком и лишь только после окрика Камиля, закрыла замок на ключ и последовала за нами по улице.

Кабинет, в котором мне пришлось беседовать с Габитовой, был небольшим. Повсюду стояли витрины, в которых красовались поделки местных ребятишек. Я сел за старый расшатанный стол, который был весь в пятнах краски и, разложив на столе чистые листы бумаги, приготовился опрашивать Габитову Розу. Перед тем как задать ей первый вопрос, я внимательно посмотрел на неё, стараясь разобраться, с кем мне придётся говорить и соответственно выбрать правильную линию поведения с этой женщиной. Рядом со мной сбоку сел на стул участковый инспектор.

Передо мной сидела ещё сравнительно молодая женщина в возрасте тридцати двух лет. Её густые чёрные волосы были гладко зачёсаны и собраны сзади в большой и объёмный пучок. Руки были грязными и неухоженными, но довольно сильными и привычными к тяжёлой работе доярки. Рано поблекшая кожа лица, с большим количеством красно-синих прожилок на щеках, свидетельствовали о злоупотреблении спиртными напитками, а темные мешки под глазами и слегка желтоватая кожа на скулах говорили о нездоровых почках и печени этой женщины.

— Ну что, Габитова, приступим к разговору, — произнёс я.

— Я не понимаю по-русски, — произнесла она на татарском языке и взглянула на участкового инспектора.

Участковый инспектор засмеялся в ответ на её слова и что-то сказал ей на родном языке. В этот раз уже я посмотрел вопросительно на него, ожидая перевода.

— Виктор Николаевич, не обращайте на неё внимание. Она отлично владеет русским языком, так как окончила русскую школу и два года училась в сельскохозяйственном техникуме, в котором все предметы преподавались на русском языке.

— Понятно, — произнёс я, — значит, я буду с Вами общаться на русском языке.

Габитова молча пожала плечами, давая мне понять, что ей всё равно на каком языке мы будем общаться.

— Роза, расскажите, как Вы обнаружили отсутствие своей дочери? — задал я ей вопрос.

— Я уже рассказывала об этом раз пять, если не больше, — произнесла она на чисто русском языке.

— Расскажите ещё раз. Я хочу от Вас услышать об этом?

— Второго августа, я встала как обычно в четыре часа утра и направилась на ферму. В это время мы, как правило, доим коров, прежде чем их выгонят на пастбище. Когда я пришла домой, дочка ещё спала, а вот муж был уже на ногах. Накануне он отпросился у бригадира и в этот день собирался поехать в Агрыз. Он хотел навестить своего старого друга и присмотреть для дочери школьную форму. В этом году дочка должна была пойти в школу.

— Во что был одет и во сколько уехал Ваш сожитель? — спросил я её.

— Зачем Вам это, — спросила она меня, — разве это так важно, во что он был одет?

— Да, это важно, — ответил я ей.

— Он был одет в коричневый костюм и белую рубашку, на ногах его были плетёнки.

— Скажите, Роза, это он тогда потерял одну из запонок, когда ездил в Агрыз?

— Да. Откуда Вы знаете об этом?

— Я не знал об этом и так просто спросил Вас об этом. Мы немного отошли от темы нашего разговора, продолжайте, мы Вас слушаем.

Она на какой-то миг задумалась, словно вспоминая, на чём остановилась и, посмотрев на участкового инспектора, продолжила:

— Муж приехал из Агрыза во втором часу дня. Мы решили пообедать. Я вышла на улицу и стала кричать Гульнару. Однако на мой крик она не появилась. Обеспокоенная этим, я пошла к детям, которые как обычно играли на краю оврага. Я стала спрашивать их, где Гульнара, но ни один из них не мог сказать, куда она ушла.

Я вернулась домой и рассказала мужу, что пропала Гульнара. Мы стали вдвоём искать её. Я побежала по родственникам и её подругам, а он полез в этот овраг и стал там лазить по кустам. Но мы её не нашли. Под вечер, я пошла к участковому инспектору и всё рассказала Камилю.

Закончив говорить, она поправила волосы и посмотрела спокойно на меня. Я был поражён спокойствием этой женщины. В какой-то момент я представил свою жену и мать на месте этой женщины, думаю, сравнение было не в её пользу.

— Почему же она такая спокойная, — подумал я про себя, — или она уже полностью смирилась с исчезновением дочери, выплакала все слёзы и теперь сидит вот передо мной, опустошенная этим горем, не в силах заплакать. Нет, я не верю в это, так как ни одно сердце матери не сможет вот так равнодушно и размеренно тихо рассказывать об исчезновении дочери.

— Роза, мы сейчас снова вернёмся к Вам домой, и Вы покажете нам костюм вашего сожителя. Мы должны его внимательно осмотреть.

— Хорошо, — тихо произнесла она, — пойдёмте.

Мы снова оказались в доме Габитовой. Она достала из шифоньера коричневый костюм сожителя и протянула его мне. Я вывернул все карманы и внимательно осмотрел штанины брюк. Никаких подозрительных пятен я не обнаружил. Мой взгляд упал на фотографию девочки, которая стояла на комоде. С фотографии на нас смотрела девочка лет пяти со светлыми глазами. Я посмотрел на часы, они показывали начало восьмого вечера.

— Камиль, где у вас в деревне можно закупить продукты? Пора поужинать, да и на завтрак нужно что-то купить?

— Сейчас организуем, Виктор Николаевич, — ответил он. — Поужинать можно и у меня. А вообще, оставайтесь у меня на ночлег, дом у меня большой, всем места хватит.

— Спасибо за приглашение, но я не привык стеснять людей. Я лучше заночую в клубе.

— Дело Ваше, — ответил он, не особо настаивая на своём приглашении.

— Роза, слушайте меня внимательно. Как только придёт Ваш сожитель, пусть сразу идёт ко мне в клуб. Я его буду ждать. Думаю, что не нужно объяснять ему то, что будет с ним, если он не придёт.

Габитова промолчала, а мы вышли из дома на улицу и направились к ближайшему магазину. Набрав необходимых продуктов, мы с участковым инспектором прошли в клуб. Он направился к директору клуба, а я остался на улице покурить. Не успел я докурить сигарету, как в дверях клуба появился Камиль.